В кабинке канатной дороги с горы ехали мы и грузинская семья, точнее женщины двух поколений и мальчик. Женщины обсуждали концерт, и что примечательно, на русском. Вдруг после фразы "ну раз они все такие патриоты, так зачем..." они перешли на грузинский язык, и, как показалось, мальчика этим удивили. После чего была фраза, обращенная к нему, за счет четкости грузинского произношения почему-то понятная без перевода, на слух-то вроде "Давид, мавгдаблебд архцхивбс патриоти земсцгвеби", а по смыслу понятно, мол, если старшие перешли на грузинский, то значит надо так и от тебя ожидается.
А все потому, что заподозрили (да че греха таить, насквозь это видно), в нас россиян.
Было это в 2015 году, и о том и пойдет речь.
Цель большой поездки была, если честно, северо-восточная Турция. Глянуть на места, где один из последних в Турции оплотов языкового многообразия (лазский, хемшинский, да и в общем-то где-то еще ромейский реди румоязычных турок). Если повезет, то попасть на традиционный черноморский фестиваль Кадырга, который проводился на яйлах в горах. В интеренете, даже при поиске по-турецки, с анонсами все было туго, только с отчетами и концертами на уже проведенных, поэтому и поехали наугад.
А Грузия и конкретно Батуми лежали на пути. После Беслана, Верхнего Ларса и Тбилиси, которому благодаря "своим людям" уделили немало времени, настала очередь ехать в Батуми на маршрутке и вот про языковые аспекты путешествия и будет рассказ. А язык это всегда конкретные люди.
В Осетии нам повстречался молодой таксист-осетин, семья которого исторически жила на грузинской стороне, но во время войны 91 переехала в Беслан и сам таксист родился в 1993. Учился он кстати в другой школе, не той же самой. Он говорит по-русски бегло, но с каким-то общим кавказским не акцентом, а говором, тональностью другой, которая слышна даже у местных русских. Кроме родного осетинского, он знает разговорный грузинский (и на нем общается с погранцами), но не умеет на нем читать. Это его и губит на погранпереходе - на посылке в машине надпись "обувь", а ввозить ее нельзя, за что он глупо получает штраф и предупреждени. На северной окраине Тбилиси таксист высадил нас и пошел в любимый качальный зал, а мы погрузились в атмосферу )
В Тбилиси в плане языковых сиутаций широчайший спектр. Есть дети, молодые, средних лет и пожилые, которые не поймут вас по-русски, или поймут, но не смогут ответить. Есть люди, которые разговаривают по-русски даже без кавказской мелодики в речи, не то что без акцента.
Наша встречающая сторона проводила на нас в местном супермаркете в спальном районе небольшой эксперимент - смогут ли молодые ребята обслужить туристов из России. Оказалось, что могут, выдвинули какого-то парня, который взялся за это дело. Способность к коммуникации по-английски мы не проверяли )
Таксист, возивший нас в интересные окрестности, был "полуторолигвален". Он понимал все, что говорили по-русски, а отвечать не мог вообще, и вот так мы и коммуницировали, в полудуплексном режиме через посредство принимающей стороны) Это сейчас я понимаю, что такое запросто может быть, а тогда удивило.
Тут же я убедился, что причиной такой ситуации является, ну, по сути, самодостаточность грузин со своим грузиноязычным миллионным городом, развитым книгоизданием с переводом, и т.п. Массовое незнание русского и английского не сильно напрягает массы простых ребят, переехавших в город (принимающая сторона говорит: "а думаете они грузинский хорошо знают?"), они ждут, когда более продвинутые ребята довезут до них в переводе все эти импортные блага. Продвинутые ребята тоже, может быть, кстати, ввиду особенностей семей отдельных из них, может быть и думают по-русски (умеют, или вообще привычны к этому), но для неотрыва от основного народа знают конечно грузинский получше тех, кому родной какой-то грузинский диалект.
Это разительно отличает языковую ситуацию Тбилиси от, например, казанской, где в ситуации "сам виноват" оказывается не недостаточно хорошо знающий родной язык "продвинутый", а именно что недостаточно хорошо знающий русский житель села.
