Найти в Дзене
Рассеянный хореограф

Маша. Рассказ. Часть 4

– А девка-то, ниче себе, – оглянувшись, сказал первый. 

Они шли по рынку, но видимо, не по центру, а где-то по его окраине. Вдруг, первый остановился, а за ним и второй. Маша продолжала смотреть себе под ноги. Деться ей было некуда, её крепко держали. Предплечья были сдавлены, как клещами. 

В начало рассказа ...

На предыдущие страницы ...

Но вот она, наконец, подняла глаза и увидела, что перед бандитом, несущим ее сумку, стоит тот парнишка ... с вокзала. Она никак не могла сейчас вспомнить, в тумане всего произошедшего, как его звали. Его губа рассечена, под глазом растекся фингал.

Он о чем-то говорил с верзилой и что-то ему передавал.

"Он что, тоже с ними?" – мелькнуло у Маши в голове. Бандиты о чем-то переговорили между собой. И вдруг клещи разомкнулись, и эта пара растворилась. Перед ней стоял парнишка. 

"Андрей", – вспомнила Маша.

Ты как тут оказалась? – как-то резко и грубо спросил он.

– Я ... – она выдохнула, ещё только осознавая, что она свободна.

Андрей увидел: у девушки расплывался взгляд, такое ощущение, что она выпала из реальности. Он понял, что сейчас она ничего не расскажет – не то состояние.

Пошли! – скомандовал он и подхватил её сумку.

Они вошли в глубь рынка, двигались между лотками. Здесь толпа сгустилась. Андрей шёл бойко и ловко, маневрирую между покупателями, Маша теряла его из виду. Рынок был наводнён такими же клетчатыми сумками, а Андрей был мал ростом. 

Но он поджидал её. Ловил взглядом, молча звал дальше. Казалось, они прошли полрынка. Маше опять было абсолютно все равно – куда. Хотелось сесть здесь же на какой-нибудь мешок и умереть. Состояние шока не отпускало. Но она шла.

Они завернули в ряды, торговавшие какими-то семянами, кормом для скота. Но тут же напротив стояли и лотки с тряпьем. Маша не заметила, как Андрей юркнул за один из них, чуть не прошла дальше.

– Эй! – он окликнул.

Она вернулась. Андрей зашёл в лоток, где торговала женщина, лет за шестьдесят. На прилавке у неё были разложены трикотажные изделия: майки, трусы, панталоны, трико... Но сейчас Маша на это не обратила внимание, она просто стояла, привалившись к столбу торгового лотка.

Андрей поставил ее сумку в угол.

Ба, эта девушка у нас сегодня переночует.

Он нашел в стороне какой-то ящик, поставил его там же – за прилавком, и велел Маше сесть. Она, как прилежная школьница, скромно зашла внутрь и села, положив руки на колени. Не здоровалась.

Андреева "ба" смотрела на девочку. Оглядывались и наблюдали это и соседние торговки. 

– Ох, и навар у твоего внука сегодня, Николаевна, – пошутила одна.

Бабушку Андрея звали Вера Николаевна. Она знала: внук никогда не поступает спонтанно. Если он что-то предпринимает, то это всегда обдуманно. Даже, не по-возрасту обдуманно. А сейчас ... Но она понимала, значит и это тоже не просто так. 

Он не страдал излишней жалостливостью, никогда не приносил несчастных котят домой, не подавал нищим. Иногда он мог быть и жестоким. А значит, это – особый случай. 

На ящике сидела девушка. Немного потрёпанная, растерянная, с потрескавшимися и какими-то белыми губами. Она прямо держала спину, как будто не могла расслабиться, смотрела на мешки в углу, в одну точку. 

Андрей наливал из термоса чай.

Ой, он остыл совсем, Андрей, – хватилась Вера Николаевна.

– Будешь? – Андрей протянул девушке железную кружку. 

