* Дословно название фильма First Reformed переводится как Первая реформатская церковь. Но для российского зрителя это может быть непонятно, так как термин не распространён, поэтому для простоты название локализовали как “Дневник пастыря”, потому что главный герой ведёт дневник.
Реформатская церковь в Америке – это отдельная протестантская организация в Канаде и Соединённых Штатах.
***
“Дневник пастыря” (First Reformed) – это первый фильм трилогии “Человек в комнате” (Man in a Room) режиссёра и сценариста Пола Шредера (Paul Schrader). Второй – “Холодный расчёт” (The Card Counter) – вышел в 2021 году, а третий – “Тихий садовник” (Master Gardener) – в 2022.
Пол Шредер в своём творчестве любит исследовать личности травмированных мужчин – тех, кто совершил в прошлом что-то очень плохое и в настоящем осознал весь груз ответственности, тех, кто решил наказать себя за содеянное и по возможности искупить вину. Он показывает их путь к прощению (от самого себя скорее, чем извне). Но этот путь, конечно же, очень непростой.
Его герои не могут сбросить с себя тяжесть прошлого, выпустить себя из этой самой “комнаты” – или “пространства” (в творчестве Шредера слово “комната” трактуется не буквально, ведь слово room имеет и второе значение). Главный герой психологической драмы “Дневник пастыря” Эрнест Толлер испытывает чувство вины из-за гибели сына, которое пронизало его насквозь; в “Холодном расчёте” Уильям Телл осознал свою жестокость по отношению к заключённым и пытался очиститься, передвигаясь по США и не привязываясь ни к одному конкретному месту; в “Тихом садовнике” расист Нарвел Рот ушёл в сад, чтобы попытаться вырастить что-то прекрасное своими руками, пытаясь очиститься от того, кем был.
Сюжет драмы
По сюжету драмы “Дневник пастыря” Эрнест Толлер (Итан Хоук), бывший военный капеллан, служит в Первой реформатской Церкви – он водит экскурсии, продаёт сувениры в лавке, читает проповеди малочисленным прихожанам. Одна из них, беременная девушка Мэри Менсано (Аманда Сейфрид), попросила его поговорить с её мужем Майклом. Она переживает за него, он является активистом движения “Зелёная Планета”, слишком озабочен состоянием экологии и хочет, чтобы жена сделала аборт.
Толлер исполнил просьбу Мэри, пообщался с Майклом. Но вскоре после их разговора Майкл совершил самоубийство, выстрелив себе в голову из винтовки. Толлер обнаружил в его кабинете конверт, адресованный ему – последняя воля Майкла, в которой он просил продолжить его экологическое дело.
Разбор фильма
Мне понравился заход в этом фильме: камера медленно надвигается на церковь, которая постепенно проявляется из затемнения. Это здание тут тоже играет роль – оно поддерживает образ главного героя, словно стоит за его спиной и безмолвно дополняет его портрет.
Точно также раскрывается каждый из главных героев Пола Шредера во всех его историях. Сначала это замкнутый собранный человек, словно его ничего не тревожит в этом мире – такой он стоик (и это самая настоящая иллюзия). Иллюзия постепенно, слой за слоем, рассеивается и открывается раненое нутро героя. Настолько истерзанное, что только таким внешним безразличием его и можно защитить, чтобы никто не добрался.
Потому метафора для внутреннего состояния в виде церкви особенно хороша. В церкви человек ведёт себя тихо, смиренно, остаётся наедине с собой. В церкви никто не посмеет проявлять агрессию. Но в данном фильме и сама церковь выбрана правильно – она тоже не так однозначна, как и главный герой.
Образ Эрнеста Толлера
Отец Эрнеста Толлера преподавал военное дело. Сам Эрнест был военным капелланом. Своего сына Иосифа он убедил идти служить, чтобы он продолжал семейную традицию. Иосиф погиб в Ираке спустя шесть месяцев после того, как прибыл на службу. Эрнест по сей день винит себя, что “отправил сына на войну, которой нет морального оправдания”. Жена его бросила, Эрнест оставил армию. Неизвестно, что с ним было бы, если бы не пастор Джоэл Джефферс из “Изобильной жизни” (Abundant Life). Преподобный дал ему место в Первой реформатской церкви (First Reformed).
Толлер, будучи пастором, сам не особо набожен. Он злоупотребляет алкоголем, читает мистические книги, ведёт рукописный дневник, в котором неоднократно укоряет себя в излишней гордыне и признаёт, что ему нужно больше молиться. Он пастор только номинально, лишь по наличию клириканского воротничка. Так же, как и его церковь. К своему 250-летию Первая реформатская церковь потеряла свою паству и дошла до современных дней как туристическая достопримечательность, к которой туристы не испытывают никакого уважения, а покровительство ей оказывает корпорация, пагубно влияющая на экологию. Словом, остались только внешние признаки.
Среди самых любимых писателей Эрнеста Толлера числится монах Томас Мертон (Thomas Merton), чья автобиография The Seven Storey Mountain 1948 года стала для ветеранов Второй мировой войны, студентов и подростков толчком для изучения монастырей по всей территории США, потому что в ней он рассказал о своём духовном пути. В коллекции книг Толлера можно заметить A Life in Letters Мертона, сборник его писем. Для Мертона письма были средством обмена информацией, способом поддержания и углубления отношений, личным актом самопознания. Подобно своему любимому писателю Толлер тоже стал вести дневник, чтобы разобраться в себе. И понял, что не так-то это просто.
