Очень загадочно всё складывалось. Первую невесту Дарёну Белена семнадцать лет «готовила» к перерождению духа Михаила, а следующие девушки к ней уже «готовые» приходили. При этом процесс «приготовления» Нефёд либо мне не показал, либо это происходило где-то за пределами дома. Я даже не могла с точностью сказать, когда именно ведьмы начинали своих невесток в лес на якобы исцеление водить - сразу после того, как девушки в доме появлялись, или позже. И Белена этого тоже не знала.
Марфа пришла на болото, как и все предыдущие бедняжки - ночью, в сопровождении свекрови, в дурацкой рубахе на голое тело вроде той, какую на меня напялили, с деревянными красными бусами на шее, невменяемая и полностью лишённая воли. «Что хошь с ней делай - противиться не будет», - так характеризовала Белена состояние всех своих подопечных. А сделать предстояло многое. Во-первых, нужно было приворожить девушку к лесному духу. Во-вторых, нужно было дождаться, когда леший приведёт к болоту супруга несчастной девушки, чтобы ведьма могла из него лесной дух вызволить и в Авдея пересадить.
Во-первых, Нефёд не показал мне, что мужики вслед за своими жёнами по ночам из дома в лес уходили. Я видела только, как свекрови будили невесток и за руку выводили за дверь. Во-вторых, бесформенное одеяние и бусы невесты лесного духа получали уже за пределами дома - девушек где-то переодевали и доводили до состояния полной невменяемости. Возможно, это происходило в той самой хижине, где сегодня «готовили» меня. В-третьих, во сне, который мне подсунул домовой, невест водили в лес каждую ночь на протяжении какого-то времени, а Белена сказала, что они после приворота и встречи с навязанным любовником несколько дней проводили в лесу.
- На Ивана Купала это всегда было, под праздник - поделилась воспоминаниями Белена, а по имеющимся у меня сведениям получалось, что некоторые невесты ждали этого «праздника» по полгода, а то и дольше, потому что их приводили в дом осенью или зимой.
- Это вроде бы в начале июля по нынешнему календарю, - попыталась я вспомнить точную дату, но безуспешно, поскольку никогда значения подобным праздникам не придавала. - Сейчас у нас двадцатое июня. Точнее, уже двадцать первое. Это меня раньше прислали?
- Ивана Купала через два дня, - поставила меня в известность Белена. - Про меня говоришь, что я сто лет проморгала, а сама вчерашний день не помнишь. Но это и правильно, все такие ко мне приходили. Без памяти, без разума. И Марфа такая пришла. Два дня - срок, чтобы всё сделать и молодых вместе свести. В ночь на Ивана Купала у них любовь первая случиться должна. Мягкий мох, лунный свет… А леший жениха потерял.
- Как потерял? - криво усмехнулась я, одновременно и слушая собеседницу, и пытаясь понять, куда могли профукаться две недели моей жизни.
- А вот так, - развела руками хозяйка болот. - Пропал жених. Мать слегла, не может ничего, боль лесная её терзает, а сына нет нигде. Лесавок всех на поиски снарядили, моховиков, перевёртышей. Тогда только нашёлся, когда срок нужный прошёл. Дней несколько его искали.
- И где нашли?
- Сам нашёлся. Брагой упился в подполе, чтоб мать не видела, и там лежал, пока в себя не пришёл.
- Несколько дней? - недоверчиво переспросила я. - Это ж как упиться надо было?
- Основательно, - со знанием дела заявила Белена. - У меня от его перегара весь багульник по краю болота зачах. И поздно нашли, и ждать до следующего лета нельзя было - дух лесной в нём совсем ослаб. Я тогда думала, что и вовсе ничего не получится, а оно получилось. Марфа понесла, я её разворожила и отпустила, Авдею душу вернула. Думала - вот и всё, снова мне одной куковать много лет. Принесут очередную мёртвую ведьму ко мне в болото и забудут до следующей надобности. А вместе с мёртвой свекровью и Марфа заявилась. Сама тропку к трясине нашла, без бус. Свекровь-то силу свою отдала ей, всё вспомнилось, всё на места встало. Ругаться со мной пришла. Она как Дарёна получилась, только дар раньше раскрылся.
- А какой у неё был дар до того, как она ещё и чужое получила? - спросила я.
- Колдовского никакого, а вера в ней была сильная. Как бы это тебе объяснить-то попроще? - поморщилась Белена. - Ну вот веришь ты, что всё плохо, а оно так и будет плохо. А если поверишь, что горы можешь свернуть, то и свернёшь, и с землёй их сравняешь. В себя она верила. В то, что не должна ничего ни лесу этому, ни силе исцеляющей, ни людям. Не такая была, как предыдущие. Упёртая. Пакостила мне. Мол, болото моё в её лесу находится, поэтому тоже ей принадлежит, и она тут хозяйка, а не я. Нечистью болотной меня обозвала, колдовство запретила. Сама приходила ночами, гадость какую-то мне в трясину лила, от которой меня потом несколько дней корёжило. Извести меня пыталась. Я потому тебя с ней и спутала, что ты силой её пользуешься. Морозить воду много ума не надо, а она это ой как хорошо умела. И не девица ты уже. Была б девицей, я б решила, что Марфа невесту ко мне привела на замену себе.