Она увидела, протянула руки и выпила залпом. Андрей налил ещё. Она выпила ещё кружку. 

– Перекусишь, – он разворачивал бутерброд.

Но девушка помотала головой. Есть отказалась. 

– Её Маша зовут. Посидит здесь с тобой, ладно, баб? Я там доделаю и приду. Она с нами пойдет. 

– Конечно, иди. А где ты ее нашел-то? 

– На вокзале, – оглянулся и уже крикнул уходящий внук.

На каком вокзале? – удивилась Вера. Он же тут, на рынке работал...

– На главном, – и внук растворился в рыночной толпе. 

Вера оглянулась на девушку. Сидя на ящике та клевала носом, засыпала. 

– Ох, милочка! Ты так лоб расшибешь. Давай-ка, вот сюда поди. 

Вера стащила свои сумки и мешки с трикотажем под прилавок, соорудила что-то типа топчана. Девушка с радостью перекочевала туда, свернулась калачом и сразу уснула. Вера закутала её своим пальто, ей сегодня было в нём жарко. 

Она решила, что, как только Андрей придет, они соберутся домой. Торговля шла плохо, да и у неё сегодня весь день болел бок. Просто беда какая-то. А тут ещё это создание. И откуда он её только взял? 

Ох, Андрюха! Вечно у него всё не как у людей! 

Андрей вернулся раньше обычного. Ясно – переживает за эту Машу. Притащил за ноги непотрошеную и неощипанную курицу. Денег не принес. Обычно внук здесь же, на рынке передавал ей заработанное. 

Но Вера ничего ему не сказала, потом спросит, не при всех же. 

***

Да и эти его деньги стояли у неё поперек горла. Именно из-за этого его заработка у них были постоянные ссоры. Вера Николаевна была категорически против, чтоб был внук тут, на рынке. 

Ну, сложилась её судьба так, что попала она сюда в эти годы. А он-то тут при чем?

Да и не только она оказалась на рынке совсем неожиданно для себя самой. Рынок был наводнён инженерами, учителями, врачами и прочими специалистами. Соседка по лотку – учительница истории. Сначала муж-юрист начал челночить, а потом подтянулась и она. Трое детей, таков был выход. 

Зарплаты повсеместно не платили, задерживали, инфляция не шагала, а мчалась со скоростью, опережающей свет и само существование. 

Вот и Вере Николаевне – технологу трикотажного производства с огромным стажем работы несколько месяцев назад часть зарплаты стали платить продуктом производства – не могло предприятие продать свой товар, не могло платить работникам. Вот и выход. Вера снабдила трикотажем всех близких и знакомых за бесценок. 

А потом – ещё хуже. Пенсионеров всех поувольняли. Мол, есть у вас хоть пенсия, а молодым вообще жить не на что. Часть выплат опять дали товаром. 

Так Вера и оказалась здесь. Арендовала лоток и вышла со своим трикотажем на рынок.

Только вот синие спортивные полушерстяные костюмы, которые по качеству были на высоте, сейчас никому оказались не нужны. 

В ходу были кислотные китайские, синтетические, с торчащими нитками и необработанными внутри швами. Веру, как опытного технолога-швейника это коробило, но убедить народ в качественности своей продукции она не могла.

Немного лучше продавались трусы и майки. Их Вера с трикотажки по старым связям уже брала для продажи и дополнительно.

Это была та копеечка, на которую они с внуком более-менее могли нормально жить. Плюс пенсия. Могли! И не нужно было для этого зарабатывать мальчишке: учись, гуляй, сиди дома, смотри телек.

Но, то ли Вера уж слишком переборщила с жалобами внуку на тяжёлую жизнь, то ли он сам такой, но внук пришел сюда тоже.

Огляделся, ознакомился с рыночными порядками и вдруг однажды принес Вере деньги. Откуда?

Заработал. На рынке постоянно требовались какие-то подсобники: перетащить, перебрать, разложить, почистить место после торговли, перенести и сбегать...Торговцы за это платили таким вот мальчишкам. 

