Передача власти произошла сообразно старой традиции де Эсте - новым маркизом стал умудрённый опытом Борсо. Римский Папа Николай V не замедлил признать это особой буллой, причем, юный Никколо, сын Лионелло, теперь и вовсе (по крайней мере, юридически) оказался исключен из линий наследования.
Папа объявил все прежние положения по данному вопросу недействительными, наследниками владений дома де Эсте теперь становились или дети самого Борсо или, в отсутствии таковых, его законные или узаконенные братья. Фактически, Папа лоббировал интересы Эрколе и Сиджизмондо, так как Борсо был последним из бастардов Никколо III, который пользовался политическим весом, все оставшиеся были не слишком значительными лицами.
Борсо был уже искушенным политиком, тратившим все силы на расширение территорий и возвеличиванию своего дома. В 1452 году, император Фридрих III Габсбург даровал ему титул герцога Модены и Реджо - тогда же герб дома опять изменился и на нем появились уже имперские орлы. Интересное сочетание, учитывая дальнейшую и злейшую вражду Франции и Империи вплоть до переворота альянсов в середине XVIII века. В 1471 году, герцогский титул дарит Борсо и Папа Павел II, как сюзерен Феррары и на герб жалуются ключи Святого Петра.
Вопрос преемника Борсо к концу его жизни стоял очень остро. О личной жизни первого герцога Феррары, Модены и Реджо, в принципе, ничего не известно, по-видимому, в этом аспекте он являлся вовсе суровым аскетом - женат не был, о любовных приключениях с кем бы то ни было - не слышно. Современник, Борсо Пий II (Папа с 1458 по 1464), находил такое воздержание весьма похвальным и писал, что Борсо не женился, потому как не хотел создавать проблем своему законному брату Эрколе. Зато Борсо не отказывал себе в других излишествах – любил богатые выезды на охоту, драгоценности и дорогое строительство. Впрочем, с экономикой своих маленьких государств у него было все в порядке, благосостояние подданных он старался поддерживать на должном уровне.
Действительно, с 1461-го Борсо назвал Эрколе своим преемником. Но здесь же в Ферраре находился и Никколо, общество некоторым образом раскололось на партии, вопрос подвис в воздухе, как считают из-за сомнений Борсо. А ведь и правда - «технически» и Эрколе, и Никколо были равными претендентами. Оба они сыновья бастардов, но при этом оба рождены в самых законных браках, без всяких оговорок, а мать Никколо, еще и будет познатнее, чем у Эрколе. Но Борсо остановил свой выбор все же на Эрколе, предварительно тайно согласовав этот вопрос с сюзереном Модены Фридрихом III.
Эрколе удалось переиграть противника, так как в ночь смерти Борсо, он находился в Ферраре, а Никколо за пределами владений Эсте. Также Эрколе стакнулся и с двумя своими другими единокровными братьями - Альберто и Ринальдо, признавшими его верховенство. Довольно оперативно он был провозглашен новым герцогом. Соседние державы также были заинтересованы в том, кто будет новым властителем дома де Эсте: за Никколо стояли Мантуя (что вполне естественно, так как это его родичи по матери), Милан, призналась в симпатиях Флоренция; на помощь же Эрколе выдвинулась венецианская армия.
Интервенции соседей не произошло, по-видимому, потому что силы поддерживающих сторон были равны. В следующем, 1472 году, новый Папа Сикст IV (Павел II, казалось более благоволил Никколо) официально признал Эрколе главой Феррары. Впервые за долгое время со времен Обиццо III, лидером рода стал человек рожденный в законном браке – после шести бастардов-правителей подряд. Никколо же оказался в изгнании, но не переставал лелеять мечту об обретении герцогств, которые считал своими по праву, в конце концов он же тоже был законным сыном своего отца.
Эрколе же крепко сидел теперь в Ферраре и Модене, уже тогда он получил прозвища Бесстрашный Рыцарь и Северный ветер. Итальянские альянсы опять перевернулись, в 1473 году уже 42-летний герцог вступил в брак с Элеонорой, дочерью короля-бастарда Неаполя Ферранте. До этого Эрколе успел не только выучиться в Неаполе у Трастамара, но повоевать против них. В 1476 году Элеонора, после двух дочерей подарила мужу долгожданного наследника – Альфонсо, будущего мужа Лукреции Борджа. И вот в этом же году, до сих пор плетущий интриги и заговоры Никколо де Эсте нанес удар, который оказался для него последним и поставил точку в споре дяди и племянника.
Во время отсутствия Эрколе в Ферраре, Никколо собравший на свои деньги примерно 600 наемников и друзей, обманом ворвался в столицу и стал призывать горожан к восстанию против герцога. Но даже те, кто когда-то поддерживал сына Лионелло попрятались по домам и не откликнулись на его призыв. Эрколе не то чтобы сильно любили – скорее боялись, однако, герцога успели узнать и как злопамятного, так и умеющего при случае быть благодарным и даже щедрым.
Останешься верным – и тебя вознаградят, предашь… и остается только бежать, если Эрколе одержит победу. Герцогиня с тремя детьми укрылась в замке, а братья герцога Сиджизмондо и Ринальдо, собрав верных людей контратаковали наемников Никколо. Отступление последних превратилось в бегство, пересечь границу владений эсте и скрыться Никколо не удалось. Он был схвачен и, по приказу дяди казнен вместе с десятками своих сторонников.
Эрколе похоронил казненного племянника, как равный равного – накрыв золотой парчой и погребя его в родовой усыпальнице дома Эсте, при церкви Сан-Франческо.
На этом история бастардов дома де Эсте на заканчивается, им еще предстояли, как и поражения, так и победы – с герцогской короной в награду.
