Владимир Иванович Даль – это фигура такого масштаба, с которой в русской филологии мало кого можно поставить рядом. Даль вообще человек уникальный по своему таланту. Он мог бы стать морским офицером или выдающимся врачом. Писал он и художественные произведения, повести и рассказы. Над своим бессмертным «Словарем живого великорусского языка» Владимир Даль работал 53 года. Но сейчас я хочу показать вам этого человека еще с одной стороны. Владимир Даль внес некоторый вклад в сохранение башкирского фольклора.
В конце 1820-х – начале 1830-х годов он служил чиновником по особым поручениям при Оренбургском военном губернаторе (в Оренбургскую губернию тогда входили Башкирия и часть Казахстана). Не удивительно, что к десятку языков, которыми владел Владимир Даль, добавился еще и башкирский, который он выучил за год. Даль объездил весь регион (Уральск и Гурьев, Уфа и Стерлитамак, Александр-Гай и Калмыковская крепость, Букеевская орда), а вернулся в Москву в 1833 году.
Ученый собрал очень большие этнографические сведения о жизни башкир, об их экономическом положении, но эти данные, к сожалению, не сохранились.
Понятно, что он в первую очередь собирал (попутно со своими деловыми обязанностями) русский фольклор, но башкирское и казахское устное народное творчество его тоже интересовало.
В одной из своих поздних публикаций В. Даль писал:
«у кочевых башкиров осталось еще много поверий и приданий: есть злой дух дью-пари, принимающий образ человека, кошки, собаки и особенно барса и тигра, иногда у него грива бывает золотая; знаменитейшие башкирские батыры прославились битвами с этим чудовищем, которое, нападая и защищаясь и, особенно, похищая девок, прикидывается и принимает разные образы; если же дью-пари является в образе человека, батыра, то может быть ранен, как Ахилл, только в пятку».
Какие-то элементы башкирского и казахского фольклора Даль использовал впоследствии в своей повести «Бикей и Маляуна», рассказах «Майна», «Охота на волков» и других произведениях. Вот, например, цитата из рассказа «Обмиранье» Владимира Даля:
«Смеркалось вовсе, и мы катились по дороге, что по полотну, молча. Наконец возница мой соскучился и, оглянувшись, спросил: «Юрлайме?» (Запеть, что ли?) – «Юрлай, отвечал я, будто проснувшись в раздумьи, – пой…» – Башкир, будто мехом потянул в себя дыханье, задержал его и залился плачевным, высоким голосом, словно издали по ветру донесся звучный стон, под конец замиравший; затем последовал однообразный напев, на слова местного народного сочинения: «Сакмар быстра, бреуна тулста, икмяк да йок, капрал да сок!».
Может, строчка из песни записана не так, как нужно по современным правилам башкирской орфографии, потому что с помощью онлайн-словарей я перевести ее не смогла. Если кто переведет, будет замечательно.
В январе 1843 года в журнале «Москвитянин» была опубликована повесть Владимира Даля «Башкирская русалка», в основе этого произведения лежит популярная башкирская легенда о Зая-Туляке и Хыу-хылу.
Знаменитый поэт Василий Жуковский, которому Даль ранее рассказал эту легенду, попросил записать ее, чтобы использовать в собственной «восточной поэме», но Даль отказал ему в этой просьбе, мотивировав свой отказ так:
«…надобно дать рассказу цвет местности, надобно знать быт и жизнь народа, мелочные его отношения и обстоятельства, чтобы положить резкие тени и блески света; иначе труды Ваши наполовину пропадут; поэму можно назвать башкирскою, кайсакскою, уральскою, – но она, конечно, не будет ни то, ни другое, ни третье».
В легенде (и в повести Даля) рассказывается о прекрасной любви батыра Заятуляка и русалки, дочери владыки озер Асли и Кандры. Сюжет этого сказания сам по себе имеет несколько вариантов, но Даль внес в сюжет еще и небольшие собственные дополнения. Кроме того, в изложении Владимира Даля все произведение написано прозой. В башкирском исполнении чередуются прозаические места и песни-вставки (такой своеобразный жанр башкирского профессор А.Н. Киреев называет иртэк).
Очень кратко сюжет этого произведения:
Батыр Заятуляк, спасаясь от преследования завистливых сородичей, замысливших его убить, покидает свою общину. Он отправляется в подводное царство, где женится на Хыухылу – дочери подводного царя. Женщина, чтобы отвлечь мужа от грустных раздумий, занять его чем-нибудь, показывает ему свой дворец, различные сокровища. В ответ на это Заятуляк воспевает родную землю – Балкантау (гора Балкан). Подводный царь посылает своих дивов, чтобы они перетащили Балкантау в подводное царство. Они не могут разыскать эту гору и опускают под воду другую, но Заятуляк, конечно, видит подмену и снова воспевает родную землю.
Видя тоску Заятуляка, подводный царь отпускает его на землю, и дочь его идет с мужем. После смерти собственного отца Заятуляк отправляется на родину, чтобы занять его место, а Хыухылу остается его ждать. Заятуляк опоздал только на один день, но женщина погибла от тоски по нему. В отчаянии батыр заколол себя копьем на ее могиле.
Владимир Даль искренне симпатизировал коренным жителям Оренбургского края, он даже своего старшего сына назвал двойным именем Лев – Арслан (Арслан по-башкирски значит «лев»).
