В предыдущих частях: приехавший в село Клюевка ученый оказался замешан в некрасивых историях, главный герой не оставляет решимости раскрыть все его тайны и наказать по закону
Женька недоуменно смотрела на Бориса и чего он юлит и не отвечает на простой вопрос, где он был в ночь, когда умерла Агафья?
-Борюсик, ну чего ты молчишь? –женщина капризно надула губы, - расскажи, чтобы отстали все от тебя.
-Да у бабы я был, у бабы! - выкрикнул Борис с ненавистью глядя на женщину.
-У какой ещё бабы? - заикаясь спросила Женька, на которую было страшно смотреть, она сначала резко побелела, а потом так же быстро раскраснелась.
-У гражданки Степаной, Л.К.-пояснил участковый, продолжавший стоять у порога.
-Не поняла –раздула ноздри Женька, так ты что, с моей подругой кувыркался?? Ах, ты, сморчок плешивый! -она подскочила к Борису и влепила ему хлёсткую пощёчину, - гад какой, да я тебя! -она размахнулась, чтобы ударить ещё раз, но тот не позволил, перехватил руку и глядя ей в глаза жестко сказал:
-А ты на что надеялась дамочка? Вцепилась в меня, как пьявка, да на черта ты мне сдалась, дура деревенская!
-Действительно,-вполголоса сказал участковый,-особенно когда официальная жена имеется и дети.
-Как жена? Какие дети? - Женька растеряно плюхнулась на табуретку,- ты же говорил, что не женат?
-Мало ли что мужик скажет, лишь бы бабу в постель затащить- грубо ответил Борис.
-Мама? -Женька жалобно посмотрела на Софью.
-Значит так, - сказал Трофим Иванович пытаясь сохранить спокойствие,-собирай свои вещички и вали –ка ты из нашего дома и побыстрее, пока я тебе зубы не пересчитал! Степан, пошли проверим, чтобы он лишнего не прихватил! Все трое вышли, а Женька, не выдержав, разревелась.
-Мам, разве я многого хочу? За что со мной так?
Настя, сестра, молча сидевшая до сих пор, вскочила и обняла её.
-Женечка, не плачь, всё наладится, вот увидишь, ты еще встретишь хорошего человека, который полюбит тебя такой, какая ты есть!
-Тебе хорошо говорить, у тебя есть Егор-всхлипывая ответила ей Женька.
-Да что Егор? Егор как Егор. Настя никому не рассказывала, но после того, первого приезда он очень изменился. Стал грубым и невнимательным, а в последнее время категорически требовал её переезда в город, более того, поставил ультиматум, либо он, либо её новая работа. Они никак не могли прийти к компромиссу, ему не нравилась деревенская жизнь, ей городская.
-Хватит, девочки, слёзы лить, Жень, иди умойся! Настя, помоги мне, надо Степана накормить, он, наверное, голодный-скомандовала Софья, чтобы разрядить обстановку.
В это время Трофим Иванович мрачно наблюдал, как бывший постоялец запихивает свои вещи в старый, потрепанный рюкзак.
-А вот это положи назад! –громко скомандовал он, видя, как Борис взялся за журнал земства, это тебе не принадлежит! Не трожь, я сказал!
-Мне журнал Агафья отдала-возразил ему мужчина,-значит теперь он мой!
-Твоё только в туалете, то, что в дырку упало, а журнал нашего села, здесь и останется! –веско сказал Нечеухин. Лицо Бориса исказилось от гнева, он хотел что-то добавить, но наткнувшись на грозный взгляд бывшего хозяина осекся и поспешил прочь.
-И помни, Бориска, теперь я за тобой присматривать буду! Смотри у меня –погрозил ему вслед Трофим Иванович,- пошли, поедим по-человечески, хотя я думаю кусок мне в горло сейчас не полезет-сказал он Степану.
Борис быстро шагал по сельской улице, идти ему особо было некуда, оставалась Людка, которая очень обрадовалась, увидев на пороге своего кавалера. Её родители удивленно таращились с дивана, когда дочь тащила его за руку в свою комнату.
-Людочка -пыталась остановить её мать, но та, не слушая закрыла за собой дверь.
-Отец, ты что-нибудь понял? –спросила она у мужа.
-Не лезь к ней, она не маленькая уже! - отрезал он, уставившись в экран телевизора. Жена надулась и отвернулась от него.
На следующий день, Женька, не выдержав, явилась на работу к подруге. В небольшом помещении столпился народ, кто-то отправлял письма, получали посылки, забирали газеты. Людка, увидев её резко покраснела и грубо сказала очередному посетителю, выбирающему открытки:
-Пошевеливайтесь, вы здесь не один! Седой старичок удивленно вытаращил глаза, обычно женщина была приветливой и доброй. Бросив, так и не купленные открытки на прилавок, он поспешил к выходу.
