Софья, слушая рассказ сестры, тихо роняла слезы. Прошлое вошло в ее доброе сердце, и вызвало бурю самых разных чувств.
Ведь она с детства, размышляя о своей возможной семье, мечтала, чтобы нашлись ее мама с папой, бабушка, дедушка и сестры или братья.
(Ссылки на предыдущие главы и следующую главу – в конце.)
- Верочка, откуда ты все это знаешь? – спросила она, когда сестра замолчала.
- Ты это поймешь, Сонечка, из моего рассказа…- Вера, сказав это, помолчала, и продолжила.
…Люба, узнав печальную новость о маме, резко повзрослела. Она приняла решение больше не бегать по ресторанам и изменить привычки, которые делали ее жизнь веселее.
В тот же день она сообщила Толику, что едет к маме на могилку. Он не держал, не запрещал. Молча отпустил, проводил на вокзал.
Люба ехала к маме с великим замиранием сердца. Совесть безжалостно скребла и скребла по душе запоздалым раскаянием.
Упав на могильный холмик, заросший травой, Люба долго лежала на нем, думая о том, как бы все сложилось, не брось она свою мать.
Сейчас уже ни в чем не винила ее. Оправдывала. От ощущения своей вины на душе ей становилось все тяжелее.
Но в какой-то момент Люба почувствовала спокойствие, которое заполнило все то пространство, которое стенало от тоски.
*****
Она возвращалась с деревни, где даже не вошла на дачу, не надеясь ни на что. Ведь не верила, что Толик ее ждет.
Но он ждал, а повел себя неожиданно. Как только Люба вошла в дом, спокойно сделал ей предложение.
… Они проговорили всю ночь. Утром Люба думала, что Толик забудет про свое предложение. Но он не забыл.
Сразу после завтрака, надев нарядный костюм, он заставил и Любу красиво одеться. И только потом они вышли из квартиры.
А шли они в загс, веселые и счастливые. Толик крепко держал Любу за руку, будто боялся потерять. И, улыбаясь, тащил и тащил ее куда-то вперед.
Вдруг он выпустил ее руку, и сильно оттолкнул от себя. Люба упала на асфальт и, не успев понять, что случилось, потеряла сознание.
*****
Очнулась в больничной палате. Над ней, заботливо поправляя подушки, склонилась какая-то женщина в белом халате. И Люба почему-то сразу все поняла.
- Где Толик, вы не знаете? – спросила, но та вежливо отвела глаза в сторону. – Вы же медсестра, должны знать…
Женщина тронула плечо Любы, и стремительно вышла из палаты. Люба оглянулась. На нее с сочувствием смотрели другие пациентки.
- Бедненькая, не знает еще, - прошептала одна другой.
- О чем я не знаю? – вскрикнула Люба, услышав громкий шепот. – Скажите мне, пожалуйста…
Женщины молчали, отвернувшись. Люба, осмотрев себя, прислушалась к своим ощущениям, вспомнила скрежет колес на дороге, как ее оттолкнул Толик, как она упала.
На ней не было ни одной царапины. А Толик… Толика нет уже… Никого теперь нет у нее. Ни папы, ни мамы, ни любимого…
*****
- Ты поплачь, поплачь миленькая, но только не сильно, - сказала ей соседка. – А то ребеночка скинешь.
Люба, продолжая рыдать, не обратила внимания на слова соседки. Но та снова и снова повторяла то же самое.
- Не сильно плачь… Не ты одна без мужика рОстить деток будешь. Бог дал их тебе, даст и все на них…
- Какие детки? Что вы такое говорите? – сквозь слезы спрашивала Люба. – Откуда?
- А оттуда, - ответила женщина, махнув рукой в сторону окна. – Муж же был у тебя?
- Быыыл, - снова разрыдалась Люба. – Теперь неееет…
- Всё, всё, успокойся, а то и вовсе останешься одна на белом свете, - твердила соседка, вставая с койки и подходя к Любиной кровати.
- Докторица, когда привезли тебя, сказала, что и тебя, и дитя спасли, а твоего… Ну, вот я и забочусь…
*****
Когда Любу выписали, она не хотела идти в их с Толей дом. А когда все-таки пришла, выскочила, как ошпаренная. Слишком явственно все здесь напоминало о любимом.
Собрав вещи, Люба вышла из дома, и остановилась в дверях подъезда. Не знала, куда идти. Толика уже похоронили, а у нее больше никого нет.
- Дача! – молнией мелькнула в голове догадка, которая тут же превратилась в твёрдое убеждение.
Автобус, трясясь по проселочной дороге, скоро привез в деревню. Ей не хотелось даже входить в дом, где доживала последние свои дни ее мать.
Но деваться некуда. Надо было выносить ребенка, Толиного малыша. Вот и стала жить здесь, не надеясь ни на что хорошее.
А однажды к ней в калитку постучались.
Люба выглянула в окошко. А там, у калитки, переминаясь с ноги на ногу, стояла женщина средних лет. Увидев Любу, она стала махать ей руками.
*****
- Так вот, ты, какая, - грустно произнесла незнакомка окинув оценивающим взглядом Любу, которая шла к калитке.
- А вы кто, чтобы мне допросы устраивать? – поспешила защититься Люба.
- Да ты не бойся меня, я с добром к тебе… - сказала женщина, осмотрев Любу. – Рожать скоро?
- А вам что за дело? – не унималась Люба. – Идите себе по добру, по здорову…
- Мы так и будем стоять, или впустишь? – спросила женщина терпеливо.
- Нет, не впущу. Говорите здесь, - отрезала Люба, инстинктивно закрывая руками свой огромный живот от тяжелого взгляда гостьи.
- Хорошо, будь по-твоему. Я – мама Толика… - сказала женщина твердо, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Люба, посмотрев на нее, опустила голову. Кого она тут не ожидала увидеть, так это маму Толика, которая, даже не видя ее ни разу, была против их с Толей союза.
*****
Молча открыв калитку, Люба впустила во двор женщину. Подумав немного, пошла в дом.
- Серафима Ильинична, - коротко представила гостья, дожидаясь, пока ей предложат войти. – Твое имя мне известно…
- С чем приехали? – спросила Люба, не приглашая женщину дальше коридора. Она чувствовала, что та с визитом заявилась сюда неслучайно.
- Я тебя такой и представляла, - едва скрывая неприязнь, сказала та. – Поэтому буду коротка. Отдай мне Толиного ребенка. Я хорошо заплачУ.
Люба чуть не задохнулась от наглости такой, но и слова сказать не успела.
- Ты забрала у меня единственного сына, появившись в его жизни. Вместо успешной карьеры, Толенька занялся тобой, а потом и вовсе погиб.
- Что ты сможешь дать его ребенку, моему внуку? Посмотри на себя. Ведь ты же ничто из себя не представляешь…
Серафима Ильинична была категорична. Она наступала и наступала на хозяйку дома. Но и та не собиралась уступать. Идя прямо на гостью, Люба пыталась вывести ее на улицу.
*****
Если бы не соседка, которая пришла на крик, неизвестно, чем дело бы кончилось. Но с ее приходом Любе удалось выставить гостью на улицу.
- Соплячка! Ты еще пожалеешь об этом, я найду на тебя управу, - крикнула Серафима Ильинична, поправляя платье на себе. – Теперь ты точно можешь забыть о ребенке!
(Продолжение будет.)
Ссылки на предыдущие главы 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24