История русского освоения Сибири знает много легенд, и одна из самых ярких звучит так. Незадолго до своей коронации царица Елизавета Петровна отправила в недавно присоединенную Камчатку некоего офицера Шахтурова. Задача перед ним была поставлена такая: привезти к петербуржскому двору несколько девиц-камчадалок, дабы те служили фрейлинами.
Образование дочери Петра Великого было весьма своеобразным – к правлению ее не готовили, надеясь сделать чьей-то женой. Поэтому представление о сибирских расстояниях у нее было минимальным, а среди приближенных не нашлось того, кто бы мог поправить.
Неудивительно, что путешествие царского порученца продолжалось шесть лет Когда он все-таки вернулся обратно, каждая из спутниц родила от него ребенка. Неизвестно только, был ли сам Шахтуров таким любвеобильным, или же девицы сами стали требовать ласки, после того, как он одарил своим вниманием одну из них.
В общем, это было сказано, чтобы читатель имел представление о транспортной доступности (а точнее, недоступности) этой части страны на протяжение многих столетий. Несмотря на свое богатство, долгое время Сибирь была относительно изолирована, пока в 19-20-х веках после постройки железных дорог и появления новых видов транспорта она не была последовательно заселена. И сейчас в большинстве регионов славяне тех или иных национальностей составляют там от 95 % и выше.
Но так было не всегда, и очень долго освоение Сибири было долей небольшого количества авантюристов. Обычно это были казаки, поморы и государевы ратники, и лишь в исключительных случаях – великоросские крестьяне. То есть, освоение осуществлялось, главным образом, представителями мужского пола.
Из-за сильного дефицита невест первопроходцы женились на девушках из местных народов. Те отдавали своих красавиц охотно: из соображений престижа, с целью заключения союза или подтверждения мира. Да и экономические моменты были важны: только через русских в Сибирь поступали многие важные товары, особенно изделия из металла. Да и жителям средней полосы, помимо женского тепла и ласки, эта практика принесла немало пользы. Россияне не были готовы к жизни в этом суровом крае, а потому учились этому у своих сибирских жен и друзей.
Все это привело к сильной метисации первых поколений сибиряков. Через сто-двести лет на их основе сложились, фактически, новые народы. Они имели чисто азиатскую внешность, но сами считали себя русскими и исповедовали православную веру. Доступ к достижениям обеих культур, наличие навыков земледелия и обладание товарами, которые были в дефиците у местных, сделали их экономически важной группой Сибири.
Впоследствии, когда вопрос транспортной доступности был решен, и начался приток населения из европейской части страны, некоторые из коренных сибиряков обратно ассимилировались в составе русских, либо, напротив, полностью слились с теми местными народами, от которых произошли.
Но давайте перейдем к конкретным примерам.
Первая группа, которую стоит упомянуть, это гураны Забайкалья. Еще до прихода русских это был весьма сложный по составу своего населения регион. Исторически тут проживали буряты, тунгусы и эвенки, но также было немало монголов и маньчжуров. Казачки и пришедшие сюда старообрядцы брали у них невест, и уже через столетие их общие потомки были сильно метисированы. Поскольку при Петре I регион стал важным источником железной руды, численность общины стала значительной. А сам термин произошел или от тунгусского слова «люди», или же от бурятского названия самца косули, из которого казаки делали себе шапки. Позднее из-за более интенсивной славянской колонизации гураны практически исчезли. Сегодня этот термин употребляется в отношении всех жителей Забайкалья в целом.
До прихода русских камчадалами называли ительменов. Но после 1730-х годов так стали именовать потомков славян и местных девушек. Эти люди сохранили свое самосознание, веру и русский язык, хотя имели уже очень восточную внешность. Благодаря своему доступу к земледелию, они стали более многочисленными, нежели коренные народы. И со временем среди новых камчадалов ассимилировались ительмены, а также, частично, коряки и чуванцы.
Если бы Якутия была отдельной страной, она была бы восьмым государством в мире по площади – чуть больше Аргентины, чуть меньше Индии. Поэтому здесь возникли сразу две новые этнические группы (а то и больше), которые сложились на основе якутов, юкагиров и русских. Первая – русскоустьинцы, потомки поморов, которые поселились на побережье. Вторая – якутяне, потомки крестьян и иных русских людей, что пришли сюда из других частей Сибири. Они проживали в глубине континента. По-хорошему, те и другие делились на несколько отдельных групп с разными местными условиями. Кто-то сохранил язык, но утратил славянские черты лица, кто-то забыл язык, но частично сохранил внешность. Поэтому в 20-м столетии одни обрусели, а другие стали воспринимать себя, как якутов. Также, не следует включать в их число сахаляров – так называют современных потомков русских и якутов, которые не воспринимают себя, как отдельный народ, и создают семьи и с теми, и с другими.
Албазинцы – это потомки казаков и китайских женщин, которые сохранили православную веру, а также, частично, самосознание – ну или память о своем происхождении. В течение 17-го века на Амур разными группами вторгались «гулящие» казаки, которые царской власти не подчинялись. Тем не менее, маньчжурская династия Цин, которая к тому времени захватила Китай, с большим трудом, но отразила вторжение. Казаки повинились перед царскими воеводами, и в следующей битве противостояли маньчжурам вместе с крестьянами-переселенцами и государевыми ратниками. И когда крепость Албазин в результате заключения мирного договора была разрушена, сотня или около того казаков по своей воле ушла в Поднебесную. Там они вошли в состав гвардии маньчжурских императоров и в этом качестве занимались изготовлением луков. Специальным указом им дозволили брать в жены вдов казненных преступников – надо полагать, четные женщины на такой союз не соглашались. Сейчас албазинцы вполне сохранились, хотя, по понятным причинам, их никогда не было слишком много.
