- Куда теперь замуж с тремя детьми? Как говорится – век бабьего счастья не видать. Как не мечтай, а мужики – они ведь не дураки, им обуза не нужна… уж прости, говорю, как есть, лучше правда в глаза, чем насмешки за спиной. – Людмила Михайловна, родная тетка Елены Измайловой, хоть и жалела племянницу, но сказала всё, что думает. По крайней мере, ей казалось, что она права.
Рядышком сидела мать Лены, Вера Михайловна, и также горестно вздыхала. – Не лежала у меня душа к нему, но не касалась вас, думала поначалу: «дело молодое, приживутся». А теперь вот во что вылилось, был гулёной, таким и остался, бросил все-таки вас. И чего ты его раньше не турнула? Ждала, пока троих нарожаешь…
- Да хватит вам уже, что же вы мне душу в клочья рвете, - Лена швырнула платочек на кресло, встала, выпрямившись, вздохнула глубоко, будто воздуха не хватало: - Ну и что из того, что у меня трое, они же мои… да и замуж я уже не собираюсь, спасибо, нажилась. Детей буду растить.
- Так их еще кормить, обувать, учить надо, - продолжала тетка, - а с твоего Паши пользы, как с воробья за окном… только чирикать может.
- Ни денег, ни помощи, - согласилась Вера Михайловна и снова горестно взглянула на дочь. – Тебе же еще и сорока нет, встретить бы человека, да где его взять, чужие дети никому не нужны.
- Не надо мне никого! И точка на том! – Лена дала понять, что разговор продолжать не собирается.
_____________
А в это время, в том же городишке, Алексей наблюдал, как монотонно колышутся голые ветки сирени в палисаднике. И это покачивание словно успокаивало его. Впервые за последние три месяца он почувствовал, что стало легче. Вообще, это странное ощущение: вроде что-то внутри болело, потом вдруг отпустило, не совсем, конечно, но появилось чувство, будто мысли улеглись на мягкую подушку и больше не скачут, как кони галопом.
А ведь еще недавно душа металась от негодования… как же так, жили-жили, и вдруг решила что-то поменять в жизни. А ведь это не мебель, чтобы вот так резко перестановку сделать, или вообще старую мебель выбросить, а новую поставить.
Это же человек – чувства его, живые же люди… Но нет, Ирка как-то запросто их расставание в жизнь воплотила. Сначала сказала, что в маленьком карьеру не построить, а годы уходят… А потом выяснилось, что помимо карьеры, в областном центре ждала ее новая любовь… а может и старая любовь, Алексей теперь и вовсе не знал, на что и на кого думать.
Долго маялся, потом кое-как отпустил ситуацию. Обиднее всего за детей, он ведь их любит так, что дня без них прожить не может. Легче стало, когда Ирка отправила Димку и Ксюшку к нему – в школе доучиться надо, да и летом пусть с отцом побудут, а потом в большой город, в новую школу.
А ребятишки и рады: здесь им все родное, да и папка – родней не бывает.
______________
Кажется, он ее где-то видел…да и что в этом удивительного, город небольшой, наверняка, пересеклись где-то, может еще со школы, лицо-то вроде знакомое. И глаза как бы зеленоватые, заметные такие у нее глаза. Алексей, не раздумывая, показал на машину: - Садись, подвезу.
Она слегка прищурилась, снова вспомнив про очки, которые категорически не хотела носить, думала, что пока еще минус совсем маленький, но прищуриваться все же стала чаще.
- Да встречались, встречались, - сказал по-свойски Алексей, - только не помню, где. Садись уж, автобуса сегодня не дождаться, работают через пень-колоду.
Сумка ее была наполнена хлебом. Нет, в ней, конечно, была еще сгущенка, вермишель, но хлеб возвышался, явно не помещаясь.
- Куда столько набрала? Семья что ли большая? – Спросил, скорей не ради интереса, а чтобы не молчать. А то как-то неловко ехать молча.
Лена усмехнулась. – Да не маленькая. Дети у меня.
- Семеро что ли? – он тоже спросил с усмешкой.
- Трое.
- Нормально. Бог троицу любит!
- Хихикаете значит? Всё вам, мужикам, смешочки…
- Даже не думал. Так просто сказал. От души сказал. У меня вон тоже двое.
- У твоих папка и мамка есть, а у моих теперь только мамка, ну то есть, я. А папка – завей горе веревочкой, сбежал к другой…
Алексей съехал на обочину и остановился, повернулся к пассажирке. – И все-таки где я тебя видел?
- Ой, да какая разница… ну в доме культуры видел, может в магазине где-нибудь, а может, еще со школы виделись где-нибудь, только сейчас разве вспомнишь…
Алексей задумчиво посмотрел на нее. – Такие глаза я бы не забыл…
- Ой, да брось ты, избитый прием: сразу про глаза, а сам…
- Что сам? Ты какая-то озадаченная прямо… может по хозяйству помочь?
-Тоже мне добрый волшебник выискался… нет, спасибо, дай я выйду, вон за тем поворотом мой домик. А ты лучше жене помоги…
- Нет у меня жены. Давай уж подвезу.
Он не только подвез, но и донес сумку, заметив расхлябанную калитку, готов уже был взять в руки инструменты, но его не оказалось. – Слушай, а давай я заеду в субботу, поправлю калитку.
- Заезжай, - равнодушно сказала она. – Денег сколько надо?
