Придя в поликлинику, ты обнаруживаешь две привычные очереди – одну по записи, другую просто так. Вздыхаешь и надеешься, что все уже договорено – один идет по записи, один в порядке живой очереди.
- Кто последний по записи? – спрашиваешь ты.
Обе очереди сурово молчат и смотрят на тебя как фашисты на разведчика, который хочет внедрится в ставку, но забыл отстегнуть от гимнастерки Орден Красного Знамени.
- Кто последний, спрашиваю? – тоскливо ноешь ты. – Как тут заходят, кто по записи, кто по очереди?
- Я по записи последняя, - неохотно раскалывается старушка в красном платке. – У вас на сколько запись?
- На десять тридцать, - докладываешь ты.
- А у меня – на десять пятнадцать, - откровенничает старушка. – Дай бог к двенадцати зайдем. Я на всякий случай к полседьмому утра пришла, до открытия.
Подивившись железному здоровью больной старушки, ты вспоминаешь, что просто выяснить, кто последний - это еще не все.
- А перед вами кто? – спрашиваешь ты.
- А вам зачем? – подозрительно прищуривается красный платок.
Но ты – крепкий орешек, тебе же не просто так дали Орден Красного Знамени.
- Так кто перед вами? – настаиваешь ты.
- Она, - сдается красный платок и кивает на старушку в малиновой кофте.
- А перед вами кто? – приступаешь ты к допросу малиновой кофты.
- Он, - малиновая кофта тычет пальцем в дедка, читающего мастную газету.
Ты успокаиваешься – теперь ты точно не потеряешься и не пропустишь очередь. Бабульки смотрят на тебя с осуждением – по их мнению, молодым сорокалетним девушкам вообще нечего делать в поликлинике, только очередь зря создаешь. И к полседьмому поленилась прийти, как все порядочные люди.
Бабульки ведут беседу об урожае кабачков, политике Байдена, мировом экономическом кризисе, способах истребления проволочника и колорадских жуков, скором пришествии инопланетян, климатической войне, которая приведет к глобальному потеплению, нет, похолоданию, и о влиянии творчества малых голландцев на засолку помидоров. Но тут общее внимание привлекает конфликт в очереди в соседний кабинет, к педиатру.
- Мы до года, мне положено без очереди, пропустите, - приказным тоном заявляет расфуфыренная мадам с младенцем.
Остальные мамаши, до этого мирно обсуждавшие цвет и консистенцию какуль детей, сплачиваются в монолитный дружный коллектив и выстраиваются перед дверью кабинета, как футболисты перед пенальти.
- Сегодня день приема до года, здесь все такие, вставайте в очередь, - заявляет одна.
Некоторое время мамаши и мадам спорят, у кого ребенок догодее и потому должен идти первым.
- Я сейчас мужу позвоню, он в городской администрации работает, он с вами разберется, - угрожает мадам и достает телефон.
- А мы позвоним нашим мужьям, - уверяют ее мамаши и в доказательство серьезности своих намерений достают телефоны.
- В администрации, подумаешь, мой муж – известный бизнесмен, от него полгорода зависит, - говорит первая.
- А мой – помощник депутата, - говорит вторая.
- А мой – тренер по кикбоксингу, - говорит третья.
- А мой может просто морду набить, - говорит четвертая.
Мадам отступает и пристраивается в хвост очереди.
- Молодые, совсем терпения нет, - вздыхает красный платок.
- Мы в их годы терпеливее были, - соглашается малиновая кофта.
- И как они с такими ногтями детям опу вытирают? – удивляется дедок, подняв глаза от газеты.
- Кто последний к терапевту? – спрашивает только что подошедший десятиклассник с наушниками в ушах и телефоном в руках.
- Я, - отвечаешь ты, - а передо мной красный платок и малиновая кофта, а она за дедком с газетой.
Школьник ошалело смотрит на тебя, пытаясь удержать в голове непривычно большой и ненужный, с его точки зрения, объем информации. Потом кивает, шмыгает, садится рядом и выпадает из этого мира, погрузившись в телефон.
Дедок смотрит на школьника и замечает, что он в его годы вообще не знал, что такое насморк и где находится поликлиника. А уже командовал полком, два раза покорил Северный Полюс и водрузил красный флаг на Эвересте.
- Кто последний? – спрашивает подошедшая бабулька в синем жилете.
Ты пинаешь подростка.
- А? – он возвращается в бренный мир и ошарашенно оглядывает обшарпанные стены, не понимая, как он сюда попал и что здесь делает.
- Вот за этим молодым человеком будете, - говоришь ты синему жилету и тычешь пальцем в подростка.
- Вот эта женщина за вами будет, - говоришь ты подростку и тычешь пальцем в синий жилет.
- Ага, - покладисто соглашается школьник, явно не понимая, зачем ты сообщаешь ему ненужную и лишнюю информацию.
Ты передаешь синему жилету порядок в очереди и просишь пнуть посильнее юное поколение, как только ты покинешь кабинет.
- Уткнутся в свои телефоны, ничего вокруг не видят, - ворчит синий жилет.
Красный платок, малиновая кофта и дедок с ней полностью согласны. Ты киваешь и тоже утыкаешься в телефон, стараясь по примеру школьника абстрагироваться о мира, но тебе мешает беседа об урожае картошки, политике короля Чарльза, ст*рве соседке, которая ставит свою машину прямо под тополем, и влиянии силлабо-тонического стихосложения на скорость размножения плодожорки.
Еще рассказы о жизни, времени и о людЯх:
Картофельный квест или работай, раб, солнце еще высоко
«Последний бой – он трудный самый»