Интервью заместителя министра обороны СССР, Главнокомандующего Военно-Морским Флотом, адмирала флота С. Г. Горшкова, данное в 1965 году
— К празднику 20-летия великой Победы готовятся и военные моряки нашей великой морской державы, — говорит адмирал флота. — Им есть что вспомнить, над чем поразмыслить, есть что поведать сыновьям и внукам о Великой Отечественной войне, в которой наш Военно-Морской Флот, порой находясь в крайне невыгодных стратегических условиях, достойно показал свое могущество... Какие же у вас вопросы?
— Какую роль играл наш Военно-Морской флот в Великой Отечественной войне и каков его вклад в завоевание победы над фашистской Германией?
— Минувшая война носила континентальный характер, и это, между прочим, предопределило специфику условий стратегического использования участвовавших в ней различных родов Вооруженных Сил. Боевые действия Военно-Воздушных Сил, ВоенноМорского Флота, войск ПВО страны были подчинены решению главной задачи — разгрому основных сил гитлеровского вермахта на советско-германском сухопутном фронте. Действуя в своей сфере, каждой вид наших Вооруженных Сил решал свои оперативные задачи, оказывая определенное влияние на ход и исход вооруженной борьбы. Нашему Военно-Морскому Флоту пришлось буквально с самого начала и до конца войны вести упорную борьбу с сильными флотами противника на Баренцевом, Балтийском и Черном морях. Кроме гитлеровского флота, на морских театрах постоянно действовали и военно-морские силы союзников Гитлера — Финляндии, Италии, Румынии. Наш флот вступил в войну, не имея боевого опыта. Кроме того, потеря в первый период войны многих баз усложняла положение. И все же флот упорно учился воевать, крепчал в борьбе, одерживая победу за победой над сильным противником.
— Вы, конечно, помните, Сергей Георгиевич, сколько раз Гитлер и его подручные «отпевали» наш флот, объявляли его уничтоженным. Что вы можете сказать об этом?
Гитлер и его главный морской штаб учитывали силу нашит флотов. Именно поэтому уже в первый час войны они бомбили наши военно-морские базы — Севастополь, Лиепая, Кронштадт, Полярный... Однако наш флот был своевременно приведен в боевую готовность — базы надежно затемнены, корабли рассредоточены, — и поэтому мы не понесли потерь. Гитлеровская ставка явно недооценила нашу способность в очень короткий срок привести флот в боевую готовность. Противник также недооценил нашу способность к тесному взаимодействию с сухопутными войсками и связанные с этим возможные десантные действия. Во время войны было высажено 111 десантов на фланги и в тыл врага, что нанесло ему тяжелые потери. Наконец, противник недооценил боевые, моральные качества преданных социалистической Родине советских моряков.
Я хотел бы проиллюстрировать это лишь одним примером. Для обеспечения своих морских коммуникаций со Швецией немцы заблокировали минами Финский залив. По расчетам гитлеровских адмиралов получалось так, что каждая наша лодка, которая попытается выйти из Ленинграда в море, будет не один, а даже... несколько раз уничтожена.
Что же произошло в действительности? Подводным лодкам Балтийского флота приходилось в самом деле следовать вдоль всего Финского залива, буквально усыпанного минами и перекрытого мощными противолодочными рубежами. И все же подводники прорывались и наносили врагу тяжелые удары. Достаточно сказать, что из потопленных во время войны нашим флотом 1 300 вражеских транспортов общим водоизмещением более 3 миллионов тонн 117 (340 тысяч тонн) приходится на славных балтийцев. Выделять кого-либо среди балтийских подводников — дело трудное. И все же мне сейчас вспоминается подводная лодка «Щ-406», которой командовал Герой Советского Союза, капитан 3 ранга Е. Я. Осипов. Четыре раза славный экипаж этой лодки с величайшим искусством и мужеством преодолевал такие плотные минные заграждения. Только за один из этих походов «Щ-406» потопила четыре вражеских транспорта водоизмещением 30 тысяч тонн.
Противник на море не достиг ни одной цели. Он не высадил у нас ни одного десанта; гитлеровский флот не сумел поддержать свои войска даже тогда, когда они были в отчаянном положении. Наши военные моряки сокрушили морскую мощь врага на Баренцевом, Балтийским и Черном морях. Таков вклад флота в дело победы, вклад, в котором слились тысячи известных и еще мало известных подвигов.
Адмирал флота рассказывает о подводниках, моряках надводных кораблей, морских авиаторах.