И почему бы и нет? Пусть бы работал. Но ... 

Торгуя здесь, Вера уже много знала о тех отношениях и порядках, которые существовали на рынке. Это только внешне казалось, что творится здесь все хаотично. На самом деле здесь существовали свои жесткие правила. 

Все зоны рынка уже были распределены. Туда, куда сунулся её внук, соваться не следовало. По крайней мере самостоятельно, не спрашивая ни у кого позволения. 

Но он был упрям, таков же как его матушка ... которая уехала из Ярославля когда-то, не слушая их с отцом. Внук решил, что будет помогать, и его было не свернуть. Вера и плакала, и запирала его в доме, и просила по хорошему. Но...

Сначала он был один, против целых групп таких же, как он, работающих здесь подростков. Эти группы крышевались старшими, платили какую-то дань. А Андрюха – один. И платить он никому не хотел.

Со временем и он уже сколотил себе какую-то небольшую группу совсем сопливых пацанов. Группы между собой бесконечно воевали, Андрюха уже не раз был битым. И вот вчера опять явился с разбитым лицом. Вера опять плакала, опять уговаривала. Андрюха молчал, говорил, что всё решит, но с рынка уходить не собирался.

Сейчас уже не помогло бы даже то, если б Вера ушла отсюда, бросив торговать. Внук врос в этот рыночный бизнес. А тут хоть она была рядом.

Страх за внука сидел в ней постоянно. И эти деньги, которые совал он ей, её совсем не радовали. Пропади они, лишь бы с Андрейкой ничего не случилось!

Видел бы дед!

Когда-то они с дедом сами настояли, чтоб их дочь оставила у них мальца. Уж больно мелок был, слаб. Хотели откормить. Но Андрей все равно был мелковат. Работала их дочь в Москве, развелась там с Андреевым отцом. Потом вышла замуж повторно и уехала с новым мужем на Урал. Там родилась у неё дочка. 

А в 89-м дочь погибла в железнодорожной катастрофе, когда случился взрыв трубопровода рядом с железнодорожными путями. Горе тогда было у многих – погибло около шестисот человек. Выплаты, которое обещало государство были только поначалу. Потом растворились в пучине инфляции.

Деда это горе с дочкой подкосило. Вскоре он и ушел. А вот второй муж у дочери – хороший парень, дочку никому не отдал. И мать его, там на Урале, ему помогает. Вроде уже и с женщиной другой живёт. Вера была даже рада. У внучки мать будет... 

А Вера сейчас с Андрюхой, считай, были вдвоем. Помощи ждать неоткуда. Андрей это понимал. 

***

 Они с трудом растолкали спящую девушку, когда уже почти всё собрали. Она была молчалива. Но уже соображала, помогла даже собрать товар. 

Господи, и что я буду делать с этой курицей, Андрей! Я и не щипала никогда.

– Я щипала, я умею, я вам её выпотрошу.

Жили они не очень далеко. Погрузили на Андреев велик два мешка с товаром, он вез это, ехал впереди, а Вера с Машей шли следом. Каждая несла по сумке.

– Откуда ты? – спросила Вера.

И Маша кратко рассказала свою историю, упуская последний случай на рынке... Вспоминать это не хотелось. 

А мать, чай, беспокоится!

– А может и рада. Брата только жалко. А у матери в последнее время другие интересы. Такие, что дома ночевать страшно. Её друзья уже и Леньку не стесняются. А он драчун, таков же, как ваш Андрей.

– Ох, Андрей, – вздыхала Вера, – Как же переживаю я за него, Машенька, – Чего у него в голове? Сегодня вот что-то не заработал ничего. Может долги какие отдает? Вляпается ведь...

И Маша догадалась. Чтоб Вера Николаевна не переживала так за внука, решила предположить:

– Думаю – не долги. Он, наверное, деньги за меня отдал. Я вроде видела и понимаю теперь. У меня какие-то качки просили деньги за место, а у меня ведь нет, вот и схватили...

