Фая летела в темноте куда-то, но не понимая куда: вверх или вниз, вправо или влево. Это был просто полёт в никуда. Поначалу она ни о чём не думала: в голове царила приятная пустота. Она ничего не помнила: ни своего имени, ни как она здесь оказалась. И кто она, что она, тоже было неясно. Но потом мыслительный процесс восстановился. Файка вспомнила боль, кровь и удивилась, что сейчас она её не чувствует. Вокруг было очень темно. И даже невозможно было понять, открыты у неё глаза или закрыты. Пока в её голове царил приятный пустой покой, Фая даже не думала, что она человек, с руками и ногами. А сейчас вспомнила про глаза. Но она не чувствовала их. Не чувствовала своего тела. Словно всё, что от неё осталось, это только сознания. Сгусток воспоминаний.
Начало здесь. Предыдущая глава 👇
«Наверное, это и есть смерть, – подумала она. – А все говорили о каких-то рае и аде… Интересно, Федя тоже сейчас вот так летает в полной темноте?»
От этой мысли проснулось первое чувство: злость. Это было бы слишком несправедливо, если бы Федя просто так парил в невесомости. Хотелось, чтобы ему было гораздо хуже, чем ей сейчас. Хотелось, чтобы он чувствовал боль. Бесконечную, всепоглощающую.
Следующая мысль тоже не успокоила. Фая вспомнила о маме, потом о Маринке. «Уж они-то будут счастливы! Вступят в наследство, как единственные родственники, а меня закопают и забудут. И будет у меня могилка, такая же запущенная, как у бабушки. И табличка: здесь лежит Фуфайка. Люди будут проходить мимо, смотреть и думать, что это чья-то дурная шутка. Что ещё за Фуфайка? Человек? Или чья-то собачка? Бессмысленно как-то прошла моя жизнь. Так не должно быть».
В темноте появилось яркое сияние, в котором мелькала дорога по лесу, дом бабы Мани, снова дорога… Все чувства: боль, злость, страх, благодарность вспыхнули одновременно. Свет стал ещё ярче. Фая не думала, откуда льётся этот свет. Она прокручивала одну и ту же мысль: «Так не должно быть! Так не должно быть!» Словно от одной этой мысли сияние всё усиливалось. Фая крутила её в голове, как заезженную пластинку, пока не поняла, что испытала в жизни только одну огромную радость: сообщение о том, что она свободна. «Нельзя умирать. Не теперь».
Файка вновь и вновь размышляла, что ничего в жизни не видела. И сейчас она не винила в этом никого, кроме себя. Ей не особо хотелось ей замуж выходить. Она хотела работать поваром, подняться до уровня ресторана. Уехать из их города куда-нибудь… Путешествовать.
Пожалуй, путешествовать Фая мечтала больше всего. Ей хотелось выехать за пределы города. В их бедной семье никогда даже не рассматривали возможность, чтобы куда-то поехать. Просто не было на это денег. Даже в какой-нибудь соседний городишко. Вместе с однокурсниками Фая лишь однажды выехала из города на экскурсию в заповедник. И ей понравилось. Они много смеялись в дороге, потом не особо слушали, что им говорит женщина, рассказывая о редких растениях, которые они пытаются сохранить. Ей нравилась смена обстановки. И тогда, Файка впервые решила, что хочет поездить хотя бы вокруг города.
С Федей они ездили на море. Несколько раз. И на российское побережье, и заграницу. Лететь в самолёте ей не особо понравилось, но смена места благотворно сказывалась и на ней, и на муже. Он становился мягче и какое-то время после отпуска её не трогал. В такие моменты Фае казалось, что они могут жить хорошо. Быть нормальной семьёй. Но всё это было лишь обманкой.
И вот она в невесомости. Фая хотела потрясти головой, выкинуть из неё мысли о муже, но есть ли у неё эта голова? Сколько она будет здесь находиться? Вечность? Или, может, она переродится? Или что? Неужели жизнь заканчивается вот так, в неизвестности?
Ещё не было ощущения времени. Вроде обычно задумаешься, но потом понимаешь, что прошло пять минут, десять, двадцать… Здесь этого не было. Только полёт…
«Стоп!» – сказала Фая сама себе. Она вдруг поняла, что уже никуда не летит. Закончилось ощущение пустоты. И она словно почувствовала себя в клетке. Свободно парящее сознание оказалось заключённым в какое-то узкое пространство. Стало тесно. В носу зачесалось так, словно она хотела чихнуть, но чихнуть не получилось. Но Фая его чувствовала! У неё был нос!
