Во времена Великой Отечественной войны для солдат прямо на фронте выступали театральные труппы – артистические бригады, сыгравшие в то время больше миллиона пьес и концертов для поднятия боевого духа. Здесь не обошлось и без уральских артистов. Истории того времени можно почерпнуть из воспоминаний И. М. Давидович – актрисы Свердловского драматического театра, секретаря ректора Уральского университета.
«Наша уральская фронтовая бригада выехала из Свердловска в Москву, где должна была получить оценку и назначение на участок фронта, 8 июня 1943 года. В состав бригады входили актеры театров города Свердловска и филармонии. Бригадиром был назначен засл[женный]артист РСФСР А. П. Месняев – бас нашего оперного театра. Четыре человека было из драмтеатра: С. И. Прищепа и его жена Л. А. Бравич, Б. М. Казариз и, в качестве его партнерши по скетчу, я – И. М. Давидович. Четверо из филармонии: прекрасный чтец Г. В. Артоболевский, эвакуированный с семьей из Ленинграда, певица В. И. Купресова, певшая легкие и задорные песенки и арии из оперетт, и две балерины – А. . Сидлярова и С. П. Свэн, а из Музкомедии аккордеонист – С. Г. Коган. С. И. Прищепа имел в своем арсенале богатые развлекательные возможности: он играл с женой скетч, рассказывал юмористические рассказы и показывал фокусы.»
Многие моменты актриса до сих пор вспоминает как самые яркие в ее жизни, но тем не менее последовательность событий восстанавливает благодаря письмам, которые отправляла родным, где рассказывала о происходившем с ней в период фронтовой деятельности.
Когда бригада прибыла в Москву, их поселили в гостиницу ЦДКА. Впереди их ждал смотр комиссии, которая решала, на какой участок фронта направить труппу.
«В номере гостиницы, где поселили меня и Лиду Бравич, жили две туркменки, которые возвращались домой после фронта. У одной из них красовалась на груди медаль. Мы поинтересовались – за что? Девушка была очень бойкая. Она сказала нам, что они давали концерты на фронте в 200-х метрах от немца. Она пела, и ее слушали наши бойцы и немецкие солдаты. "Немец стрелял из миномета, мины рвались, а она пела". За это она получила медаль. Мы слушали, разиня рот, и... верили.»
15 июня 1943 года бригада прошла смотр и была назначена на Центральный фронт. Пройдя инструктаж, они получили номер полевой почты для переписки с родными и уже 20 июня с Павелецкого вокзала выехали на фронт.
«22 июня мы прибыли на свою основную базу – в деревню Свобода, где был расположен штаб Центрального фронта. В моих воспоминаниях от этой деревни сохранилась одна очень широкая и очень длинная улица. Нас подвезли к хате, находившейся примерно в середине этой улицы, около нее лежали старые выветренные три или четыре бревна, на которых мы расселись. Здесь же мы были поставлены на солдатское довольствие с указанием на офицерскую столовую, которая находилась в хате на противоположной стороне улицы. После этого нас разместили на постой в разные хаты.»
За время пребывания на фронте артистам пришлось многое пережить, они успели повстречать немало заслуженных героев, выступить перед ними, подарить так необходимые тогда моменты радости.
«Начался концерт. Прошло несколько номеров. В том числе и скетч "Мой мальчик". Закончив свой номер, я вышла на веранду, выход на которую был прямо со сцены. Зрителя было мало. Несколько военных сидело и несколько стояло в дверных проемах. Прошел еще номер или два и вдруг А. П. Месняев подходит ко мне и говорит, чтобы я шла играть свой скетч. Я думала, что другой, который назывался "Коза", но он сказал, что нужно повторить "Моего мальчика". Зачем? Ведь состав зрителя тот же! "Да – сказал бригадир, – приехал маршал Рокоссовский! Будем повторять концерт". И все началось сначала. Я не умела смотреть на зрителя во время своего выступления и не знаю, как он реагировал. Мне было неловко от сознания, что ведь мы не показываем никаких шедевров, и скетч уже видели остальные, кто тут был. Поймут ли они, почему мы взялись "крутить ту же пластинку?" После скетча я посмотрела на главнокомандующего фронтом. Рокоссовский, утомленный, очень скромно одетый, без всяких знаков отличия, сидел в плетеном кресле перед самой сценой, в 2–2,5 метрах. Все остальные стояли.»