– Вот сволочи! Совсем весь рынок под себя подмяли. Никакой совести, – Вера всплеснула руками и тут вдруг бросила сумку и согнулась, держась за живот, – Ох!

Что с Вами! – Маша тоже поставила сумку на асфальт, наклонилась. Андрей ушёл далеко вперёд.

Вера махнула рукой, перетерпела боль, потом хотела взять сумку, чтоб идти дальше, но её уже подхватила Маша. 

Что с Вами? 

– Спасибо! Да вот, прихватывает который день. Наверное, отравилась чем-то. Ну, да пройдет. Не первый раз уж, – ещё морщась от боли, пожаловалась Вера Николаевна, а когда пошли дальше, через несколько шагов добавила в продолжении разговора, – А ты не переживай. Андрея завтра отправим, он билет на поезд тебе купит домой, и в дорогу соберём покушать, и денег немного дадим. Так что все хорошо будет. Только дома уж осторожней будь. И что за время! Матери, и те потерялись в нем! 

Вера ещё морщилась, боль не отпускала. На этот раз прихватило так сильно, что аж в глазах потемнело. Да что ж это? В больницу идти? Но так не хочется! Вдруг найдут чего, а Андрей как...

Я деньги вышлю Вам, Вы не сомневайтесь, может не сразу, но через несколько дней вышлю.

Вера и не думала сомневаться, сейчас её беспокоила непроходящая боль в животе.

Жили они в доме. Но дом был не личный, а на четырех хозяев. У каждого был свой двор с четырех углов дома. Когда-то заселили их так с завода мужа. Маше в доме очень понравилось. 

Её ласково встретила виляющая хвостом чёрно-белая собака. Звали ее Найда. 

– Найда, у нас гостья, принимай, – сказала Вера Николаевна, – Вон, хозяин начал баньку строить, да так и бросил, видишь, – показывала она Маше незаконченную постройку во дворе, – Дочка у нас погибла тогда, такое горе, не до стройки... А потом и сам ушёл. Вы тут хозяйничайте, ладно. Прилягу я. Андрей, покорми гостью.

– Ба, ты чего?

– Да живот опять, – Вера махнула рукой и зашла в спальню, видно было, что ей очень плохо.

Андрей разогревал что-то на плите.

Спасибо тебе, Андрюш! Век не забуду. Много отдал за меня?

– Забудь. Заработаю. Сейчас супу поедим. 

– Мне б воду закипятить для курицы, и нож. Я на улицу пойду, курицу разделаю. 

Пока закипала вода, они поели.

Сейчас Маша ела с аппетитом. Суп был вкусный, наваристый, гороховый. Попили чаю. Потом довольно быстро она обработала курицу. Делать она это умела давно, ещё бабушка научила, они держали дома курей.

Маша с удовольствием обмылась в ванной, привела себя в божеский вид.

Вера Николаевна тоже, отдохнув, поднялась, помогла Маше постелить диван, предложила уже лечь, но Маше было неловко ещё ложится, да и сон на рынке немного позволил уже отдохнуть, взбодрил, произошедшее там ещё не выходило из головы. 

Ой! – Маша случайно увидела угол маленькой спальни.

Что? – не поняла её взгляд Вера Николаевна. 

Гостья быстро подошла к своей сумке, порылась в ней и достала оттуда икону. Показала Вере. Вера поднесла её к своим иконам в углу спальни. 

– Ну, надо же. Андрей, – позвала она, – Андрей, поди посмотри. У нас одинаковые иконы.

Подошёл и Андрей. Иконы были практически близнецы. Рядом с обнесенной в раму Богоматерью с младенцем справа и слева – ещё два святых.

