Я не особо люблю романы, представляющие собой поток сознания главного героя, бесконечный монолог часто утомляет.
Не приветствую, когда в художественное произведение вдруг вшит реальный исторический персонаж, словно призрак из параллельного (реального) мира.
И уж точно никогда ранее не бралась за романы о музыке, потому что тут я простой дилетант, знающий лишь несколько самых известных композиторов и сонат.
Всё это совмещает в себе роман «Пропащий» Томаса Бернхарда, и я прочла его на одном дыхании, разбирая на цитаты и слушая «Гольдберг-вариации» Баха в исполнении Гленна Гульда - пианиста-виртуоза, который является одним из трёх главных и единственным реальным героем книги.
Три ученика знаменитой консерватории Австрии, три пианиста, три друга, лишь одному из которых суждено было стать легендой.
К удивлению, повествование закручивается не вокруг Гульда и это не история ошеломительного успеха, рождения звезды, явления таланта, и, нет, это не ода, воспетая искусству, «Пропащий» - совершенно неожиданный экзистенциальный роман о беспощадности и жестокости искусства к творческому человеку. Все мы привыкли, что классическая музыка вдохновляет, воодушевляет, льётся потоком жизни в самое сердце, а Бернхард рассказывает нам совершенно другую жестокую историю - «Гольдберг-вариации» могут вас убить. В прямом смысле.
Мы обожаем истории гениев. Люди, кажущиеся внеземными, наделённые божественным талантом и являющие миру творения, благодаря которым он всё ещё жив, прекрасен и велик. Кто мы без искусства? Чем стало бы человечество, вырежи из него музыку, литературу, изобразительное искусство?
Гении - великие.
Гении - первые.
Гении - исключительные.
Но что делать с теми, кто остаётся на обочине? С людьми, одержимыми искусством, но являющимися всегда вторыми? Талантливыми творческими личностями, которым суждено быть признанными, но не лучшими, преуспевающими, но не первыми? К ним искусство беспощадно, не они его дети. Простой музыкант, будь он стократ хорош, всегда остаётся посредником и «пропащим», если гордыня его не может смириться с отведённой ролью.
Именно таков Вертхаймер, ключевая фигура повествования, пианист, которого считают мастером, приглашают давать концерты, замечают на выступлениях, но жизнь его сломала, наградив дружбой с Гленном Гульдом. Лишь однажды услышав исполнение Гленном «Гольдберг-вариаций», Вертхаймер погиб. В эту секунду и до момента физической смерти.
Для любого одержимого творческого человека знакомство с гением губительно. Близкая же дружба - смертельна.
В романе так много тонких наблюдений о жизни и смерти, искусстве, таланте, самоидентификации и поисках смысла, что окончив его, хочется начать читать заново, переосмыслить и закрепить. Удивительная вещь, уместившая в себе столько философских вопросов, рассказывающая на самом деле не о пианистах, а о смысле жизни.
И если рассказчик знал:
Не нужно быть гением, чтобы быть неповторимой личностью, и не нужно гениальности, чтобы это осознать
То Вертхаймер, однажды ослеплённый гениальностью друга, полностью утратил способность видеть жизнь и провёл остатки дней в тени подражания.
Музыкант, уничтоженный искусством, или человек, задушенный гордостью, заблудившийся на витиеватой дороге самореализации, так и не сумевший найти верный путь.
Настоятельно рекомендую роман и сама обязательно к нему вернусь.
Читали автора?
