И почему легендарный спортсмен не побоялся отдать дочь в свой очень опасный вид.
В 2010 году трехкратный серебряный олимпийский призер, четырехкратный чемпион Европы по санному спорту Альберт Демченко дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. Читайте рассказ Демченко об отношении к занятиям санным спортом дочери, о шести проведенных перед Играми в Сочи Олимпиадах, а также о доходах саночников.
- Пять лет назад вы были в шаге от смерти, когда после операции аппендицита у вас в горле забыли дыхательную трубку?
- Это к врачам вопрос - в шаге я был или в двух. Мне сказали - ерунда, внутри-то дырка была, так что все равно бы дышал.
- Вы же общались с врачом, которая вас оперировала?
- И до сих пор общаемся. У нас отличные отношения.
- Кажется, вы собирались в суд подавать?
- Мне предлагали, но судиться ни с кем не хочу. Люди извинились. Этого достаточно. Да, разок еще разрезали, сделали под местным наркозом трахеотомию. Шрам вон на горле остался. Но ничего, главное - живой.
- Есть в вашей жизни медали, на которые смотреть и больно, и неприятно?
- Во-первых, на медали я не смотрю. Кто-то из спортсменов устраивает дома «красный уголок», у меня же все награды лежат в мешке. Во-вторых, больно и неприятно может быть за медаль, если ради нее пришлось совершить подлость. У меня таких, к счастью, нет. Раньше бывали случаи, когда перед соревнованиями люди друг другу портили сани. Могли жахнуть напильником или молотком по полозу, передвинуть трещотки или вообще открутить полозья.
- Вы тоже с этим столкнулись?
- Нет. Свои сани в дни соревнований всегда храню около кровати. Это закон.
- Когда в последний раз убеждались, что у вас прекрасная интуиция?
- В Уистлере. Дело не в том, что это очень опасная трасса. Просто перед началом утренних заездов в душе поселилась тревога. Чувствовал - что-то будет. А потом погиб Нодар… Бывает, внутренний голос подсказывает: не стоит ехать. На тренировках в такие моменты всегда отказываюсь. На соревнованиях - конечно, сложнее. Иногда идешь наперекор интуиции.
- И что?
- Дважды об этом пожалел. Сначала в Оберхофе, когда ногу сломал. А в этом сезоне - в Калгари. Причем там от первого заезда отказался. Потом смотрю - вроде распогодилось, ветер стих. Думаю, ладно, поеду. Хоть на сердце все равно неспокойно. Так мне, чтоб травму получить, даже спускаться на санях не пришлось.
- То есть?
- Поднимаюсь на старт, пытаюсь зайти на эстакаду - и поскальзываюсь. Сразу сработала дурная привычка саночников - сам падай, а сани спасай. Держу их кое-как на вытянутых руках и заваливаюсь левым боком на бортик. Дыхалку выбивает, сильный ушиб ребер. И вся реабилитация, все, что за лето наработал, насмарку.
- Из шести ваших Олимпиад - лучшая по организации?
- В Альбервилле, Лиллехаммере и Нагано все было великолепно. В Солт-Лейк-Сити - тоже. Правда, там после 11 сентября ужесточили меры безопасности. Сперва напрягало, потом привыкли. В Турине не успели достроить горную деревню, было грязновато, но на соревнованиях проблем не возникало. А вот Ванкувер - это что-то. Самая позорная организация. Например, везде, чтоб солнце не топило трассу, ее закрывают тентом. Саночник стартовал - тент поднимают. Вираж проехал - снова опускают. В том же Турине на каждом тенте стоял человек, который поднимал и опускал тент. В Ванкувере почему-то этого не было. Несколько заездов провели с открытыми тентами, на последний тренировочный заезд их закрыли, хотя это официально запрещено! Канадцы и другое правило проигнорировали.
- Какое?
- Перед стартом сани обязательно проверяет техническая комиссия. Чтобы все соответствовало регламенту - вес саней, узлы и детали, после этого сани пломбируются. В Турине в состав комиссии входили два итальянца, норвежец, немец, латыш. А здесь - один норвежец. Который у немцев на зарплате в FIL. (Международная федерация санного спорта располагается в Германии, большинство ее представителей - немцы. - Прим. «СЭ») И вот мы с Цогеллером, как два лоха - не Феликса, а просто лоха - после официального заезда отправляемся на техконтроль саней. На них наклеивают пломбы. А немецкие саночники туда даже не идут. Никто их сани в Ванкувере не пломбировал. Грубейшее нарушение регламента! Но до этого никому не было дела. Поймите, это не оправдания. Не поиск крайних или виноватых. Только мои наблюдения.