— В прошлом году скончался бесстрашный командир подводной лодки «С-13» капитан 1 ранга Александр Иванович Маринеско, совершивший ни с чем не сравнимый морской подвиг, — говорит главнокомандующий. — В ночь на 30 января 1945 года на подходе к Данцигской бухте он дерзко атаковал и потопил шедший под сильным конвоем вражеский транспорт «Вильгельм Густлав» (водоизмещением 25 тысяч тонн), на борту которого, находилось боевое соединение противника — более 6 тысяч гитлеровцев, в том числе около 1 500 офицеров и выпускников школы подводников, которыми можно было укомплектовать 35 экипажей подводных лодок. История морских войн не знает равного по своим результатам подвига.
А уничтожение танкеров? Ведь потопление только одного танкера лишало заправки около 5 000 самолетов или 10 000 танков... А оборона Одессы, Севастополя, Ленинграда — не будет преувеличением сказать, что моряки были живой душой этих памятных сражений. Чудеса храбрости и мужества показывали моряки наших озерных и речных флотилий — Дунайской, Днепровской, Волжской...
Таким образом, несмотря на то, что война была континентальной, Военно-Морской Флот, действуя на морских театрах и всемерно поддерживая сухопутные войска, до конца выполнил свой долг перед Родиной, и полностью подтвердил важнейшее положение советской, военной доктрины о том, что победа в современной войне может быть достигнута только общими усилиями асах видов Вооруженных Сил в тесном их взаимодействии.
Такова правда истории. Но разве она имеет значение для тех морских «обозревателей, экспертов, специалистов» на Западе, которые сейчас в книгах и статьях, радио-, и телепередачах пытаются представить события в сознательно искаженном виде. Что думает об этом товарищ адмирал флота?
— Это на новость — такое уже бывало, — замечает главнокомандующий. — Западные газеты и журналы не раз пытались принизить роль Советских Вооруженных Сил, а в том числе и значение нашего флота в победе над Гитлером. Эти недостойные попытки, конечно, не могут опровергнуть истину. Она заключается в том, что в борьбе с нашим флотом противник не достиг на море ни одной поставленной цели. Мы не вели морских боев авианосцами, которые и не требовались для сокрушения гитлеровской Германии. Однако наши флоты надежно прикрывали стратегические приморские фланги огромного фронта. Противнику не удалось нанести здесь удары с моря. Флот надежно прикрыл и обеспечил конвои, бесстрашно действовал на коммуникациях врага, наносил сокрушительные удары по соединениям вражеского флота (успешная атака подводной лодкой под командованием капитана 3 ранга Н. А. Лукина новейшего германского линкора «Тирпиц» в 1942 году и уничтожение свыше 1 000 боевых кораблей и судов врага — тому свидетельство). В отличие от западных политиков, мы не намерены принижать боевую деятельность союзных флотов. Мы отдаем должное матросам, офицерам, адмиралам союзных флотов, честно исполнившим свой долг. Но, естественно, мы не позволим и искажать истину. Поэтому я хочу остановиться на неизвестных широкому читателю фактах недостойных действий некоторых морских деятелей союзных держав в годы войны.
Осенью 1942 года невдалеке от занятого гитлеровцами Норвежского побережья союзное командование бросило в море на произвол судьбы шедший в Мурманск огромный караван, так называемый конвой «PQ-17» — 34 больших транспорта с продовольствием, танками, самолетами. Все это было предназначено нашей армии. Однако в пути английское адмиралтейство сняло охрану конвоя и гитлеровцы безнаказанно потопили 24 транспорта, лишив нас столь необходимой тогда помощи. Многие морские специалисты считают, что караван был брошен сознательно, по мотивам, которые до сих пор нам неизвестны.
— Мне пришлось столкнуться с недружественными действиями некоторых командных инстанций союзников — продолжает адмирал. В один из осенних дней 1944 года, будучи командующим Дунайской военной флотилией, я прибыл в Белград и встретился здесь с товарищем Тито. Он сообщил мне, что угля в городе осталось всего на сутки.
— Не смогут ли помочь советские моряки? Уголь есть в городе Смодерово, на берегу Дуная. Но как его доставить в Белград? Дунай на значительном участке заминирован, — сказал товарищ Тито.
Я ответил, что мы постараемся помочь жителям Белграда.