-Следующий! -крикнула Люда, не глядя на очередь.
Женька стояла последней и за ней никого не было, дойдя до подруги она сказала:
-Поговорим? -показав рукой на улицу, -или здесь общаться будем? Люда оглянувшись на почтальонок, разбирающих почту в соседней комнате, закрыла ящики стола на ключ и молча вышла на крыльцо.
-Если ты о Боре пришла поговорить, то я не при чём, он сам меня выбрал-сказала она, начав разговор первой.
-С ним-то всё понятно, а вот ты как могла? Мы ж с первого класса с тобой дружим?
-Дружба дружбой, а мужики врозь- переиначила известную пословицу Люда,- и потом, он тебе не муж и не твоя собственность! Не тебе одной счастья хочется! Ты уже замужем побывала, а я всё в девках сижу!
-Так и с ним тебе женой не быть, он женат и у него дети имеются- по исказившемуся лицу подруги Женька сразу поняла, та была не в курсе.
-А ты подбирай за мной объедки и дальше- добила она Люду словами, понимая, что вот только, что обвалилась карточным домиком многолетняя дружба и уже ничего не вернуть назад. Она развернулась и быстро сбежала по ступенькам крыльца, устремившись прочь, не видя, как лицо Люды заливает слезами и она, вцепившись руками в перила крыльца пытается их унять.
Прошла неделя после того, как Борис покинул дом Нечеухиных. Страдающая Женька вернулась в своё жильё, испытывая стыд перед родителями. Ей никого не хотелось видеть и она, закрыв библиотеку, в которой работала, изнутри, раз за разом переживала то унижение, что испытала от слов Бориса. К счастью, Настя, младшая сестра не разрешила особо страдать. Для начала вытащила Женьку на семейный ужин, потом уговорила вместе съездить в город, а после явилась к ней в дом для серьезного разговора.
-Понимаешь,-сказала она,- что-то странное происходит с Егором, я не могу понять, что именно?
-А я-то тебе чем помогу? Я, как оказывается, сама в мужчинах ничего не понимаю, какая из меня советчица?
-Жень, не кисни, просто выслушай меня! Помнишь, мы с вами в храм ходили, там ещё познакомились с Борисом? Ладно, не хмурься, не буду больше о нём. Так вот, вернувшись они долго разговаривали с этим, ну ты поняла с кем и при каждом приезде сюда он обязательно с ним общался, вот ты вспомни, было такое?
-А ты знаешь, да. Помнится, я ещё удивилась и спросила у Бориса, а он так неопределенно ответил. Мол, общие интересы у них появились.
-Вот! А теперь самое главное. Мне кажется я видела Егора в селе, он приезжал на неделе и к нам не зашёл. Я не могла ошибиться, это был точно он! Но увидев меня, он скрылся в ближайшем переулке, а приехав на выходные высмеял, мол почудилось. Жень, он приезжает в село, но не ко мне, спрашивается зачем? Может у него другая появилась, кто-то из местных?
-Не думаю. Я вижу, как он на тебя смотрит, это взгляд влюбленного мужчины. Здесь что-то другое. Женька оживилась, чужие неприятности затмили её собственные.
-Что делать, Жень?
-Не знаю, может с папой посоветуемся? Он у нас стрелянный воробей, его на мякине не проведешь. А ведь он говорил мне о Борисе, предупреждал и не раз, а я тетёха, уши развесила! Пошли к родителям? Сами-то мы не до чего хорошего не додумаемся! Они быстро собрались и прихватив Антошку пошагали в сторону родительского дома.
Трофим Иванович, не умеющий сидеть без дела, крутил ручку, помогая жене готовить хреновину, смесь из прокрученных помидор и хрена, ядрёный дух которого пробивался через целлофановый пакет, надетый на горловину мясорубки. Летняя кухня, которую они отмыли после ухода гостя была заставлена стеклянными банками и баночками, готовыми принять в себя и соленые помидоры, и лечо, и ароматное варенье.
-Троша, хватит, иди в дом, тебе на дежурство ещё сегодня, я сама тут управлюсь- Софья поправила платок на голове и улыбнулась мужу.
-Так может я…
-Иди, иди, помощник, отдохни.
В доме, в отличие от летней кухни было прохладно, вкусно пахло хлебом, который жена пекла утром. Трофим Иванович поставил на плиту чайник, достал их холодильника домашнее масло на бутерброд, отрезал горбушку от булки, не выдержал, откусил большой кусок, прожевал, зажмурив от удовольствия глаза. Открыв их, он увидел на комоде журнал, что забрал у Бориса. Дожидаясь, когда закипит чайник, от скуки пролистал страницы и замер, увидев странные, повторяющиеся точки, оставленные карандашом под некоторыми буквами.