И вот на фоне этого, Батуми отличался. Как будто в другую маленько реальность из Тбилиси приехали.
Возникло ощущение, что тут довольно шире в процентном отношении прослойка людей, которы в советское время перешли на русский, как на родной язык, и не претерпевают какой-то сдвиг с тех пор. В общем, при общении со всеми, возникало ощущение, что даже не идеально говорящие люди разговаривают не на специально выученном, например, для работы в центре туристической информации, языке, а как-то усвоили его во дворе или в детском саду, в живом общении на улице. И, в отличие от тбилисских полутралингвов, они еще там, в детстве, его активно применяли.
Когда речь заходила о "промо-акциях" для всяких развлечений, вроде орания с мегафоном предложений поехать на морскую прогулку, то исчезала последняя грань с черноморским побережьем России, все фразы и интонации могли бы быть чисто сочинские. Вот и концерт на горе, куда ведет канатная дорога, велся исключительно на русском языке, хоть был и посвящен грузинской национальной культуре. Хотя никакого подвоза конкретно российских туристов, например, большой организованной группы, и не было.
Именно это и подметила та семья (причем, очевидно, не сам факт проведения концерта на русском, а двоемыслие, которое сопровождало, видать, то, что впаривалось местным жителям и русскоязычным туристам), но не захотела, чтобы разговор был понят соседями по кабинке ))
Еще один интересный языковой момент в Батуми - это турки. У мечети надписи будут не на русском и грузинском, а на турецком и грузинском. Было ощущение, что православные грузины всячески связывают местные мусульманские объекты именно с турками (причем своими грузинскими, записанными в азербайджанцы со времен депортации месхитинцев), а не с грузиноязычными аджарцами, хотя такие есть и все еще заметны, хоть и попала их культура под замес.
Турки валят в Батуми в праздничные дни, а тогда как раз надвигался Рамазан-байрам. Считают, что то же Черное море у них в трабзонах грязное, а тут чистое, можно купаться. А еще в казино ходить ))
На эту же гору мы ехали в кабинке с турецким парнем, видимо, осевшим в Батуми, и приехавшим к нему погостить двумя сестренками примерно его же и нашего возраста, такие, в платочках. Когда кабинка поднялась, он принялся расхваливать особенности постсоветской инфраструктуры, которой не был у них: "сары газ чубуклары" - "желтые газовые трубы".
Батуми по соотношению родного и русского, побольше похож на Казань, в итоге.
Но что меня заставило там задуматься, это все-таки то, что я там встречал незашоренных и открытых мировой культуре людей, у которых родной был явно не русский язык. Ну вот представьте, два образа. На углу стоит хачапурная, и работающий в ней пекарь какой-то "типический" грузин. Из динамиков там звучит "нана-на-наина", какие-то сопуствующие культурные образы и тп. А рядом наш хостель, в котором сдается в том числе "подвал, который хозяин делал для себя, но в высокий сезон сдает" - комната с пластинками рок-групп из 1980х, гитары, джинсы. А хозяин - ну понятно, визуально более продвинутый грузин, но такой же грузиноязычный.
Вот представить "казанским восприятием", например, битломана из 1970х в модных очках, с длинными волосами и джинсами, но татароязычного с более привычным ему татарским, я могу только напрягаясь как нейросеть Midjourney, а не легко и непринужденно. Это не потому, что таких людей в принципе не было, это потому что в мою выборку и представления, они не попали, если и были. Татароязычность обязывала уже состоять в каких-то определенных субкультурах, а в каких-то почти не встречаться.
И мне интересно, почему так. Что могло влиять так в советское время на одних, и не влиять на других? Интернета не было, но было море? Где-то, а где-то нет? И моряки, среди которых были и ребята из самых традиционных семей, не ломая свои базовые "настройки", знакомились с чем-то совсем новым и им это нравилось? Да, будь такая возможность еще в те годы, для татароязычного сообщества это было бы крайне большим плюсом.