Резко, словно хотела проверить, получится или нет, Файка открыла глаза и тут же закрыла их. От яркого света им было больно. Казалось, что вокруг горит миллион ярких лампочек! Немного подождав, Фая снова открыла глаза. Теперь было терпимее, но держать их долго открытыми, она не стала. На третий раз перед взором возникла немолодая, полная женщина, в медицинской маске. Она что-то ей сказала, но Фая ничего не разобрала. Но поняла, что она ещё жива. Как-то успокоившись этой мыслью, она закрыла глаза и уснула.
***
Три дня Фая была в отключке, как она узнала позже. Её прооперировали, но она потеряла много крови. Что случилось, кто на неё напал – ей ничего не говорили. Врач, с виду не особо компетентный, что-то бурчал себе под нос, потел и выглядел человеком, которому самому нужна медицинская помощь. После него приходили медсёстры, от которых удавалось узнавать информацию по крупицам.
Привезли её на скорой, с двумя ножевыми ранениями, а нападавшего на неё задержали. В городе стало много приезжей полиции: региональной и столичной.
- Все на ушах стоят! – кудахтала одна из медсестёр, Алла Максимовна. – В первые такое на моей памяти! Столько допросов, арестов – из дома выйти страшно! Что же это такое творится-то, а? Вроде же нормально жили. Чего не так-то стало?
Фаю её слова удивили. Но только позже она сообразила: это для неё не новость, что город у них за рамками закона живёт. Потому что частично она была в курсе, что всё лишь картинка, прикрывающая криминал, разборки, нелегальные бизнесы. Но другие просто живут. Дом-работа-дом. Из целей – съездить в отпуск, воспитать детей. Они просто не видели того, что происходило у них под носом. Или не хотели видеть.
Через два дня после того, как она пришла в себя, её перевели из реанимации в общую палату, куда мгновенно заявился следователь, чем спас Фаю от плотоядных соседок. Она не успела устроиться на своей койке, как её соседка справа, женщина лет сорока, тут же засыпала её вопросами. Соседка слева, женщина чуть постарше, тоже не стала стоять в стороне. Поэтому, когда дверь в палату открылась и она увидела Игоря Павловича, Фая просто выдохнула.
Следователь быстро окинул взглядом палату, поздоровался со всеми, предъявил своё удостоверение и попросил всех ненадолго выйти. Женщины переглянулись, но спорить не стали.
- Ну вы Фаина Андреевна напугали нас! – сказал Игорь Павлович, когда те вышли. – Чуть ценного свидетеля не потеряли.
- А чего пугаться? – спросила та, чуть хриплым голосом. У неё в горле стояла какая-то трубка, и после её извлечения, оно болело. – Умерла бы, ну и фиг с ним!
- Разве так можно говорить?
Фая на это ничего не ответила.
- Ладно, к делу, – вздохнул следователь. – А дел у нас много. Начнём с основного. Вас у подъезда поджидал гражданин Петров Николай Семёнович. Знаете такого?
- Впервые слышу.
- Дважды судим. Один раз за ограбление, в другой за убийство. Недавно вышел. Может, ваш муж говорил о нём? Вот его фотография, посмотрите. Может, вы встречали его раньше?
- Ну и рожа! – произнесла Фая и вдруг рассердилась: – Я что, по-вашему, всех уголовников города знать должна?
- Но какой-то мотив у него был?
- Вот у него и спросите! Чего он на людей бросается?
- Такие, как этот Николай, не будут откровенничать с правоохранительными органами. – пожала плечами Игорь Павлович. – Следователи, судьи, тюремные надзиратели – для них это люди второго сорта. Не по понятиям с такими откровенничать. Ладно хоть за вами следили. А то и спасти бы не успели.
- А зачем за мной следили? – нахмурилась Фая.
- В рамках расследования, – уклончиво ответил Игорь Павлович, и тут же перевёл тему: – У вас самой есть догадки, кто может желать вам смерти?
Фая задумалась.
