Монголы всегда жили с волками. В имперскую эпоху эти отношения были неоднозначными. При социализме они стали экзистенциальными.
В Монголии, где преобладающим образом жизни является кочевое скотоводство, угроза исходит от земли. Волки (чоно) встречаются в различных экосистемах страны: степь, полупустыня, горы. На протяжении веков их существование оплакивалось и романтизировалось.
Самый известный сын Монголии, Чингис-хан, якобы происходил от волка. Как отражено в Тайной истории Монголов, первым предком Чингиса был Серый волк (Бөртэ Чоно). Другой предок, 'Алан Красивый', был оплодотворен 'небесной золотой собакой' - вероятно, это был эвфемизм для волка. Тайная история была написана после смерти Чингиса в 1227 году и является одним из немногих документов, написанных на имперском монгольском языке. Написанная по поручению внука Чингиса Мөнхэ Хана, она охватывает предшественничество Чингиса и была задумана как план действий для будущих правителей. Но хотя мы узнаем о лобковых корнях Чингиса, она также содержит множество ссылок на волков как на врагов. Когда Оэлүн, мать Чингиса, порицает его за убийство его сводного брата Бектера, она сравнивает его с 'волком, который бродит в вихре метели'. У Чингиса было четыре генерала, названных 'Его четыре собаки', которых, как утверждают, кормили человеческим мясом и описываются как 'волки, гоняющие толпу овец'.
В XVII веке другая историческая хроника, Золотое резюме, продолжала это изображение волков как угроз. Он также представлял Серого волка как человека, а не как животное. От империи Монголов до правления маньчжурской династии Цинь (1636-1912 гг.) волки были обычно воспринимались как враги человека. Но хотя многие религиозные ритуалы молились о защите от животных или о навыках охоты на них - убийство волка, как утверждают, генерирует химори, удачу - волки не всегда были злодеями. В стихах, написанных Халхским принцем Цогту Тайджи (1581-1637), содержались строки, которые вызывали сочувствие к волкам и ворам, так как оба воровали, чтобы выжить. В XIX веке сатирик Поэт Сангдаг написал 'Что сказал волк, окруженный охотой'. В поэме пойманный волк просит пощады, признавая, что он грешный и жалкий существ, но утверждая, что у него не было выбора, кроме как есть других животных. Анонимный рукописный текст 'Разговор между волком и благородным' рассказывает похожую историю, хотя в этом случае пойманный волк и благородный обсуждают грехи волка и достоинства сохранения его жизни.
В большинстве сочувствующих текстов волки представлены как жалкие существа. Этот троп продолжался в буддистской мысли до середины XX века. В 1930-х годах Панчен-лама, один из ведущих деятелей тибетского и монгольского буддизма, попросил своих соотечественников не охотиться на волков, умоляя проявить сострадание к грешному животному. Несмотря на его просьбы, охота на волков продолжалась.
Враги народа
В 1921 году монгольские революционеры, поддерживаемые большевиками, избавили свою страну от оккупационных китайских и белорусских сил. В 1924 году страна была переименована в Монгольскую Народную Республику, став второй социалистической страной в мире. Правительство следовало социалистическому плану, заложенному Советским Союзом, но сохранило мобильную систему скотоводства, которая подходила монгольской среде. Большинство экономических реформ было отложено из-за серии кризисов: гражданской войны в начале 1930-х годов, а затем сталинских чисток буддистских монахов, бурятских иммигрантов и диссидентов к концу десятилетия до начала Второй мировой войны.
К середине 1950-х годов Монгольская Революционная Партия находилась в достаточном контроле над страной, чтобы внедрить коллективизацию. Активисты партии конфисковывали индивидуально удерживаемый скот, чтобы создавать коллективы, в которых скотоводы работали бы на общий скот за зарплату. Были запущены кампании по улучшению скотоводства. Ветеринары лечили болезни; чиновники инвестировали в инфраструктуру и политику для облегчения зимних бедствий (зуд) и засухи; правительство стремилось к уничтожению волков.
Таким образом, был введен профессиональный класс охотников на волков. У этих охотников были квоты на меха, которые они должны были выполнить, получая зарплату и дополнительные премии за каждый сданный мех. Стоимость премии зависела от пола и возраста волка, при этом беременные самки и щенки были наиболее ценными.
Опытные охотники, получившие награды, писали справочники и проводили конференции, чтобы делиться своими знаниями. Записки 'Заседателя седого охотника' Дж. Дамдина (1963 г.) содержат советы о том, как отслеживать и убивать волков, заключая, что 'работа по искоренению врага волка является очень важной'. Монгольские заметки охотника С. Лувсана (1986 г.) содержат практические советы: 'Охотники не должны пить водку или курить табак.' После предложения стратегий охоты на волков Лувсан заключает, что волк - это 'очень злобное, темное, подозрительное животное'.
