Иногда с объяснениями, данными в этимологических словарях, трудно согласиться. Возьмем слово мост. В словаре Крылова читаем: «Общеславянское слово, восходящее, видимо, к той же основе, что и глагол метать – «бросать». Буквально мост – «переброшенное через что-то». Согласно другой этимологической версии, восходит к той же основе, что и англосаксонское mast – «мачта». То же самое читаем у Шанского: мост – общеславянское суффиксальное производное (суф. -t-) от той же основы (с перегласовкой о/е), что и мести, метать. Мост буквально – «что-либо перекинутое, переброшенное через что-то».
Странность этих объяснений обнаруживается уже при сопоставлении однокоренных слов русского языка. Например, мостовая. Что здесь перекидывали и черезо что? Или мостки на реках для схода с судов или для полоскания белья? В старину мостом называли палубу на кораблях, дощатый настил внутри судна, отсюда происходит выражение капитанский мостик. Слово помост так же не обозначает конструкцию, в которой что-либо перекидывается или перебрасывается. Родственное ему – подмостки (например, театральные) в основном обозначает возвышение, наподобие сцены. Мостами в старину назывались также перекрытия (ярусы, полы) в двух- и трехэтажных палатах, а также в башнях.
По-моему, толкование слова мост как «что-либо перекинутое, переброшенное через что-то» не выдерживает критики. Мост – это «что-то настланное, подстеленное, подложенное подо что-то». Первые мосты коренным образом отличались от тех, которые мы теперь представляем при произнесении этого слова. Сначала это были укрепленные броды, то есть вымощенные бревнами или камнем донья мелководий для перехода небольших рек и ручьев (чтобы не провалиться, не увязнуть, не споткнуться). Отсюда и родство слов мост, мостовая, мостить (субстантивированное прилагательное мостовая происходит из словосочетания мостовая дорога, то есть мощеная).
Первые мосты не строили, не наводили, а именно мостили.
А се мостнику уроци: помостивше мостъ, възяти от десяти локотъ по ногате (Русская правда, XII век).
И рече Володимеръ: требите путь и мостите мостъ (Лаврентьевская летопись, 1380 г.).
Мостник – лицо, ведавшее на Руси постройкой и починкой мостов, мостовых и гатей. Кстати, вплоть до XIX века мостовые в городах и селах так же были, по преимуществу, деревянными.
Вот выдержка из книги «Московские слова, словечки и крылатые выражения»: В те времена (16-17 вв.) в Москве лишь наиболее крупные - да и то не все - улицы были замощены. Мостить улицы должны были за свой счет домовладельцы, и делалось это обычно по государеву указу. Мостовые были деревянные, из круглых или обтесанных бревен, уложенных поперек улицы, и было это дело дорогое, тем более что мостовую следовало почти постоянно чинить и подновлять.
Устройство мостовой тогда имело свой технический термин: уличный мост мостить, и сама мостовая называлась мостом.
По государеву указу, - записано в расходной книге 1616 года одного московского монастыря, которому была поручена работа "уличный мост мостить", - в Кремле городе у Никольских ворот велено мостить мосту 15 сажен, и на тот мост куплено 250 бревен. Всего за бревна и за гвоздье и плотникам от дела дано 17 рублей 6 алтын.
Первые каменные мостовые появляются в Москве в начале 18 века. В 1718 году государь Петр повелел мостить улицы диким камнем и кровли крыть черепицею.
Мосты, возведенные на сваях, хоть и известны с древних времен, но долгое время являлись очень трудоемкими и дорогими конструкциями. К тому же первое время их приходилось строить заново чуть ли не каждую весну, потому что полая вода сносила эти построения.
Вообще, сегодня мы представляем мост чаще как некий капитальный объект, но в прошлом большинство мостов были временными, наведенными для сиюминутной надобности, например для перехода войск. Если река была глубокой, то применялись понтонные мосты, настеленные поверх стоящих борт о борт судов. Еще были мосты наплывные, по сути, являющиеся группой скрепленных плотов.
А в дивизии Головина також новыя полки смяли, которыя в комфузии побежали к Нарове к мосту, которой зделан был плавной, и нещастием оной от множества людей, как служащих, а более неслужащих, розорвался, где многое число людей и багажу потонуло (А.М. Макаров. «Гистория Свейской войны», 1721 г.).
Перекидные мосты назывались летучими. Такие конструкции использовались нечасто, поэтому и выводить из их образа мотивированность самого слова, на мой взгляд, нельзя.
Подмостить – это не «перекинуть», а «подложить, подстелить», именно так это слово понималось даже в XIX веке.
Все они спали в картинных положениях: кто, подмостив себе под голову куль или шапку или употребивши просто бок своего товарища (Н.В. Гоголь, «Тарас Бульба», 1841).
Подмостив под голову мешки свои, они сладко раскинулись и так же сладко заснули (Д.В. Григорович, «Переселенцы», 1856).
Он подмостил к шкафу скамейку, на нее стул, на стул влез сам (Н.П. Вагнер, «Сказки Кота-Мурлыки», 1872).
Из обстоятельств подкладывать под себя что-нибудь мягкое при устройстве постели родился глагол «умоститься», «умащиваться».
Выражение мост мостом лежати, означавшее нечто лежащее в большом количестве, также не соответствует толкованию, изложенному в этимологических словарях («Их побили, как черная грязи, мост мостом лежат», XVIII век). Существовала поговорка передний заднему мост. Видимо речь в ней идет о том, что впереди идущий, погибая, ложится под ноги идущего следом, становясь для него твёрдой почвой, подпоркой - мостом. Сближением со словом мачта (из старонемецкого Mast - столб, бревно, брус, перекладина) объясняют мост как «конструкцию, возведенную на столбах, сваях». Возможно, что «брёвна» в этом случае следует понимать не как «вертикальные столбы», а как «горизонтальные перекладины, подмостки».