- То есть я изначально в невесты не годилась, да? - уточнила я. - Тогда почему я? Что им от меня надо? Зачем Марфа мне силу и веру свою передала? Лес сохранить попросила. Я уже ничего не понимаю.
- Вот и я не понимаю, - развела руками Белена. - Я всё сказала, теперь твоя очередь.
А что осталось рассказать? Я в процессе нашей задушевной беседы и так уже практически всё выложила. И о том, почему фамилию и имя поменяла, и о последующих своих злоключениях. Повторила ей всё ещё раз со всеми подробностями, какие вспомнила, и мы обе принялись молчать, вздыхать и думать.
Всё было неправильно. Я не девственница, поэтому невестой лесного духа быть не могу, но старухи всё равно обрядили меня в традиционный балахон, шёпотом кикиморы сознание мне затуманили и на болота босиком меня отправили. С какой целью? На мне даже деревянные бусы порвались в подтверждение того, что я не гожусь на уготованную мне роль, так они другое зачарованное украшение мне на шею нацепили. И ещё говорили о том, что Авдей меня «приласкать» должен. Если бабулечки знают про Авдея, то и всё остальное тоже знать должны. Либо они мало что знают, потому и накосячили везде, либо ритуал перерождения лесного духа претерпел изменения. В любом случае на дне трясины даже вдвоём с древней ведьмой мы всё равно до истины не докопались бы. Нужно было вернуться в деревню и учинить пенсионерам допрос с пристрастием, пока они ещё что-нибудь безобразное не натворили. И ещё это моё предположение насчёт второго источника с целительной водой… И вторая ведьма…
- Белена, скажите, а сколько человек прожить может, если постоянно целебную воду пьёт? - спросила я, ухватившись за мысль о стариках-долгожителях.
Ведьма скосила взгляд на печку, за которой кряхтел и что-то бормотал единственный источник её осведомлённости на заданную тему.
- Лет сто точно, - пожала она плечами. - Выглядеть будет моложе своих лет, болезни донимать не будут, а потом природа человеческая всё равно своё возьмёт. В суставах ломота, с памятью проблемы, глаза видеть перестают, слух пропадает. Если с той поры, как Марфа жива была, уж больше ста лет прошло, то Авдею срок помереть давно минул. Его и на Марфушу-то с трудом хватило, хворал потом долго. Ещё одно переселение души пережил бы, а дальше вряд ли. А что? Тоже долгой жизни захотела?
- Нет, я просто про стариков думаю, которые в Лесном живут. Клавдия Ильинична, Пётр Семёнович, Александра Ивановна - они же заодно, все трое в моём «приготовлении» участвовали. И про целебную воду наверняка тоже знают. Мне уже начинает казаться, что они тоже живут слишком долго, просто никто этому значения не придавал. Семёныч одинокий, у бабы Шуры есть родня, но далеко отсюда. Не совсем, правда, понятно, зачем старушка уезжать от источника собралась. Если она и правда собралась. И вообще непонятно, почему Марфа своих детей не лечила, если про источник знала. У неё же все умерли, кроме старшего сына, которого она ещё в детстве от себя подальше отправила. И другие ведьмы тоже не пытались себя или своих близких исцелять. Либо источник этот позже появился, либо… Я уже не знаю, что думать. У меня идеи закончились. Надеюсь, вы понимаете, что я не буду ваше приворотное зелье пить и со стариканом омоложенным по кустам кувыркаться?
- Да и я не стану больше делать то, чего не понимаю, - согласилась она. - Хватит с меня. Не жизнь посмертная, а бесконечное заточение с повинностью. Дождёмся вестей о духе лесном, а потом будем вместе думать, как остановить это всё, чтоб и тебе покой был, и мне. В этот раз тебя по следу домового нашли, а дальше новенькое что-нибудь придумают. Так и будешь до старости от чужих намерений убегать, пока не надоест.
И не возразишь ведь. Ей я сказала, что не хочу, чтобы Карпунин из-за всей этой мистической суеты пострадал, но на самом деле мне ужасно хотелось благополучного разрешения нелепой ситуации и для себя тоже. До конца жизни от собственной тени шарахаться и постоянно ждать беды - так ведь нельзя. И от магических способностей тоже было бы неплохо избавиться, когда всё это закончится.
- А если то, что мне Марфа без моего согласия передала, вынуть, а потом обратно засунуть, но уже с согласием, от этого ведь можно будет потом отказаться? - на всякий случай уточнила я.
- Нет, - отрицательно покачала Белена головой. - Пустоту только заполнить можно по доброй воле. Что в себя впустишь, так твоим навсегда и останется.
