Ветер налетел так внезапно, что и Ксанка, и Алёнка поёжились.
— А вода ещё тёплая, — пыталась завязать разговор Алёнка. — Вода ещё долго будет хранить тепло. До первых морозов будет хранить.
Ксанка шла медленно. Не могла быстро, уставала.
Она и не думала, что Алёнка потянет её купаться.
На берегу реки Алёнка без стеснения сняла с себя всю одежду.
"Повесть об окаянной" 44 / 43 / 1
Грациозно ступая, жена Исайи стала входить в воду.
— Ну давай со мной, — повернувшись, произнесла она. — Тёплая вода… Ты когда последний раз в реке купалась?
Ксанка не смогла вспомнить, купалась ли она в реке после того, как упала в прорубь. Она хотя и вспомнила всё, но некоторые моменты приходилось вспоминать ещё раз. Приходилось думать, напрягаться. От этого болела голова.
Зара советовала не заниматься самокопанием, а довериться богу.
И Ксанка доверялась кому-то. Она сама не знала кому — то ли богу, то ли чёрту.
Аленка повернулась лицом к Ксанке и стала заходить в реку спиной.
Стала брызгаться водой.
Ксанка отскочила подальше.
Нехотя снимала с себя платье.
А Алёнка всё звала её, махала рукой.
А потом стала исчезать в воде.
Ксанке казалось, что девушка смеётся, а та просила помощи.
Движения Ксанки были неторопливыми.
Раздевшись, она долго озиралась по сторонам. Боялась, что кто-то увидит её нагой.
Она и так знала, что её никто не любит, а тут как раз был отличный повод для склок и сплетен.
Ксанка только подошла к водной глади, как услышала недовольный голос Алёнки:
— Я утонуть могла, а ты даже не пошевелилась. Тоже мне… Подружка…
Ксанка смотрела на Алёнку с недоумением.
— Ладно, не тонула я, — засмеялась Алёнка. — Хотела тебя в воду побыстрее завлечь. А ты до сих пор стоишь как истукан. Давай уже, тут и правда теплее.
Ксанка стала чувствовать неладное. Её трясло. А Алёнка всё уговаривала. Как только Ксанка стала пятиться назад, Алёнка выскочила из воды, схватила её за руку и потащила за собой.
— Смелее, — говорила она раздражённо, — в воду войти тебе страшно? А не в воде ли ты была зачата? Не в воде ли ты была в утробе матери?
Ксанка ничего не понимала.
Алёнка говорила быстро, отрывисто:
— Все мы вышли из воды, все в неё и уйдём. Ты уйдёшь… Я ещё поживу.
Ксанка пыталась вырвать руку, но Алёнка держала её мёртвой хваткой и тянула всё глубже. А потом с силой навалилась на несчастную и стала окунать её с головой.
Эта борьба продолжалась долго. Ксанка чувствовала, что теряет силы. Но ей удалось укусить Алёнку за плечо. Та закричала, ударила Ксанку со всей силы по голове.
Ксанка погрузилась в воду, задержала дыхание.
Когда всплыла, Алёнки рядом не было. Ксанка стала плыть к берегу. Голова болела так сильно, будто вот-вот готова была лопнуть. Тело сковывал холод, но Ксанка плыла из последних сил.
Когда уже берег был близок, заметила человека.
Судя по всему, это была женщина. Довольно крупная женщина. Длинные седые волосы были распущены и касались песка.
Женщина сидела спиной.
Ксанка не торопилась выходить из воды. В воде и впрямь стало теплее.
Иногда она с тоской смотрела на середину реки и искала глазами Алёнку. Но та не появлялась.
Чтобы как-то обратить на себя внимание, Ксанка ударила ладонью по водной глади.
Но от этого шума женщина не повернулась в её сторону.
Ксанка стала тереть глаза, думала, что ей это всё чудится.
Сколько времени это всё продолжалось, она не помнила.
Запомнила лишь, как сидящая длинноволосая незнакомка оглянулась.
И случилось это в тот момент, когда Ксанка выбралась из воды и потянулась за своей одеждой.
Встретившись взглядом с «незнакомкой», Ксанка закричала и попятилась назад в воду.
«Незнакомкой» с длинными волосами оказался тот мужчина в соболиной шубе, который приходил в дом Ксанки, когда искали Вадима.
Громогласный смех заставил Ксанку остановиться и не спешить больше к воде. Она чувствовала онемение в ногах и не могла даже сдвинуться с места.
Мужчина не изменился с тех пор. Разве что шуба отсутствовала на нём.
Он стал ходить вокруг Ксанки. И так потирал ладони, словно абориген перед тем, как принести духам в дар жертву.