Темы, которые поднимаются в драме
В “Дневнике пастыря” поднимаются вопросы будущего и сожаления о прошлом (но не романтического, а горького) – каким мир будет через пятьдесят лет; сможет ли Бог нас простить за всё, что мы сделали; стоит ли приводить в мир нового человека, зная, как меняется экологическая обстановка и родитель об этом осведомлён; не будет ли это предательством с его стороны в адрес своего же ребёнка; кто даёт право ребёнку родиться, ведь потом им придётся вспоминать время, когда всё было впереди.
В своей драме Пол Шредер объединил религию и экологию. Я думала во время просмотра, как это возможно проанализировать. Если коротко, то из хорошо прописанного диалога между Майклом и Эрнестом Толлером в самом начале фильма следует, что надвигающаяся катастрофа имеет отношение не только к природе, но и к духовному состоянию. Майкл Менсано рассуждал о надвигающейся катастрофе: треть природных ресурсов уничтожается за время жизни любого человека, температура Земли повышается, уровень моря на Восточном побережье – тоже, низменные места по всему миру уходят под воду, Бангладеш потеряет 20% территорий, в Центральной Африке урожай упадёт вдвое из-за засухи, а водоёмы Запада пересохнут. Майкл пришёл в настоящий ужас, что его детям придётся существовать в “этом непригодном для жизни мире”.
Пастор Толлер даёт ответный аргумент: в Мэри зародилось живое, сродни редкому ростку, это творение природы, полное очарования и тайны (и, мне кажется, что тему сада Шредер подробнее развил уже в третьей части своей трилогии, здесь озвучив это красивой репликой в диалоге). По его мнению, важно дать ему шанс на развитие, опустив негативную сторону, потому что человек и так постоянно живёт в убеждении, что вокруг тьма. Но слова Майкла оказались намного убедительнее. Его исследования и рассуждения обратились против стойкости пастора, он хотя и пытался смириться со своей судьбой, но слова Майкла послужили спусковым крючком.
Технически противостояние было показано очень просто: Майкл Менсано и Эрнест Толлер сидели напротив друг друга в комнате, в рабочем кабинете парня. В этой пресловутой room, ставшей полем боя веры – научной и религиозной. Толлер смиренный, Майкл в борьбе и страхе. Толлер уже отчаялся, хотя и пытался убедить себя в обратном, а Майкл – ещё нет (раз он ходил в церковь, значит, всё же верил во что-то светлое, значит, сердце его всё ещё было “полно надежд и наивных убеждений”).
Толлер спросил Майкла, была ли у него мысль причинить себе вред. С точки зрения психологии, если человек озвучивает такой вопрос, он сам думает об этом. Майкл удивился на этот вопрос – стало быть, он лишь сильно боялся будущего для своего ребёнка, но не хотел причинять себе боль. Но вот Толлер – это другое дело. Он пять месяцев испытывал боли в желудке, просыпался от них по ночам, у него появилась урологическая проблема. При этом он избегал посещения врача – он сам намеренно причинял себе боль, считая, что заслуживает этого. Даже приняв решение о лечении, он смешивал лекарства с алкоголем – и в этом он видел способ сделать себе хуже. К слову, внешне содержимое бокала с виски и пепто-бисмолем, откровенно напомнило то ли загрязнения водоёмов, то ли ядерный взрыв. В любом случае это было отталкивающе, и отсылало к мысли, что катастрофа грядёт не только внешняя, но и внутренняя, ведь человек страдает не только от окружения, но и сам наносит себе вред.
Тем не менее, Толлер говорил Майклу, что дело не в ребёнке и не в Мэри, а в нём самом, в его потере надежды и в его отчаянии. То есть он говорил о себе. “Никакое отчаяние, от того, что приносишь ребёнка в этот мир не сравнится с отчаянием от того, что лишаешь мир этого ребёнка”. Он полностью отчаялся и не верил, что выкарабкаться возможно, помня о своей ошибке.
Когда Майкл спросил Толлера “Вы верите в мученичество, святой отец?”, тот сделал вид, что не понял вопроса. Майкл имел в виду христиан, которые не потеряли своей веры даже в самые отчаянные времена. И это было, наверное, центральным моментом всего фильма. Будучи пастором, повторюсь, Толлер едва ли верил в Бога. Пол Шредер дал второстепенным персонажам библейские имена – Мэри на сносях (Дева Мария, ожидающая первенца) и её муж Майкл (главный архангел Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа своего). Потому совершенно оправданно, что по сценарию Майкл так глобально мыслит – о том, что происходит с экологией и рождаться ли его ребёнку, ведь его библейское имя переводится как “Бог”.
***
В окружении религиозных символов Эрнест закрылся от веры, будь то научная или в высшую силу. Итан Хоук отлично справился с задачей, которую поставил перед ним режиссёр и сценарист Пол Шредер. А ставит он сложные задачи, но и актёры, которых он выбирает для воплощения на экране раненых в жизненных боях мужчин, благодарно принимают на себя испытание. Его герой, опустошённый алкоголик Эрнест Толлер, переживает глубокий духовный и психологический кризисы, он отталкивает заботливую женщину Эстер, выкрикивая ей в лицо, что презирает её за теплоту, но с готовностью идёт за чужой женой, беспрекословно выполняя её просьбы, какими бы странными они ни оказались: переубедить мужа, спрятать собранный им пояс смертника, полежать с ней лицом к лицу, как она раньше делала с мужем. Но и она же, в свою очередь, в финале окажет ему услугу – ослушается, появится в нужный момент, что и докажет старую как мир истину, тоже библейскую: что человеку нужен человек.