Моряки советских тральщиков в боевом содружестве с экипажами югославских и болгарских кораблей под командованием капитана 3 ранга Г. Н. Охрименко (за этот подвиг ему было присвоено звание Народного Героя Югославии) бесстрашно уничтожили мины, расчистили фарватеры и вовремя доставили в освобожденный город уголь для электростанции. При этом на минах погибло несколько судов. Кто же поставил эти мины? Немцы? Нет! Это сделала британская авиация, хотя враг уже отступил на Запад. Наши союзники поставили вдоль Дуная 2 502 мощные магнитные мины, каждая из них могла без труда подорвать и крейсер. Английские самолеты заминировали Дунай...
В Белграде находились английские офицеры связи.
С одним из них мне пришлось встретиться.
«Как мы должны понимать эти действия союзного командования?» — спросил я его.
«Видите ли, сэр, — растерянно отвечал он, — я не могу обсуждать проблемы, которые находятся в компетенции адмиралтейства. Лично мне, конечно, неловко перед вами, перед русским флотом...»
Нам известны и некоторые иные факты. Почему в 1945 году английское командование решило продолжать минировать Померанскую и Данцигскую бухты, район острова Борнхольм, Кенигсбергский канал? Разве Черчилль и его штаб не знали, что в ту пору отсюда уже был изгнан Гитлер и что здесь наступали наши армии и флот?
Мы хорошо помним годы войны, повторяю, полны уважения к тем, кто был нашим верным товарищем в бою, но знаем цену и клеветникам и хорошо помним, как нарушались законы союзничества и морского товарищества.
... НИ ДЛЯ кого не секрет, что минувшая война в истории Военно-Морского Флота стала преддверием новой технической эпохи. Точно так же, как первый двигатель победил в поединке с парусным флотом, с той же властностью современная наука отправила и отправляет в отставку корабли, сражавшиеся в Отечественной войне.
— Да, в военном деле произошел переворот, — говорит адмирал. — Я имею в виду прежде всего атомное оружие и ракеты — столь совершенное средство доставки его к цели. Это несоизмеримо повысило боевые возможности каждого из видов Вооруженных Сил, что в свою очередь в корне изменило все наши былые представления о их предназначении, ударной мощи, способах использования оружия... Другими словами, появление нового оружия обусловило ломку многих положений военного искусства, проверенного в ходе Отечественной войны, и потребовало разработать иные приемы вооруженной борьбы, что, по существу, означало истинную революцию в военном деле вообще и на флоте прежде всего.
Внедрение атомного оружия несоизмеримо расширило его оперативно-стратегические возможности. Каждый одиночный носитель ядерного оружия — подводная лодка, надводный корабль или небольшая группа самолетов — способен в короткие сроки достигать таких результатов, которые превосходят итоги крупнейших операций времен Второй Мировой войны. Теперь нет нужды стрелять в крупный надводный корабль несколькими торпедами или десятками крупных артиллерийских снарядов, что под силу было только эскадре. Сейчас это может сделать одна подводная лодка, катер или самолет, несущий ракету с мощным зарядом. Незачем добиваться прямого попадания в цель — взрыв и небольшого атомного заряда смертельно опасен для надводного корабля даже на значительном расстоянии. Так перестала существовать проблема дальности артиллерийской стрельбы и ее скорострельности. Ракета способна донести заряд до цели, находящейся за многие сотни километров от стреляющего надводного корабля или подводной лодки. А совершенная система самонаведения обеспечивает неотвратимое попадание ракеты в цель.
Страна дала флоту и многие другие технические средства, среди которых по особому значению я хотел бы выделить радиоэлектронику. Она не только обеспечивает использование боевых свойств современных ракет для поражения противника на огромных удалениях, но и расширяет поле видимости флота, как бы сокращая тем самым расстояния, «уменьшая» размеры огромных океанских театров военных действий. Здесь же надо отметить особое значение атомной энергетики. Она помогла нам создать подводные корабли с практически неограниченным временем плавания, большими скоростями хода под водой, на значительных глубинах. Эту возможность мы полностью реализовали в строительстве совершенных атомных подводных лодок, отличающихся от дизельных больше, скажем, чем линкор минувшей войны от корабля парусного флота.
— Кто же теперь, если можно так выразиться, лидирует в Военно-Морских Силах?
— Атомные подводные лодки! Они являются основой боевого могущества нашего флота. Их ударная сила, продолжительность и скрытность действий — все это в широком сочетании позволяет успешно вести борьбу на море в условиях ракетно-ядерной войны. Ударная мощь атомного подводного флота успешно сочетается с огромными боевыми возможностями морской ракетоносной авиации. Ее реактивные самолеты могут поражать противника в удаленных районах океана, не входя в зону эффективного зенитного огня.