— Ну лицом ты, конечно, вышла исправная. Ничего не скажешь… Моя плоть сильная. Нет плоти сильнее моей во всём мире. Я тебе это ещё докажу.
Удивлён я… Даже не думал, что будешь вот так стоять передо мной. Мне хватило того дня, когда у тебя роды начались, когда Павлюта пыль мне в глаза пускала. Дурнее бабы я не встречал на этом свете.
Мужчина опять рассмеялся. Этот смех был сильнее громовых раскатов, страшнее самого страшного сна.
Ксанка не чувствовала ни холода, ни тепла… Она не чувствовала ничего. Могла только глазами наблюдать за мужчиной.
— Как водичка? — спросил тот.
Ксанка молчала.
— Я и сам проверить могу.
Он тут же стал раздеваться.
Ксанка запаниковала.
Но не могла отвести от него взгляд.
Тело мужчины было огромным. Широкие мускулистые плечи казались Ксанке холмами. Могучая широкая спина виделась равниной, простирающейся далеко, петляя между холмистыми кряжами.
Его руки были продолжением реки, которая волновалась сейчас то ли от налетевшего ветра, то ли волновалась за Ксанку, то ли за Алёнку, пропавшую в глубине.
Этот могучий исполин шагнул в реку, и Ксанке почудилось, будто река вышла из берегов…
Так и подумалось несчастной, потому как вода достала до её ног. А стояла Ксанка довольно далеко.
Мужчина несколько раз нырнул, вышел из воды, совершенно не стесняясь своей наготы.
Ксанка тоже уже не стеснялась. Она стала каменным идолом.
Когда мужчина подошёл близко и провёл по её щетинистой голове, она ничего не ощутила.
Только страх владел сейчас ею…
Исполин не торопился одеваться.
Он присел неподалёку на песок, вытянул ноги, потом прилёг на спину.
— Хорошо… Как хорошо… Так же, как тогда с нею… Она была царицей, владычицей этой реки… А потом она выбрала земную жизнь, разрушив при этом и мою, и свою… Ты похожа на неё… Не на меня, на неё. Твоя боль — это моя к ней любовь. Это моя к ней страсть. Это моя жизнь. Пока тебе больно — я жив…
Ксанка ничего не понимала.
— Ах да, — весело произнёс мужчина и поднялся на ноги.
Ксанка зажмурилась для приличия.
— Цыганка, что тебе помогает, оказалась бабой сильной. Я ей сказал, чтобы она притихла, а она рыпается, рвёт на куски. Дура! Сильнее меня никого нет. Я даже бога сильнее. Хочешь, сейчас пойдёт дождь?
Ксанка не хотела, но дождь пошёл.
Он лил неистово, бил холодными каплями по телу, стоял непробиваемой стеной.
Ксанка, почувствовав на плече руки исполина, обмякла и упала на песок.
— Ты с ней встретишься… Она тебе всё расскажет сама. А потом ты пойдёшь со мной. Будем вместе с тобой ловить Вадима… Удивлена? И я удивлён.
Ксанка всё это слушала и ещё больше ничего не понимала.
Руки исполина были то на её груди, то на животе, то ниже.
— Когда она вышла из воды, — прошептал мужчина, — она была такой же, как ты сейчас. Она была моей…
И вдруг какой-то оглушительный свист заполнил всё вокруг. Дождя уже не было. Ксанка и не поняла, что он закончился.
Свистел мужчина.
— Нам дождь ни к чему, — прошептал он, оставив руку на животе Ксанки.
Ей казалось, что он этой рукой проник внутрь неё и держал как бы изнутри.
От этого чувства хотелось избавиться. Ксанка пошевелилась. Попыталась своими руками убрать с себя руку исполина.
Но он после этого стал давить на её живот сильнее.
— Ну что, будем знакомы, — услышала Ксанка после свиста. — Меня зовут Эдуард Валентинович. Я твой отец…
Продолжение тут
Дорогие читатели, завтра моему старшему сыну 15 лет.
15 лет крошечному мальчику, родившемуся с весом 2800 г и ставшему в моей жизни очень важным человеком.
Я буду вся в семье и друзьях, в воскресенье тоже будет отдых. А в понедельник мы с вами встретимся.
Знаю, вы все очень ждёте новых глав. Я очень стараюсь не прерывать их. Не всегда выходит. Есть много обстоятельств, которые требуют моего присутствия. Но пока я тут и пишу для вас!
Давайте ценить то, что у нас есть, и не обижаться, не осуждать.
Главное, чтобы все были здоровы!
Желаю вам прекрасных выходных, тепла, радости, любви!