24 мая – день рождения великого русского писателя, Нобелевского лауреата Михаила Александровича Шолохова. Некруглая дата в этом году. Но все равно не могу не вспомнить в связи с этим фильм, который является таким же шедевром, как и шолоховский роман. Экранизацию С. Герасимова «Тихий Дон» 1957г.
Есть такое старое выражение: «Москва – «Третий Рим» и другому не бывать». По этой аналогии могу сказать так: ««Тихий Дон» Сергея Герасимова – единственный и другому не бывать». Это доказано уже двумя неудачными попытками. Одна – экранизация С. Бондарчука, другая С. Урсуляка. Хотя последняя даже многим нравится. Ну, что ж на вкус и цвет…. Я же придерживаюсь классической позиции, а еще слушаю голос сердца…
Шолохов, кстати, тоже очень высоко оценил творение С. Герасимова. Он, конечно, был первым зрителем фильма. При просмотре не мог сдержать слез и сказал, что герасимовский фильм «идет в одной дышловой упряжке с романом».
А в станице Вешенской, на родине писателя, на той земле, где происходили события, и вовсе премьера в 1958 году была….несколько дней. Потому что люди шли и шли. С далеких хуторов. Семьями. Смотрели, обсуждали, вспоминали, смеялись, плакали. Узнавали родителей, дедов, родных и знакомых, самих себя.
Именно этот эффект узнавания является главной заслугой «Тихого Дона» Сергея Герасимова. Узнавание сердцем, прежде всего.
Так, произошло и со мной давным-давно. В туманном детстве. Когда украдкой подсматривала в дверную щель фильм про Тихий Дон, что крутили по черно-белому телевизору. Украдкой, потому что не разрешали смотреть взрослое кино. Очень я уж мала была тогда. Лет пять, не больше. Но уже тогда, не понимая толком ни сюжета, теряясь среди вереницы героев, я осознавала: это про свое, про родное, про что-то очень заветное. Потом уже постарше смотрела осознанно и внимательно. И читала роман в старших классах и опять пересматривала вновь и вновь. И понимала уже отчетливо: персонажей этого фильма знаю давным-давно, где-то когда-то видела, они – моя семья. Страстные и неприкаянные. Неизбывно трагичные и очень трогательные. Живые и настоящие.
И их перипетии, давно уже знакомые, переживаются всякий раз все так же остро, с таким же душевным надрывом. С каким-то неизъяснимым зовом генетической памяти. Закипают слезы, когда слышишь голоса поющих за упокой Натальи, что доносятся из мелиховского куреня. Сердце цепенеет под черным солнцем неизбывной скорби Григория, хоронящего Аксинью. И так хочется обнять Ильиничну. Ведь она – просто вылитая моя прабабушка, которая была ровесницей Шолохову. Вот в таком же платочке ее и запомнила. Такая же была строгая, честная, также молилась…
И антураж тоже узнаешь. Такой же сундук стоял в старом доме моего детства. И коромысло в сарае такое же….
Знаю, что подобные узнавания и смуту душевную испытываю не только я…
И, бесспорно, в том заслуга создателей фильма. Их профессиональный, гражданский подвиг.
Поэтому очень люблю читать об истории съемок герасимовского «Тихого Дона». Вроде, и знаешь уже все. А всякий раз что-то новое открывается.
Например, однажды участвовала по работе в прямом эфире радио ДОН-ТР. Как раз накануне шолоховского дня рождения. И позвонила в студию пожилая женщина-станичница. Рассказывала, как девчонкой в массовке «Тихого Дона» участвовала. Однажды с Хитяевой и Быстрицкой прятались под навесом от дождя. И какими они запомнились: станишными, настоящими….
Удивляешься, насколько участники съемочной группы «Тихого Дона» растворялись в творческом процессе. Насколько Герасимов беспощадно и фанатично требовал правды жизни. «Мы начинаем работу над «Тихим Доном» и вам предстоит стать другими людьми», – сказал он в начале съемки. Так и было. Именно поэтому вся актерская группа подолгу жила в станицах. Жили жизнью простых казаков. Постигали азы казачьего быта. Не боялись замараться физической работой. Потому что Герасимов обращал внимание на руки. Советовал актрисам стирать побольше, чистить посуду, скоблить полы. А еще ходить с коромыслом. Элина Быстрицкая, играющая Аксинью, потом вспоминала, как местные казачки учили ее воду носить: чтоб и не расплескать, и мужиков с ума свести…
А однажды на съемочной площадке в Северном Донце на хуторе Диченском появился хор пожилых казаков. Оказалось, режиссер специально пригласил людей, которые еще помнили времена, описанные в «Тихом Доне». Они стали настоящими учителями, рассказывали: как должно сидеть платье, как танцевать, как петь, как ходить по улице, как говорить, сохраняя местный диалект. Актеры жадно вслушивались в их интонации, потом старательно подражали их мимике.
Местные жители, вообще, очень помогали съемочной группе. Пооткрывали свои сундуки, достали старые костюмы и платья, украшения. И всем этим разрешали пользоваться во время съемок. Даже предметы утвари отдавали, те предметы обихода, которые не сможет достоверно воспроизвести ни один художник. А эти детали, которые наполняли фильм неподражаемым колоритом, были очень важны для режиссера. Чего стоит, скажем, серьга в левом ухе у Пантелея Мелехова…..
До сих пор потрясение вызывает точность подбора актеров. Взять хотя бы того же Пантелея Прокофьевича. До сих пор трудно поверить, что его сыграл профессиональный актер, Даниил Ильченко. Да, просто невозможно! Актер так не сыграет. Потому что это казак, подлинный старый казак с донского хутора. Что манеры, что говор, что сущность его вся. Вот уж попадание в яблочко…
А вот с Аксиньей долго не могли определиться. Не все знают, что первоначально Герасимов хотел снимать свою супругу Т. Макарову. Потом свою студентку Нонну Мордюкову. Потом даже писали председателям колхозов в казачьих селах: посмотрите подходящую женщину среди местных жителей. Герасимов в Элине Быстрицкой долго сомневался. Считал слишком рафинированной и городской. В пользу ее кандидатуры выступил Шолохов. Это и решило дело.
Вообще, в выборе актеров, игравших ключевые роли, полагались во многом на Шолохова. Он утверждал Зинаиду Кириенко на роль Натальи Мелеховой. Очень симпатизировал ей, кстати, увидев в ней истинную казачку. Петра Глебова писатель тоже одобрил на роль Григория Мелехова. А он и старался вовсю. В казачью среду как родной вписался. С местными жителями охотился, рыбачил, ходил на сенокос, а вечером во время ужина пел задушевные песни, отправлялся в ночное на лошадях. И вскоре его уже нельзя было отличить от настоящих донских казаков. Местные жители о нем говорили: наш станичник и приняли сначала его, а потом его роль безоговорочно.
С какой тщательностью подбирались актеры, можно судить и по тому, как Мишатка, сын Мелехова, похож на Петра Глебова. Похож и внешностью, и по характеру. Но самое интересное, когда у него спросили фамилию, все были удивлены, что у мальчика фамилия оказалась…. Мелехов.
О «Тихом Доне» С. Герасимова можно говорить долго. Никогда не надоест.
Одно неизменно. Это – «любимейший фильм для целой державы».
Сейчас многие говорят о возрождении патриотизма. Наверное, любовь к Родине у каждого своя. Я ее почувствовала еще в пять лет, когда украдкой подглядывала бессмертный «Тихий Дон».
Пишите в комментариях свои мнения.