- Магический дар с обратным клапаном, - поморщилась я. - Значит, менять ничего не будем. Пусть всё остаётся так, как есть, а потом я просто избавлюсь от навязанного.
- Так ты в полную силу колдовать не можешь, - сообщила мне ведьма. - И напортачить рискуешь.
Ну да, рискую. Вспомнились и занавеска, одновременно со свечой загоревшаяся, и каток, в который я болото превратила, желая просто остановить то, что мне в ноги вцепилось и куда-то тянуло. И то, что мои недобрые пожелания людей калечат сверх меры, тоже вспомнилось. С другой стороны, я ведь не хочу быть ведьмой. Пока сверхъестественные способности мне нужны, а потом что я с ними делать буду, если приму это всё как положено? «Удачу, богатство приманить сможешь. Обидчиков наказать. Здоровье богатырское себе обеспечить», - начал вдохновенно напевать мне внутренний голос. Удача и богатство - это хорошо, конечно, но у всего ведь есть своя цена, а про цену колдовства я уже наслышана. Страшно. И заманчиво. Было проще, когда я не знала, что от магии в таком виде, в каком она мне досталась, отказаться можно.
Уже не помню, о чём ещё я хотела спросить хозяйку болота, когда в печной трубе что-то жутко взвыло, после чего из подпечья вывалилось сухое полено.
- Леший пришёл, - поставила меня в известность Белена. - Что-то быстро в этот раз. Ну пойдём, посмотрим, кого он к нам привёл.
Она стукнула кулаком по столу, и за окошками снова всё затрещало и забулькало - избушка начала подниматься со дна трясины на поверхность. Никаких рекомендаций относительно моего дальнейшего поведения не последовало, поэтому я пошла к входной двери за ведьмой и с интересом выглянула из-за её спины на улицу, где всё ещё было темно.
- Принимай гостя, Белёнка, - проскрипел снаружи голос, который никак не мог принадлежать человеку. - У поваленной сосны ждёт, как обычно.
«У поваленной сосны…» - попыталась я вспомнить, видела ли хоть раз такую достопримечательность, но на ум ничего не пришло.
- Лешик, а Лешик… - сладким голоском пропела Белена. - А ну постой, родненький, не уходи. Разговор к тебе есть.
- Некогда мне, - проскрипело из темноты.
- Так у меня один вопрос всего, - не унималась ведьма. - Постой просто, я сама к тебе подойду.
Она шагнула с крылечка на зыбкую грязь трясины и в мгновение ока оказалась очень далеко от меня. А мне наконец-то представилась возможность разглядеть существо, немедленно попавшее в полосу света, льющегося из распахнутой двери. Пень, не пень - что-то непонятное, метра полтора в высоту, густо заросшее мхом. Два больших зелёных глаза - я их увидела только потому, что они немного светились. А вокруг этих глаз и ниже - длиннющая борода лишайника, какой с еловых веток обычно свисает.
- А скажи-ка мне, дружочек, как звать человека, которого ты у сосны оставил, и кто ему мамкой приходится? - проворковала Белена, погладив лешему бороду. - Ты ведь всё знаешь. По-другому и быть ведь не может. Хозяин леса всё про свой лес знает, так ведь? Кто нынче всем в этом лесу заправляет, а? Как её кличут?
- Некогда мне… - начал было леший, но ведьма ловко схватила его за бороду, дёрнула вниз и что-то громко зашептала, но я слов не расслышала.
Леший возмущённо скрипел и устрашающе вращал своими зелёными глазами, Белена напирала на него и что-то требовательно выспрашивала. Длилось это минут пять, после чего хозяин леса был отпущен, а меня поставили в известность о том, как на самом деле обстоят дела в лесном царстве.
- Нет другой ведьмы, - развела руками Белена, вернувшись в дом. - А первенец есть, но через два колена на третье. Назаром его звать. Знаешь такого?
- Нет, - покачала я головой. - Впервые слышу.
- Ну тогда пойдём вместе глядеть на него, - предложила ведьма. - Бусы только надень, а то утопнешь.
Бусы не только тропинку к трясине показывали, но обладали силой, которая почву под ногами более-менее твёрдой делала. Белена не проваливалась в принципе, а мои ноги утопали в мерзкой болотной грязи только по щиколотку, что тоже было весьма неприятно. И подол опять промок и весь испачкался. Я спросила, почему нельзя просто переместиться, ведьма ведь это умеет, а она ответила, что это много сил отнимает, а они нам могут пригодиться.
Мужчина, носивший в себе лесного духа, и правда сидел на остатках ствола очень старой, вывороченной вместе с корнем сосны. Издалека было сложно понять, кто это, но когда мы подошли ближе, и лунный свет выхватил из темноты лицо незнакомца, выяснилось, что незнакомец этот мне хорошо знаком. Или не очень хорошо, но я его точно знала.
- Борис? - вытаращила я глаза на старика.
- Назар, - представился мужчина и неприятно улыбнулся. - Мы близнецы. Я на десять минут старше.
Оглавление:
