Немного об авторе. Мария Семеновна Галина — поэт, прозаик, критик — родилась в 1958 году в Калинине (Тверь). Окончила биологический факультет Одесского госуниверситета и аспирантуру по специальности «гидробиология, ихтиология». Кандидат биологических наук. С 1987 года проживает в Москве. Как фантаст дебютировала в 1997 году романом «Время побежденных», изданным, как и несколько последующих, под псевдонимом «Максим Голицын».
С 1998 по 2001 год работала в отделе литературы «Литературной газеты», вела полосу фантастики и поэтическую рубрику «Поэзия non-stop».
Мария Галина — член Союза писателей Москвы. Переводила прозу (по преимуществу англоязычных авторов, в том числе Стивена Кинга, Джека Вэнса, Эдвина Табба, Клайва Баркера, Питера Страуба) и стихи (украинских поэтов). Проза Марии Галиной переведена на итальянский, английский и польский языки, стихи — на английский.
Роман «Медведки» - очень непростой, но почти сразу захватывает слегка таинственной атмосферой, загадочностью, непонятностью.
В первых строках романа немного запутываешься, но постепенно всё начинает проясняться. Главный герой романа Семён Блинкин имеет странную и редкую профессию – он пишет на заказ рассказы и новеллы. На первый взгляд, ничего необычного? Не совсем так. Его рассказы создаются не для публичного прочтения, не для экранизаций, не в качестве «литературного негра», а, если можно так выразиться, воспроизводят эпизоды прошлого заказчиков. Но эпизоды не их действительной жизни, а то, как бы им хотелось свою жизнь видеть. Будучи неплохим психологом, главный герой романа «вытаскивает» из подсознания своих заказчиков их потаённые мечты, подспудные желания, и на основе этого пишет рассказ персонально для конкретного человека.
«Им кажется, что все это забыто. Похоронено. Что они большие, взрослые, что есть другие, гораздо более важные дела, чем детские мечты и обиды. А тут они вспоминают. Одно вытаскивает за собой другое. Это как гирлянда с елочными лампочками. Чтобы включить одну, приходится включать все».
«Они всего-навсего хотели, чтобы я заново переписал их детство. Почти все. Чтобы все было хорошо, и приключения, и доверие старших, и первая любовь…»
Но однажды появляется в жизни героя странный заказчик – Сергей Сметанкин. Заказ его, вроде, не слишком необычен, но неожиданно события начинают выходить из-под контроля, придуманные герои начинают жить своей жизнью, втягивая в свой круговорот и своего создателя.
Вывод – нельзя заигрываться с прошлым, а то могут материализоваться из информационного поля Земли призраки минувших дней, и тогда даже страшно представить себе, что же может получиться.
«Мир устроен гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. В нем все взаимосвязано и взаимозависимо».
Второй пласт романа – это взаимоотношения героя с собственным отцом. Как говорится, сапожник без сапог. Хороший психолог не может найти общего языка с собственным отцом. Так бывает. И довольно часто. Любопытно то, что по ходу действия эти две сюжетные ветви начинают переплетаться.
Не забыта автором и актуальная несколько лет назад тема конца света. Так впрямую об этом в романе не говорится, но герои произведения не раз вспоминают мифического Ктулху, который вот-вот восстанет из бездны.
Интересная особенность романа: автор-женщина пишет от лица своего героя-мужчины. Конечно, это не единственный случай в мировой литературе, но всё же такой стиль письма требует неплохого знания психологии. И это вполне удалось Марии Галиной. В некоторых местах романа я, забываясь, думала о главном герое: «Ну откуда он может знать такие подробности о женщинах?» А потом спохватывалась: ах, ну да…
Концовка романа, что называется, открытая. Мы так никогда и не узнаем, что же это было в жизни главного героя – мистификация, галлюцинация или чей-то изощрённый замысел. Не узнаем также, как дальше сложилась его жизнь, и кто всё-таки были люди (и люди ли?), окружавшие его на протяжении нескольких дней, в течение которых происходит действие романа. Но это ничуть не портит впечатление о романе. С некоторых пор я даже полюбила такие неоднозначные произведения, которые оставляют лёгкий налёт недосказанности, таинственности.
И ещё. Медведки в романе упоминаются только один раз – в эпиграфе. Почему же Мария Галина назвала их именем свой роман? Может, потому что эти насекомые ведут очень тайный образ жизни, обитают где-то там, в подземном царстве, и выглядят, когда их извлечёшь на свет Божий, весьма и весьма отвратно? Тогда должны быть какие-то аналогии с героями романа. И их, пожалуй, можно найти. В самом деле, кто явился к писателю Блинкину в образе заказчика Сметанкина? И что в конечном итоге этот Сметанкин купил у Блинкина? Рассказ? Повесть? Новую биографию? Или чужое прошлое? Может, это был Тот, Чьё Имя Нельзя Упоминать На Ночь? И не является ли его сообщницей маскирующаяся под юную готку-провинциалку Рогнеда? Эту часть романа фантаст Мария Галина написала очень интересно и таинственно.
Любопытные цитаты:
«Интересно, а у меня-то какой затылок? В двух зеркалах, поставленных напротив друг друга, можно увидеть свою спину, в парикмахерской, например… Смотришь на себя в непривычном ракурсе и сразу понимаешь, что ты чужой себе человек».
«Люди… несчастны. Психоаналитики делают себе на этом целые состояния. Просто кладут людей на кушетку и велят им рассказывать… и почти все рассказывают… про детство. Про детские обиды. Несбывшиеся мечты. Фрейд полагал, это связано с сексом. Комплекс кастрации, страх кастрации, оральная фаза, анальная фаза, то-се… на самом деле в детстве время спрессовано. Сгущено. Ребенок проживает за день то, что взрослый — за год. Поэтому на самом деле почти весь его жизненный опыт приходится на детство».
«Знаешь, бывают такие люди. С виду у них все нормально. Но они несчастные. А все почему? Сами себя ненавидят, вот и мучаются. И ты знаешь, что интересно? Остальные их тоже начинают… не то чтобы ненавидеть. Так, недолюбливать. Лучше б ненавидели, правда?»
«У людей старше сорока еще есть семейные альбомы с фотографиями. У молодежи нет. Какие-то фотки лежат на “Одноклассниках”, не знаю, на Яндекс-фото… Все оцифровано, все кажется вечным, потому что можно в любую минуту включить компьютер и на это взглянуть. Но, послушайте, ведь на самом деле ничего этого нет. Ни десятков тысяч цифровых фотографий. Ни текстов в сетевых библиотеках. Ни Живого Журнала. Ни Википедии. Ничего. Тень, призрак, без остатка пропадающий при любом мало-мальски серьезном катаклизме».
«От их прошлого останется хоть что-то, от нашего — ничего. Кому придет в голову больше сорока лет хранить имейлы?»
«Людям неинтересно слушать про чужие путешествия. Людям интересно рассказывать про свои. Они их как бы переживают сами, пока рассказывают. Это паразитизм такой, безобидный, знаешь, загонят в угол, сунут флешку в твой комп и тысяча фоток на тему “как я провел лето”. А ты ему в ответ — свою тысячу. И он терпит, потому что деваться некуда. Он же тебя своими умучил уже».
«Дети, когда вырастают, начинают избегать своих родителей, стыдиться их, — почти все. Или завидовать сиротам, потому что их все жалеют. Или воображать себя подкидышами, выдумывать себе других маму и папу».
«Потребность распространять вербальную информацию сродни потребности распространять информацию генетическую. Это что-то вроде похоти, человек просто не в состоянии с этим справиться».
Как деликатно и элегантно сказано о явлении, которое мы называем «словесным поносом».
Этот материал ранее был размещён мною здесь: https://my.mail.ru/community/knigi/521C1C85F295ED2D.html