- Ни сколько. В общем, заеду я к тебе, Лена.
Равнодушие стерлось на ее лице, как будто и не было. – Вроде не знакомились. Откуда знаешь, как меня зовут?
Теперь уже удивление появилось на лице мужчины. – Елки-палки, а и в самом деле… откуда имя твое знаю… почему-то сказал: Лена. Ну, точно где-то пересекались… когда-то давно. В общем, Алексей я.
Лена задумалась. – Нет, честно, не помню.
- Ну и ладно, разве в этом дело… я заеду.
___________________
- Сынок, у нее трое деток, куда ты на себя такую ношу берешь? – мать Алексея Нина Васильевна пыталась образумить сына, подумав, что решился он на отчаянный шаг. Ну, если ты Ирине хочешь досадить в отместку, что она замуж вышла, то не спеши. В этом деле спешка не нужна. Присмотрись, есть и другие девушки… да-да, не смотри на меня так, тебе еще и девушку можно взять… а тут женщина с тремя детьми.
- Мам, так и у меня двое детей…
- Двое – не трое.
- И что же получается: если на одного больше, то ей и замуж не выйти?
- Да пусть за кого хочет, выходит, только не за тебя. Не спеши ты ее брать…
- Да что же она вам мешок картошки что ли: брать – не брать…
- Добрый ты, Лешка, у меня, сам не понимаешь, какую ношу взваливаешь. Слышала я: мужик ее бывший даже от алиментов бегает, вся ответственность на тебя ляжет. А чужие дети… знаешь, они какие, еще неизвестно: примут ли.
- Мать, ну хватит, что же вы все на дыбы против нас с Леной. Да мы только душой оттаять успели после обмана, жить для себя и для детей хочется, а вы все только и ноете…
- Так на что жить-то?
Алексей стал барабанить пальцами по столу, явно хотел что-то сказать. – Есть у меня идея, думаю, как осуществить. Давно об этом думал, да как-то руки не доходили, да и времени не было… хочу мини-мельницу открыть… ну, свою, домашнюю, чтобы мука своя была…
- Батюшки, кто тебя надоумил? – ахнула Нина Васильевна. – Зачем оно тебе?
- Для себя и на продажу. Попробовал как-то у знакомого, когда в командировке был… на словах не передать, какой аромат от такой муки, а вкус хлеба… это пробовать надо.
- Ну вот, я же говорила: такую ораву детей кормить надо, вот ты и загорелся этой мельницей.
- Да не по этому. Давно мне нравилось, что-то в этом есть. Да не переживай ты, мать, вот попробуешь хлеб из муки собственного помола, по-другому скажешь…
______________
- Нет, Леша, давай не будем сходиться, видно не время. – Лена еще неделю назад готова была с детьми переехать в просторный дом Алексея, а тут вдруг стала отказываться.
Они присели на лавку за воротами. В палисаднике показалась белобрысая голова старшего Артема, пятнадцать ему уже. Алексей столкнулся с недобрым взглядом мальчишки. Конечно, понять можно: чужой мужик стал в доме появляться, явно ревнует мать…Алексей пытался и заговорить и разговорить парнишку, но тот уклонялся от общения. «Ничего, говорил Алексей, свыкнется».
Следом вышел средний сын Максим. – Мам, ты скоро? – окликнул он. – Мы тебя ждем.
- Да что же это такое? – Голос Лены был раздраженным. – Как маленькие за мамкину юбку держитесь… ладно, пошли уж,- она положила руку на плечо Алексею, - пойдем с нами ужинать.
Алексей встретился с насупившимся Артемом. – А пойдем. – Потом обратился к Артему. – Ну что, Темка, после ужина палисадник подлатаем? А то дырки вон, скоро любая собака пролезет…
- Сами наладим, - буркнул Артем.
- Ладно, давайте сами, а я посмотрю. – Алексей был на удивление настойчивым.
Ужинали дольно напряженно. Потом Алексей взял из машины инструмент и, позвав мальчишек, приступил к ремонту палисадника.
- Чего вы стараетесь? – сказал Артем. – У нас все равно свой отец есть…
- А разве я его отнимаю у вас? –Алексей распрямился. – К тому же у матери вашей мужа-то нет. О ней вы подумали?
Артем пожал плечами, словно устраняясь от решения сложного вопроса. – Да я не против, - почти равнодушно сказал он. – Максим тоже вроде… ну а Дашку, совсем еще малявка, чего ее спрашивать. – Он присел на завалинку. – Только мамка сама не хочет, она же сказала вам…
- Не хочет, - повторил Алексей, - много ты понимаешь. – Он почувствовал, что кто-то на него смотрит, - в окне увидел бледное лицо Лены. Смотрела она на него как-то печально, безысходность была на лице.
И стал понятен Алексею ее отказ. Как же устоять женщине, когда поддержки вокруг никакой. Наверняка мать Вера Михайловна против, также как и его мать. А еще дети, с которыми все это время Алексей пытался подружится. С мальчишками – почти получилось. А вот самая младшая (кто бы мог подумать) упорствует, смотрит на Алексея враждебно.
Как тут не понять Лену… понять можно. Но Алексей не собирался руки опускать, и сегодняшний отказ понятен ему: боится она. А то что Лена любит его – он не сомневался.
«Ничего - думал он, - «я пока один за всех, как-нибудь прорвемся».
Продолжение по этой ссылке:
Татьяна Викторова
Мои электронные книги на ЛИТРЕС: