После того, как мама мальчиков добровольно отдала их на воспитание неизвестным людям, братьев разделили, и они попали в разные цыганские семьи
Данил, Матвей и Андрей.
Читать историю Елены
Как жил Данил и что с ним происходило тогда, я не знаю, малыш плохо говорит и рассказать не может. Матвей же отзывается о тех его «приемных родителях» как о добрых людях, которые подарили ему телефон. Не могу сказать, для чего он был нужен цыганам, но судя по всему его там не обижали, спасибо тем людям хотя бы за это.
Органы опеки и полиция искали мальчишек, нашли их в Тольятти через несколько месяцев и вернули в Ростовскую область. Но после возвращения детям тоже пришлось несладко.
Сначала они оба жили какое-то время в разных приютах, потом их взяли в приемную семью, где дети пробыли несколько месяцев, но, когда начался новый учебный год, приемные родители решили вернуть детей обратно в систему.
По словам опеки, основным аргументом для возврата было то, что «Данил невменяемый», как я понимаю, так посчитали опекуны, что именно заставило их прийти к такому выводу, мне не ясно, но я могу предположить, что это не совсем адекватное поведение ребенка в детском саду.
Дома малыш ведет себя как обычный нормальный ребенок, но вот там… Насмотревшись картин «веселой» жизни родной мамы и пережив столько травмирующих психику событий, ребенок начал транслировать свои отрицательные эмоции и опыт в окружающий социум с помощью разных неприличных действий, чем приводил в состояние шока воспитателей. Когда мы сами столкнулись с этим, я поняла почему первая официальная приемная семья посчитала Даню невменяемым.
Вина за такое поведение ребенка целиком и полностью лежит не на нем самом, а на взрослых и на всем том, что по их вине с ним происходило. Сейчас мы лечимся у невропатолога и психиатра.
После пребывания в первой приемной семье у Данила появился диагноз «эпилепсия» под вопросом. Об этом я узнала только тогда, когда собралась устраивать ребенка в детский сад. Это стало для нас очень неприятным сюрпризом, так как о данном диагнозе меня никто не предупредил, но еще больше меня удивило само его наличие, так как за два месяца жизни в семье он ни разу себя никак не проявил. Забегая вперед, скажу, что диагноз мы сняли, никакой эпилепсии у ребенка, к счастью, нет. Но это стоило мне больших трудов.
После первого отказа детей передали во вновь образованную приемную семью, которая уже имела кровных детей другого пола. Здесь мальчишки продержалась и того меньше — всего несколько дней. И снова отказ с уже известной нам аргументацией: «ребенок невменяемый».
Но вот незадача: «невменяемым» на этот раз оказывается уже Матвей, а не Данил. Я не поленилась, пообщалась с обеими приемными мамами, отказавшимися от мальчишек. Первая настаивала на том, что у Данила случались припадки, но у нас их не случилось ни одного за полгода.
Вторая приемная мама поделилась со мной тем, что не выдержала излишней самостоятельности Матвея, который уходил гулять с утра и пропадал до самой ночи, его приходилось искать. Неопытных приемных родителей напугало такое поведение восьмилетнего мальчишки. Само собой возник вопрос: «А что же с ним дальше будет, если он сейчас так поступает?» У нас, кстати, все те же проблемы.
Если Матвей уходит гулять на детскую площадку на часик, как договариваемся, то ищем мы его потом всей семьей чуть ли не с собаками, обзваниваем всех знакомых. Ребенок не привык к тому, чтобы его контролировали, ведь в кровной семье он мог уходить из дома когда угодно, куда угодно и на столько времени, сколько ему захочется.
Матвей мог гулять до полуночи, и никто его не искал, и не переживал за него. Мальчик к этому привык, поэтому пока у нас с трудом получается выработать привычку контролировать время, наведываться домой, говорить с кем и где гуляет.
Но, думаю, все у нас когда-то получится, ведь Матвей очень смышленый мальчик, учеба дается ему легко, он занимается с логопедом, так как пока есть проблемы с произношением некоторых звуков. Особых проблем с ним не возникает, обычный ребенок, но это мое личное мнение, ведь у меня уже опыт воспитания приемных детей огромный. А у пацанов до этого два отказа, практически клеймо.
Ни в коем случае я не могу судить о причинах, по которым опекуны решили вернуть детей, проживших в их семьях несколько месяцев или несколько дней, видимо, доводы были вескими, даже несмотря на то, что опыт приемства у первой семьи был, и уже немалый.
Для себя я давным-давно сделала вывод, что нельзя осуждать тех, кто не справился и решил отказаться. Это честнее, чем издеваться потом над собой и над детьми.
Жизнь с приемным ребенком — это бесконечные проблемы, преодоление трудностей и, самое главное, преодоление себя, не все это выдерживают, и это нормально.
Поэтому я понимаю тех, кто отказывается, себя тоже нужно любить и жалеть, но пока это не мой путь, мой состоит из преодоления и отдачи. Я для себя решила когда-то, что не смогу написать отказ, несмотря ни на что, буду нести свой крест до конца.
Возможно, это и неправильно, несомненно это очень сложно и нет-нет, а в голову закрадываются мысли о том, что мне тяжело справляться со всем этим. Детей много, есть особенные дети, а с ними жить и взаимодействовать намного тяжелее, чем с детьми нормотипичными.
Нет-нет и подумается о том, ради чего все это, ведь у меня тоже жизнь одна… Но пока могу, есть силы, живем дальше и идем дальше.
Правда, принимать в семью еще детей больше не просто не планирую, поставила себе огромный знак стоп.