– Это Владимирская Богоматерь, – поясняла Вера Николаевна, – А тут вот ангел-хранитель, мне все время кажется, что он на нашего Андрея похож, а справа Николай-угодник. Мой святой. Откуда она у тебя?

– От бабушки. Она тоже ее очень любила. А эти, на рынке, ее забрать хотели, говорили, что я –торговка иконами старинными, а она у меня в сумке была. И не думала я её продавать.

– Да и не старинная она вовсе, нет. Идиоты они. Обычная икона, каких много. Старая, но не ценная. Но вот для тебя она бесценна, бабушкой намолена. Кто знает, может она и спасла, она и привела тебя к нам. Только Бог и знает, как разрулить. Вот и для меня эти иконы бесценны..., – Вера посмотрела в свой красный угол, перекрестилась.

Андрей сказал, что тут недалеко протекает река и вскоре Маша направилась туда, хотелось пройтись, остаться одной, подумать. Она вышла на побережье. Оно совсем не было похоже на то, где сидели они с Ленькой у озера. 

Дальше по реке возвышался город, берег был пустоват и грязен. Городской водоем был мелок, трава виднелась и посреди реки. 

Маша нашла укромное место под плакучей ивой. Ива свесила свои густые косы над водой. Уже оранжевело закатное солнце и река рябила нежно-розовыми бликами. Маша смотрела вдаль, на городские высотки.

Ну, что ж. Этот город так и не принял ее, и завтра она уедет. И как бы ни было сейчас обидно за те беды, которые свалились тут на неё, было очень жалко с ним расставаться. 

Она чувствовала – этот город совсем не такой, каким оказался для неё. В нем живёт то тепло, которое он может подарить. Ей понравились его улицы, его новые высотки, его старые такие напитанные временем особняки. Его люди тоже понравились. Они сейчас просто очень заняты решением своих каких-то особенных проблем, но, по сути своей, очень добрые. Она чувствовала это.

А ей просто не повезло. Ей встретились не те. 

Она начала вспоминать этот случай на рынке. Вспоминать и пропускать сквозь сердце. Столько людей было вокруг и никто не помог. Они боялись. Их взгляды показывали это. Они понимали – творится беспредел, но не хотели вмешиваться, им просто было страшно.

А эти два урода... Машу и раньше обижали, но чтоб так вот – ударить, схватить, унизить... 

 У Маши полились слёзы, она не утирала их. Ей надо было выплакаться. Весь напряг последних часов выходил сейчас этими слезами. 

Слева послышались мелкие шаги. Маша оглянулась – к ней бежала Найда, а следом шел Андрей. Она отёрла слёзы рукавом.

– Холодно уже, комары. Пошли домой, чего ты тут? – спокойно сказал он, но сам нашел себе место и уселся рядом.

Найда тоже прилегла.

– Вот думаю, как вы тут живёте? Одни бандиты кругом, – Маша шмыгала носом, говорила с обидой.

– Да нормально живём. И с бандитами справляемся, – самоуверенно заявил Андрюха. Он нашел сухую кору и мастерил из нее лодочку.

Тебе сколько лет? – спросила Маша, намекая на то, что рановато с бандитами связываться.

– Четырнадцать!

Маша удивлённо посмотрела на него, и он добавил:

– Я знаю, что выгляжу младше. 

– А мне шестнадцать, но некоторые говорят, что выгляжу старше.

– Да нормально выглядишь, девчонка как девчонка, – хмыкнул он.

Она помолчала, посмотрела как отплывает Андреева лодочка из коры, потом добавила:

– Бабушка за тебя переживает очень. 

– Знаю...

– У меня тоже была хорошая бабушка, тоже за нас с Ленькой переживала. Но мы не очень это ценили, наверное. Уж потом только поняли.

– А Лёнька это брат?

– Ага. Ему ещё и десяти нет. Спасибо тебе, Андрюш, спас девушку!

– Не за что. У нас с тобой: один – один. Ты – меня на вокзале выручила, а я – тебя.