- Федя. Да и то, сомневаюсь, что он бы меня убил. Если только случайно перестаравшись. А так… Хотя…
Она вдруг задумалась. Сама же ещё недавно думала, что уедут московские ищейки и ей туго здесь придётся. Григорий Иванович может не знать, насколько Фая информирована о делах её мужа. И он мог попытаться «заткнуть» ненужного свидетеля. Никто здесь не будет против Феди выступать, даже после его смерти. Все боятся. Она первая бросила ему вызов.
- Говорите же вслух! – воскликнул Игорь Павлович. – У меня от вашего города уже мигрень! Давайте поможем друг другу. Рассуждайте, а я сам решу, нужна мне эта информация или нет.
- Да я думаю про зама Феди, – медленно произнесла Фая. – Он не знает, посвящал меня муж в свои дела или нет.
- А он посвящал?
- Я уже говорила. И ещё раз скажу – нет, он со мной не откровенничал. Но он считал себя сильным, умным, талантливым, сообразительным, а меня дворняжкой. Дурой, не способной сложить в голове услышанное и сделать выводы. Какие-то обрывки его разговоров, как я вам уже говорила, слышала. Плюс вечера, когда к нам приходили его «друзья» – важные люди. В такие дни я много готовила и работала официанткой. Принеси, унеси, иди вон, не мешай. Но никто не затыкался с моим появлением в комнате. Говорю же, всерьёз никто не воспринимал.
- Значит, вас могли устранить, как ненужную свидетельницу?
- Я не уверена. Но ничего другого в голову не идёт. Я могу спросить?
- Спросить можете, но ответ я вам не гарантирую.
Фая смотрела на следователя. Казалось, он совсем не спит. Лицо его было усталым, припухшим. Волосы взъерошены, рубашка явно несвежая. Под глазами такие мешки, что можно в них держать картошку! Оглядев его, она поинтересовалась:
- Что за дела в городе происходят?
Игорь Павлович вздохнул и коротко ответил:
- У вас тут бандитский узел. Знаете, что существуют крупные транспортные узлы?
Файка кивнула.
- Вот у вас здесь такой же. Только не транспортный, а криминальный. И мы здесь, похоже, надолго застряли.
Узнав что хотела, Фая решила немного схитрить: откинулась на подушку и еле слышно прошептала, что у неё страшно болит голова. Она непросто не хотела сейчас снова ворошить их с Федей семейную жизнь.
- Ладно, болейте, – недовольно произнёс Игорь Павлович. – Сегодня врач не разрешил вас долго допрашивать. Завтра к вам заедет Анна Германовна…
- Это кто?
- Моя помощница. Не помните? Она вас в морг сопровождала.
- А-а, – протянула Фая, а про себя подумала: «Так вот как её зовут!».
- Она проведёт с вами ещё один допрос. Пожалуйста, попробуйте вспомнить всё, что слышали. Даже если информация кажется вам полной бессмыслицей. Любые детали, мелкие подробности. А за безопасность свою не переживайте: в коридоре дежурит полицейский. Мы отобрали трёх ребят, не связанных с местным бардаком. Они головами отвечают, чтобы к вам никого не пускали. Кроме родственников. Так что здесь вас никто не тронет.
Фая ничего на это не ответила. Она сомневалась, что мама с Мариной прибегут к ней в больницу. Да и чем они ей помогут? А денег у Фаи здесь нет. Скорее они испугаются, что их попросят купить что-то для лечения. И странный какой, этот Игорь Павлович! «За безопасностью свою не переживайте!» Фая чудом избежала смерти и уже не первый раз. Переживать она точно не будет.
«Впереди меня не ждёт ничего хорошего, – подумала Фая, глядя, как Игорь Павлович уходит. – Точнее, в моей жизни не будет всё, как по волшебству. Это бой. И меня есть всего два варианта: бороться или быть поверженной. Феди нет, но сомневаюсь, что меня не оставят в покое, после первой же провалившейся попытки меня убрать».
Она вздохнула и посмотрела в окно. Набежали тучи, стало темно. Фая осторожно поднялась с кровати и почувствовала, как каждое движение отзывается новой болью в теле, но не обратила на неё внимания. Боль – состояние привычное. Пройдёт. А вот небо в окне завораживало. И успокаивало.
Главное, она всё ещё жива. И продолжает бороться за свободу и спокойную, по возможности даже счастливую жизнь.
Поблагодарить автора за рассказ можно лайком 😉 Комментарии приветствуются!