- Боги-матери и боги-отцы отделили свет от тьмы и создали оба мира, а потом – первых богов, и было их пятьдесят. И подарили они жизнь янтарным Жрецам…
Ирфин поднес ладонь ко рту, скрывая зевок.
- Напомни, зачем я сюда пришел? – спросил он у стоявшей рядом Оделии.
- Для того, чтобы послушать проповедь главного жреца, а потом вознести молитву вместе со всеми, отец.
- И что, в проповеди появятся новые слова, а молитва обретет смысл?
Дочь трагически закатила глаза. По случаю праздника на ней было белое платье с золотым шитьем, а на голове красовался венок из розовых цветов.
- Тебе стоит проявить немного уважения, отец. Помнишь о своем обещании? Ты говорил, что каждую новую луну будешь приходить в храм со мной.
- Боги, о чем я думал?..
- Валерия сказала, что ей нравится эта мысль.
- К слову, где твоя сестра?
- Ей снова нездоровится. Целительница говорит, что роды будут тяжелыми.
- Такова женская доля. Мы воюем и приносим домой деньги, а вы рожаете детей.
- Не начинай, отец.
- Ты тоже выйдешь замуж.
- Выйду тогда, когда решу сама!
Оделия повысила голос, и эльфы, стоявшие впереди, оглянулись.
- Не веди себя как служанка-деревенщина. Ты старшая дочь первого советника, и ты обязана помнить об этом всегда. Даже по вечерам, когда переодеваешься в ночное платье и ложишься в постель.
- И за того, кого выберу сама, - добавила Оделия.
Ей досталось его упрямство, а не мягкий и покладистый характер матери. И винить в этом можно только богов.
- Мы тысячу раз заговаривали об этом. Мужа тебе я уже выбрал.
- А наутро после знакомства с ним я убегу из дома.
- И через пару дней вернешься, потому что захочешь переодеться в новое платье и принять горячую ванну.
Оделия бросила в ответ очередную дерзость, но Ирфин ничего не услышал. Народу в храме было много, и прихода Деи он не заметил, но теперь увидел ее. Она стояла у стены и слушала проповедь главного жреца. На ней было простое платье из грубого льна – женщины часто облачались в такую одежду, переступая порог святилища. Также они целомудренно прикрывали грудь и плечи, но этой деталью Дея пренебрегла. Она поигрывала тонкими золотыми браслетами на запястье и слабо улыбалась. В воздухе святилища витали ароматы благовоний, масла для ламп и свечного воска, но для Ирфина они не существовали. Он чувствовал только запах ее кожи. Самый сладкий и одновременно самый мучительный: запах женщины, которую он до безумия хотел, и которая оставалась чужой.
Впервые он увидел Дею на берегу лесной реки. Она полоскала в воде одежду и что-то напевала себе под нос. Ирфин много путешествовал и успел повидать красивых женщин, но незнакомка была не просто красива. Она была совершенна с головы до пят. Длинные темные волосы, ярко-зеленые глаза, тонко вылепленное лицо, смуглая кожа, изящное и одновременно сильное, как у молодой волчицы, тело. Знай он, в какой омут его затянет эта красавица, бежал бы со всех ног.
Оделия тронула его руку.
- Отец, - тихо позвала она. –Все, чего я хочу – немного свободы.
- Свободными бывают только охотники, виноделы и слуги. Я должен быть покорен воле своего Жреца, а ты должна быть покорна моей воле. Смирись.
Дея отошла от стены и направилась к каменной лестнице, второму выходу из храма. Ноги сами понесли Ирфина следом за ней – прежде, чем он успел об этом задуматься.
- Постой, - окликнул он женщину.
Даже не обернувшись, Дея подхватила юбку и начала подниматься по ступеням. Ирфин обогнал ее и остановился, преграждая путь.
- Первый советник. Странно видеть тебя в храме. Судя по твоим речам на пирах, с богами ты не ладишь.
- Равно как и ты. Но мы здесь.
- Я иногда заглядываю сюда на новую луну.
- И убегаешь так быстро? Не от меня ли?
Дея попыталась обойти его, но Ирфин схватил ее за руку. Кажется, они еще никогда не стояли так близко. И он ни разу к ней не прикасался. Ее кожа была прохладной, а на тонком запястье часто бился пульс. Зеленые глаза женщины изучали его лицо. О, как часто он пытался разглядеть в них хотя бы искру тепла и придумать себе повод для надежды. Он пустил в ход все свое обаяние, все хитрости, которым научился за долгую жизнь. Перед ним не могла устоять ни одна женщина, а эта оставалась неприступной, как ледяная цитадель.
- Ты делаешь мне больно, - сказала Дея.
- А как насчет моей боли? – Не отпуская запястья женщины, Ирфин поднял руку и погладил ее по щеке. Он мог бы любоваться ей часами. Просто сидеть и смотреть на нее, не двигаясь и почти не дыша. Упиваться ее красотой и собственными страданиями. Если так выглядит любовь, то боги ненавидят тех, кого создали. – Зачем ты мучаешь меня? Что я должен сделать для того, чтобы завоевать твое сердце? Убить десяток соперников на пиру под улюлюканье пьяных эльфов? Положить к твоим ногам мешок вампирского золота? Достать луну с неба? Скажи – и я сделаю все, о чем ты попросишь. Клянусь именем своего отца.
Дея долго молчала, глядя ему в глаза, а потом рассмеялась. Ирфин с трудом удержался от того, чтобы влепить ей пощечину. Она вырвала руку и, обойдя его, направилась к выходу.
- Слышала бы эти речи твоя жена, первый советник.
- Моя жена давно мертва. Я никогда не любил ее, и об этом знала вся деревня. Я люблю тебя. Полюбил с первого взгляда. Я засыпаю с мыслями о тебе. Просыпаюсь с мыслями о тебе. Сжалься.
Замедлив шаг, Дея глянула на него через плечо.
- Ты похудел. Совсем ничего не ешь с этой своей любовью. Так и до голодной смерти недалеко.
- Значит, вот чего ты хочешь. Моей смерти.
- Я не хочу смотреть на то, как ты страдаешь. Мы пришли в этот мир для наслаждения. Если не можешь наслаждаться, то в чем смысл? Доброго дня, первый советник. Пусть боги осветят твой путь.
- Отец!
Поднявшаяся по ступеням Оделия потянула Ирфина за рукав мантии.
- Что случилось, дитя?
- Главный жрец наполняет кубки янтарным вином. Я решила, что ты захочешь сделать пару глотков. – Она погладила его по плечу. – Все в порядке? Выглядишь бледным. Можем выйти и подышать свежим воздухом. Вино не выпьют без нас.
Ирфин потер ладонями щеки, приводя себя в чувство. Это всего лишь проигранное сражение. Война не закончена. Рано или поздно он свое возьмет.
- Хорошая мысль, дитя. От масла для ламп и благовоний у меня закружилась голова.
- Выпьем воды.
11-05-23