- В курсе, что нет спортсменов, которые участвовали бы в семи зимних Олимпиадах?
- Разумеется. Знаю, что рекорд - девять на летних. Установили конник и кто-то еще (канадский конник Иан Миллар и австрийский яхтсмен Хуберт Раудашль. - Прим. «СЭ»).
- Это тоже один из стимулов - дотянуть до Сочи и войти в историю?
- Да. Но не единственный. Стимулов много. Я еще до Ванкувера решил: остаюсь. Хочется выступить на своей Олимпиаде. А главное, чувствую, что могу хорошо подготовиться и побороться за медаль.
- Вы говорили, что собираетесь в Сочи выступить вместе с дочкой. Реально?
- Еще как реально!
- Как жена реагирует на уход дочки в такой опасный спорт?
- Жена у меня с пятнадцатилетним стажем совместной жизни. Адекватно все оценивает. Дети под машины попадают, наркоманами становятся, спиваются… Пусть дочка спортом занимается, меньше времени на глупости.
- Даже не говорили на эту тему?
- А зачем? Кому суждено быть повешенным - тот не утонет. Я знал людей, которые откашивали от армии - и тут же попадали в автокатастрофы. Или выпадали из окна девятого этажа.
- Жена тоже из Чусового?
- Да. Познакомились на вокзале в Перми. На майские праздники вместе возвращались электричкой домой.
- Помните первые слова, с которыми к ней обратились?
- «Давай помогу». У Ольги была здоровенная сумка. Три года встречались, потом поженились.
- Что вам в себе не нравится?
- Иногда становлюсь нудным и болтливым.
- И какие слова обошлись вам особенно дорого?
- «Кольцо на санно-бобслейной трассе в Парамонове слишком сильно гасит скорость». Эта фраза, сказанная на открытии трассы, икается мне уже три года. Ведь мы, спортсмены, сильно зависим от функционеров.
- Вас начали зажимать?
- Можно и так сказать. Помощи стало меньше. Плюс бесконечная критика со стороны руководства.
- Но почему такое отношение? Вы же сказали правду!
- У нас разве любят, когда говорят правду? Если б я был шутом и жил при дворе - тогда все было бы нормально. Только шут мог сказать королю правду и не отправиться на плаху.
- В свои 38 чувствуете себя в сборной динозавром?
- Я так давно тренируюсь с молодежью, что уже привык. В общении никаких проблем. Хотя интересы, конечно, у нас разные. Они сутками зависают в компьютере, спасая планету от каких-то монстров. Мне так жалко этих ребят! Они не читают книг, не смотрят кино, не знакомятся с девушками - зато готовы целый день сидеть перед экраном. Я к компьютерным игрушкам равнодушен. Разве что в мобильнике могу в шашки поиграть.
- А читаете что?
- Все подряд - от беллетристики до серьезной литературы. Вот перечитывать, как некоторые, десять раз «Мастера и Маргариту» или «Золотого теленка», я не в силах. Одного вполне хватило. Единственная проблема - не люблю электронные книги. А обычные в разгар сезона не натаскаешься. У нас столько инвентаря! Трое саней - это уже 120 кг! А если еще книги с собой брать, с места не сдвинешься.
- Сезон завершен. Как отпуск проведете?
- В домашних хлопотах. В этом году не смогу себе позволить отдохнуть на море. Поиздержался - и на сани, и вообще… Я же толком ничего не заработал. Олимпиада - мимо призовых. Да, выиграл чемпионаты России и Европы, но это гроши. Например, от международной федерации чемпион Европы получает полторы тысячи евро. За победу на этапе Кубка мира - 600 евро. От нашей же федерации премии за победы вовсе не предусмотрены. Поэтому, смешно, когда говорят, что мы, дескать, мотаемся по свету и зарабатываем кучу денег. Люди забывают, что это не теннис, не хоккей и даже не биатлон, где Прохоров создал спортсменам прекрасные условия. Мы - на саночках катаемся.