В те времена артистические бригады были не только помощниками в поддержании боевого духа, но и некими проводниками, которые могли передать весточки в тыл или просто рассказать о событиях, происходящих там.
«Концерты бывали, в большинстве случаев, прямо на воздухе на открытой площадке, а иногда и на грузовой машине со спущенными бортами. Обычно перед концертом выступал заслуженный артист РСФСР А.П. Месняев. Он передавал фронтовикам низкий поклон от тружеников Урала, которые оказали нам честь, направив нас в действующую армию Центрального фронта. Он говорил о том, что его сын пал в битве за Родину и просил отомстить. Конечно, после такого выступления фронтовики окружали нас. Делали кое-какие поручения, которые мы должны были выполнить по возвращении домой в Свердловск. Один боец поручил мне отвезти сыну бумажные брюки и 400 р. денег, положив их в карман брюк с запиской к жене. Другой просил передать родным кусок мыла. Я, безусловно, выполнила эти поручения. Не помню, какие были даны моим товарищам по бригаде.»
Были и совсем тяжелые моменты, когда казалось, что жизнь артистов висит на волоске.
«В одном месте тропинка довольно круто поднималась на холмик и круто спускалась. Погода была сырая и в воздухе стояла влажная пелена. Я с трудом взобралась на пригорок, т. к. было скользко. Лейтенант, стоя на пригорке, подтянул меня за руку. Я обратила внимание на какие-то звуки вокруг нас. Я спросила. "Это немецкий снайпер метится в нас, но вряд ли попадет. Погода не подходящая" – сказал лейтенант. Спасибо! Это что же? А вдруг попадет? Я стремительно съехала с пригорка, но мы еще некоторое время были в виду у снайпера, который: "Вон там сидит, на опушке лесочка на дереве". Эти шорохи в воздухе мы слышали, пока не скрылись за высоким берегом маленькой речушки, через которую был проложен мосток с перильцами из белоствольных березок.»
«Я начала подниматься от воды и вдруг услышала, почти над головой страшный вой и свист. Летела мина... Мина не взорвалась, а ушла в мягкую сырую почву, зашипела, выбросив столб пара. Молодые командиры вернули группу к себе в блиндаж, а немец стрелял и стрелял, делая воронки на противоположном берегу и вслепую нащупывая цель. Мы сидели в блиндаже, а командиры разъясняли нам, какими минами обкладывает нас немец, и рисовали на бумаге разрез блиндажа, в котором мы находились. Употребляя военную терминологию, они подсчитывали ударную силу мин и толщину перекрытия. Для них вывод был ясен: "Если немец нащупает блиндаж и попадет хотя бы в угол перекрытия, нам всем неминуемо лежать в госпитале, т. к. контузия обеспечена". А мины все летели и летели.»
Для бойцов бригада отыграла множество концертов в лесах, в окопах, в госпиталях. Им удавалось дарить солдатам то, чего им сильно в те времена не хватало – улыбки, искренний радостный смех, положительные эмоции. Артисты тоже стали частью Великой Победы.
«Концертами в "Офицерском училище" и завершилась наша фронтовая миссия. Не помню почему, но в Москве мы вновь пробыли несколько дней. Опять мы жили в гостинице ЦДКА и с крыльца ее были свидетелями победного салюта в связи с освобождением нашими войсками, не помню точно, но мне кажется – Белгорода. Мы визжали от восторга и были готовы обнимать не только друг друга, но и всех, что был с нами рядом. Тогда это зрелище казалось таким чудесным, что захватывало дух, и слезы радости заливали сияющие лица.»
УрФУ — один из ведущих вузов России, расположен в Екатеринбурге. Участник проекта по созданию кампусов мирового уровня — части национального проекта «Наука и университеты», реализуемого Минобрнауки России. Университет — участник государственной программы поддержки российских вузов «Приоритет-2030», выступает инициатором создания и выполняет функции проектного офиса Уральского межрегионального научно-образовательного центра мирового уровня «Передовые производственные технологии и материалы».
УрФУ оперативный — в телеграм.