Маша уже улыбалась. Жизнь возвращалась на круги своя. 

Они вернулись домой вместе и сразу услышали охи хозяйки. Она, скрючившись, лежала на расстеленном уже диване. Просила вызвать скорую.

– Где вы ходите? Жду жду...скорую мне надо, – она была совсем плоха, подвывала и, казалось, теряла сознание. 

Андрей помчался к соседям, вызывать скорую, Маша осталась в доме.

– Вера Николаевна, Вера Николаевна, потерпите, потерпите....

Маша не знала что предпринять, излишне суетилась.

– Маш, Маш, послушай. Не уезжай, пожалуйста, останься пока. Поживите тут вдвоем. Мало ли ... боюсь я за Андрея. Посмотри за ним. Не уезжай ...

Маша обещала остаться. Скорая ехала долго.

Потом Андрей уехал на ней вместе с бабушкой, и вечером так и не вернулся. Маша перемыла все на кухне, растревоженная случившимся долго не могла уснуть. И, казалось, как только уснула, вернулся Андрей.

Что там?

– Прооперировали. Желчный удалили, что-то там с печенью. Я не понял. Сейчас не пускают к ней, в реанимации. Но вот список, вечером повезу.

Андрей перекусил и лег спать. 

Маша заглянула в список необходимого, надо было помочь собрать все, что нужно.

Было такое впечатление, что Вера Николаевна попала не в больницу, а в какое-то другое учреждение, совсем не предназначенное для лечения. В нем не было ничего — ни лекарств, ни шприцов, ни ваты, ни бинтов, ни постельного белья, ни питания, ни посуды. Также в списке значились непонятно зачем необходимые сейчас больной – ручка и электролампочка.

Список лекарств был очень внушительным, занимал полстраницы. 

– Посмотри за ним... , – вспомнила Маша наказ Веры Николаевны. 

Ну, это кто за кем ещё присмотрит. А вот по хозяйству Маша сможет пригодиться. И она решила, что раз уж так случилось, это она возьмет на себя. Она собрала посуду для Веры Николаевны. 

Вскоре она поняла: Андрей только рад такой женской помощи. Он показал ей, где лежит одежда и постельное и в это уже не совался.

Он отправился в аптеку, а вернулся совсем расстроенный. Денег хватило только на часть лекарств. 

И это, Маш... С билетами тебе придется подождать. Денег мало совсем...

– Я останусь с тобой, пока Вера Николаевна не поправится, хорошо? Это она попросила.

Андрей просветлел лицом. Одному оставаться сейчас не хотелось. 

Они вместе собрали всё необходимое и поехали в больницу. У них там пакеты забрали, но Веру Николаевну ещё не перевели из реанимации, её они так и не увидели. 

Вечером на стол Маша положила свои сережки.

Продай завтра, Андрюш, у тебя это лучше получится. Лекарства же нужны...

– Спасибо-о, – протянул Андрей, глядя на серьги, – Погоди чуток, может выкрутимся, на первое время лекарств я взял. И я же работаю. И ещё смотри. Раз уж ты остаешься пока, я подумал ... , – он оттягивал то, что хотел сказать, а потом быстро заговорил, – В общем, за бабкино место на рынке платить надо, иначе уйдет. Торгуешь, не торгуешь, а платить надо. Так вот я подумал, может ты пока поторгуешь, а? Ну, нашим товаром на её месте.... Правда опыт у тебя, ещё тот ....

И Маша согласилась. В конце-концов обещала Вере Николаевне за Андреем приглядеть, а там как раз рядом будет. Вот только б Вера Николаевна поскорей поправилась... Только бы поправилась. 

Этим двоим детям предстояло найти средства и сделать все, чтобы встала на ноги бабушка Вера.

***

ПРОДОЛЖЕНИЕ здесь

Спасибо, что читаете эту историю!

Пишу для вас!

Ваш Рассеянный хореограф.

Вот ещё история для вас: