Легко догадаться, что в эпоху выхода жизни на сушу Земля выглядела разнообразно. Где-то наблюдался камень, где-то песок, где-то лежал снег – особенно зимой. А где-то уже и наличествовала растительность. Так что, есть смысл не размениваться на детали, сосредоточиться на том, как выглядела планета целиком. Выглядела же она не так, как на первой картинке. Там последний, – пермский – период палеозоя, когда жизнь давно уже вышла и основательно обустроилась.
Карта приводится как иллюстрация бессмысленности попыток увидеть в очертаниях древнего материка что-то знакомое – современное. В палеозое это не работает.
...Но сначала стоит ответить на вопрос,откуда берутся такие карты? Как устанавливается расположение континентов в прошлом? Методов несколько. И главный из них геологический. Континентальные плиты не тонут, почти не растут, но мигрируют, – разламываются и снова собираются – увлекаясь потоками океанической коры. Там где плиты некогда соприкасались, образованные в этот момент осадочные и вулканические породы будут иметь одинаковый состав. Изучив геологию можно, таким образом, понять, что и когда находилось рядом.
«Рядом», но где? Широту можно определить по углу вхождения силовых линий магнитного поля. Примерно, – ибо магнитные полюса не совпадают с географическими и перемещаются. Но также по отложениям можно понять и каков был климат. Что также – неточно – позволяет судить о широте. Наконец, понимание тектоники плит – механизма и скорости их перемещения – определяет границы возможного, – что и куда могло попасть.
Каждый из методов, таким образом, не точен, но в сумме, благодаря взаимной проверке, они позволяют сложить паззл. В случае мезозоя – надёжно. Спорными или вымышленными являются только мелкие детали карт. В случае палеозоя – приблизительно. Известно, как располагалась суша, но очертания в значительной мере – домысел. В случае протерозоя и архея можно говорить только о гипотезах.
...То есть, портрет Земли карбона достаточно точен. Известно, что пригодной для жизни – находящейся вблизи экватора – суши было мало. Основной массив был сосредоточен вблизи южного полюса. И уже 340 миллионов лет назад там был ледник. К концу карбона (300 миллионов лет назад) он основательно разросся. Так что, все запасы каменного угля были накоплены на относительно небольшой территории, рассеявшись позже по планете в результате перетасовки паззлов.
Что же касается выхода жизни на сушу, то членистоногие – в свете последних открытий – начали посещать её, – собирая падаль в полосе прибоя, скрываясь от врагов или просто пережидая отлив, – ещё в кембрии. Но именно «посещали», ибо растительный покров за пределами приливно-отливной зоны возникает лишь в середине девона. Тогда же, – через реки, а не с моря, то есть, сразу по всей площади суши, на берег начинают выползать и позвоночные.
Так, собственно, что можно увидеть на карте девонской Земли? Во-первых, что суши в тропиках в этот момент было много. Да и само понятие «тропики» могло трактоваться шире, поскольку климат был теплее, чем в другие периоды палеозоя, – близок к мезозойскому. А значит, леса даже из самых примитивных, а значит и нежных, хвощей и плаунов, – неубедительно притворяющихся «деревьями», – могли расти и в умеренных широтах.
В девоне климат был влажным заболоченные, мутные от смываемой с берега, где её ещё никто толком не перерабатывал, органики реки несли свои почти лишённые кислорода – из-за гнили – воды почти везде. И интересно это «везде» тем, что оно явно делится на три части, – считая лишь крупные. Позвоночные должны были выходить на сушу на трёх разных континентах.
Независимо. Поскольку условия – даже растительность – всюду были одинаковы, а из единственного океана во все реки должны были войти, чтобы превратиться в амфибий – ихтиостегалий – родственные виды лопастепёрых рыб. Амфибии уже тогда не переносили (и до сих пор практически не переносят) солёной воды. А значит, не могли расселяться за пределами речного бассейна. У рыб просто не было выбора, как только стать амфибиями в – минимум – трёх местах. Скорее же всего речь могла идти о независимо произошедших от рыб (хотя и родственных рыб) десятках линий амфибий.
В какой момент потомки наиболее удачной линии вытеснили прочих, – неизвестно. Но случиться это могло лишь в пермский период. В момент, когда суша слилась в единый массив и конкуренты смогли добраться друг до друга.