Перед профессионализацией обучение передавалось от отца к сыну. Старые охотники часто порицали молодых охотников за их предполагаемое отсутствие навыков. Но такие критики были более, чем история о разделении поколений. Уважение к возрасту и опыту было пропагандировано социалистическим правительством, несмотря на обещание революционных новых идей. Охота рассматривалась как марксистский труд (хотя Маркс описывал ее как первый этап в эволюции обществ). Большинство стратегий охоты имели долгую историю и были идентичны тем, которые можно найти в других странах, таких как Соединенные Штаты. Мудрость более старших охотников была очень ценна.
По книге
Руководства для охотников часто начинались с истории монгольской охоты, поддерживая идею, что это труд является допустимой формой марксистского производства. Это означало, что в начале 1960-х годов, когда историки были критикованы правительством за их положительную оценку Чингисхана и Монгольской империи, руководства продолжали отмечать упоминания охоты в «Секретной истории», а также в «суеверных» религиозных текстах. Советский Союз был похвален за свой успех в истреблении волков; также были похвалены конкурирующие капиталистические страны, такие как США.
В 1950-х и 1960-х годах, в рамках глобальной программы по сохранению дикой природы правительство Монголии ввело защиту для ряда находящихся под угрозой видов, включая таких, как тахи (дикий конь) и янгир (козерог). Волки, вместо того, чтобы рассматриваться как часть природной экосистемы, были обвинены в том, что они едят находящиеся под угрозой виды. Конечно же, настоящим виновником было вытеснение людьми. Несмотря на это, антиволчье настроение распространялось различными книгами. В «Игровых животных МПР» (1969 г.) предупреждалось, что «волк причиняет неизмеримый вред нашей национальной экономике». Некоторые книги прославляли методы убийства волков, включая введение сильных ядов из СССР, в частности, ацетата фторида бария.
Как волк
Волки вскоре стали общей метафорой для злых людей. Как волки, богатые «классовые враги» нападали на бедных скотоводов. В 1930-х годах русский лингвист Николай Поппе записал песни в различных бурятских коллективах, в том числе одну, связывающую волков с кулаками, богатыми эксплуататорами, которые были среди врагов коллективизации:
В лесу на западной горе, Никогда не будет волков. Мы все сформируем коммуну; Не будет богатых кулаков.
Другим классовым врагом в Монгольской Народной Республике была буддийская духовенство. В социалистическую эпоху ламы и волки - оба считались жадными и жестокими - были целью истребления (устгах). Тысячи лам были казнены, их монастыри разрушены. В постсоциалистическую эпоху распространялись рассказы о том, как монахи выжили в этих кровавых чистках, живя с волками в их норах.
Однако в социалистической Монголии были и некоторые приволчьи голоса. В середине 1960-х годов автор Д. Намдаг написал новеллу «Вой старого волка». Протагонист - старый трехногий волк, который выжил после многих лет охоты, очевидный аватар Намдага, который был дважды заключен в тюрьму. Старый волк живет со своей дочерью и ее спутником, но когда молодые волки кормятся овцами, профессиональный охотник убивает их. Старый волк воет, но не получает ответа. Социалистическая цензура считала новеллу подрывной и запретила ее.
Будущее
Хотя количество волков уменьшилось, но в Монголии они никогда не были истреблены. С окончанием социализма в 1991 году схема плановой экономики упала, включая квоты на шкуры волков. Государственное преследование волков закончилось, но это не означало конца охоты на волков. Монгольские провинции до сих пор проводят охоту на волков с социалистическими выплатами. В столице Улан-Баторе часто предлагаются вознаграждения за убитых бродячих собак, другой остаток социализма. Многие монголы открыто сожалеют о росте численности волков, который последовал за концом профессиональной охоты. Но волки - это не единственная проблема, стоящая перед монгольскими скотоводами, чьи средства к существованию подвергаются угрозам со стороны горнодобывающей отрасли и изменения климата.
Также появляется все больше приволчьих голосов. В Монголии приволчьи книги продаются наравне со старыми охотничьими книгами, работавшими на правительство социалистического периода. «Собака небес: правда и мифы о голубом волке Монголии» Готовина Акима борется с предрассудками, используя исторические истории, такие как ламы, спасающиеся от чисток с помощью волков. Некоторые привлекают внимание к американским методам сохранения природы. Но Аким и другие приволчьи голоса являются меньшинством, активисты, противодействующие доминирующему антиволчьему настроению.
У монголов сложные отношения с животными и окружающей средой. Это было правдой в имперской период, продолжалось в социализме и остается правдой и сегодня. Романтическое представление о том, что монголы чтят волков, с которыми они живут бок о бок, является фантазией.