— Какова же судьба надводного флота? И в связи с этим, товарищ адмирал, что бы вы могли сказать об утверждениях некоторых американских деятелей, все еще провозглашающих «эпоху авианосцев»?
— Наш надводный флот серьезно изменился. По нашему убеждению, время уже свело на нет значение таких крупных артиллерийских кораблей, как линкоры и крейсеры. Утрачивают свою роль и авианосцы. Современные средства позволяют их быстро обнаружить, а значит, и уничтожить еще до того, как они успеют использовать свое оружие. Сами авианосцы сейчас весьма уязвимы. И хотя американские военные деятели продолжают возлагать на авианосцы большие надежды и все еще пытаются приспособить их для участия в ракетно-ядерной войне, — эти попытки безуспешны. Авианосцы обречены на полное вымирание, их ждет судьба линкоров. Американцы оснащают авианосцы атомными энергетическими установками. Но это может лишь продлить предсмертную агонию авианосцев на короткое время, и не больше.
Несмотря на все изменения в развитии флота, в войне на море все же остаются боевые задачи, которые без надводных кораблей невозможно успешно решить. Вот почему у нас есть и необходимые надводные корабли, созданные с учетом условий ракетно-ядерной войны. Решительно обновились также вооружение и оснащение частей морской пехоты. Ракетами вооружены и береговые части флота. Все это в сумме означает, что наш Военно-Морской Флот в сравнительно короткий срок стал хорошо сбалансированным океанским флотом. Он готов успешно решать боевые задачи в любом из районов, нанести поражение флоту любого агрессора, если он осмелится напасть на нашу Родину. И дело не только в качестве и количестве боевой техники. Наша боеспособность опирается на современную военно-морскую доктрину, на новую тактику, теорию и практику ведения морских операций, большой опыт боевой подготовки, дальних океанских походов, учений и маневров, учитывающих современные требования системы подготовки кадров. Наконец в могуществе флота находят свое выражение замечательные морально-политические качества наших моряков, их любовь и верность партии, социалистическому Отечеству.
— В военном деле нельзя отставать, — подчеркивает главнокомандующий. — Чем большей мощью будет располагать наш флот, тем меньше у агрессоров будет желания испытать на себе силу его ударов. В этом совершенно очевидная прямая связь...
— Многие военно-морские деятели Запада на все лады восхваляют могущество флотов так называемых традиционных морских держав... Что можно сказать по этому поводу?
— Действительно, эти флоты располагают большой ударной мощью. Самый крупный из них — американский например — располагает около одной трети всего стратегического ядерного потенциала вооруженных сил США. Но не следует забывать, что сила этого флота зиждется на сомнительных концепциях авианосных ударных сил, которые вряд ли смогут противостоять ракетно-ядерным ударам современной войны. Этот флот действительно силен, пока выступает в качестве полицейской дубинки для усмирения народов, борющихся за свою свободу и не имеющих современных вооруженных сил. Но даже и в этой роли ему не удалось стяжать лавры победы. Да, все отчетливей и ясней вырисовывается конец эпохи авианосцев, не пригодных для условий ядерной войны.
... БЫЛО БЫ, вероятно, необычным, если бы главнокомандующий Военно-Морским Флотом, беседуя с читателями, не коснулся литературных тем.
— Советский флот имеет богатую боевую историю, — замечает Сергей Георгиевич. — Но сколько скромных витязей войны и флота еще предстоит разыскать, открыть, сколько славных, поистине героических событий флотской жизни ждет своих летописцев в прозе, поэзии, драматургии... У нас есть несколько неплохих книг о флоте, но еще нет своей серьезной маринистики, большой морской литературы. Впрочем, разве сами писатели не видят, что советской океанской державе пора уже иметь и свою большую, талантливую морскую библиотеку? Кстати, во многих флотских книгах о войне чаще повествуется о морской пехоте и значительно меньше о боевой жизни экипажей кораблей. Нет слов, моряки на суше отважно сражались за Родину, недаром нашу славную морскую пехоту гитлеровцы прозвали «черной смертью». И все же немало героизма и в войне, и в послевоенных буднях проявляли и проявляют матросы и офицеры кораблей, морской авиации.
Беседу вел Н. МАРУ (1965)
☆ ☆ ☆