Сегодня исполнилось 125 лет со дня рождения Анатолия Петровича Кторова (1898 – 1980) – народного артиста СССР и одного из самых удивительных актеров старого Художественного театра.
Его настоящая фамилия была – Викторов, сценический псевдоним Кторов он взял, когда учился в школе-студии при театре имени В.Ф. Комиссаржевской в Москве. Вообще удивительно, что этот юноша из старокупеческой московской семьи, с детства сильно заикавшийся, решил стать артистом. И, конечно, вряд ли бы он смог учиться в студии, если бы не преподававший там замечательный актер и театральный педагог Илларион Николаевич Певцов. Певцов и сам в жизни мучительно заикался, поэтому знал, что этот недостаток на сцене можно преодолеть, что для театральной карьеры заикание – не приговор. Кторов действительно со временем избавился от заикания. Именно Иллариона Певцова Анатолий Петрович потом называл в числе двух главных своих учителей. Вторым таким учителем в жизни и профессии стал для него режиссер Василий Григорьевич Сахновский, которого он также встретил в студии.
Кстати, и любовь всей своей жизни он обрел благодаря Иллариону Певцову – Кторову был 21 год, когда учитель познакомил его со своей партнершей по сцене, актрисой Верой Поповой. Ей уже исполнилось 30, но разница в возрасте не смутила юношу. Вера Николаевна обладала невероятной женственностью и огромным актерским даром, что признавали все. С Анатолием Кторовым они были вместе всю жизнь.
А еще Кторов обрел в студии самого главного своего друга – это был его однокашник Борис Зон, в будущем режиссер и знаменитый театральный педагог, воспитавший едва ли не весь цвет ленинградского театра, от Алисы Фрейндлих до Льва Додина. Так что судьба Анатолия Петровича – живое доказательство тезиса, что все самые главные встречи происходят с нами в молодости.
Другим однокашником Кторова по студии был Игорь Ильинский. Вместе они начали сниматься в немом кино. Блистали в фильмах Якова Протазанова «Закройщик из Торжка» (1925), «Процесс о трех миллионах» (1926), «Праздник святого Иоргена» (1930). Кторов играл аристократов, ловких авантюристов, магнетических злодеев, утонченных, порочных, высокомерных. Таким был его «неотразимый ледяной фат» (определение историка театра И.Н. Соловьевой) Паратов в еще одном фильме Протазанова – «Бесприданница».
Кира Головко, коллега Анатолия Петровича по Художественному театру и партнерша по съемкам, в своей книге «Адмиральша» вспоминала, что впервые увидела его в детстве, когда мама в родных Ессентуках начала водить ее в кино.
«На всю жизнь запомнились фильмы с его участием – “Закройщик из Торжка” и “Процесс о трех миллионах”. Разве могла я тогда предположить, что буду сниматься вместе с Кторовым?.. Я влюбилась в кинематограф, увидев Анатолия Петровича в его первой роли на экране».
В своей автобиографии, которая хранится в Музее МХАТ, Кторов с сожалением пишет, что в молодости ему приходилось часто менять театры. Можно предположить, что сожалел он, в частности, о том, что эти театры закрывались. Это произошло с Театром имени Веры Комиссаржевской, где он играл после окончании школы-студии, с Показательным театром Василия Сахновского. Это же в итоге случилось и с бывшим Театром Корша, в котором Кторов и Вера Попова занимали положение ведущих артистов. «В спектаклях этой труппы отточилась его легкая, скользящая комедийность, элегантная отрывистость рисунка, четкость и экономность чистой игры», – так пишет Инна Соловьева о «коршевском» периоде Анатолия Кторова, который продолжался долго, с 1921 по 1933 год.
В 1932 году Василий Сахновский поставил в Театре Корша «Бесприданницу». Анатолий Петрович играл в ней вовсе не Паратова (фильм Протазанова выйдет на экраны только через четыре года, в 1936-м), а – неудачника Карандышева. А Ларисой Огудаловой была Попова, и вся Москва восхищалась тем, как прекрасна она в этой роли. И какой это вообще выдающийся спектакль.
Например, секретарь дирекции МХАТа Ольга Бокшанская так писала своему боссу Вл.И. Немировичу-Данченко:
«Все время с тех пор что я пришла от Корша, я нахожусь под впечатлением игры Поповой – Ларисы. Она так изумительно, так тонко, так волнующе показывает свою Ларису… Мне очень понравился спектакль, главным образом, конечно, пьеса. Слушать ее – наслаждение. Ах, какая пьеса! Интересно играет Карандышева Кторов, очень хорош Петкер – Робинзон. Приятный и простой актер Болдуман (из тамошней молодежи), играющий Вожеватова».
Когда совсем скоро Театр Корша закрыли, а здание отдали МХАТу под филиал, их всех включили в труппу Художественного театра: и Попову, и Кторова, и Петкера, и Болдумана.
Это было, что называется, «решением сверху». Снова процитируем И.Н. Соловьеву:
«Приход в МХАТ не был мотивирован внутренней творческой необходимостью ни для актера, ни для принявшего его театра: органы управления искусства распределяли членов закрытого ими театра — кого куда, и поскольку Кторов и его жена, В.Н. Попова, несомненно первенствовали в Театре б. Корш — их "передали" в театр высшего разряда, каким в 1933 году уже официально числился МХАТ. Найти для них достойную их таланта работу было весьма трудно в труппе, без того перегруженной, где коренные артисты годами не имели новых ролей».
Часто он выступал в качестве дублера Марка Прудкина – играл Шервинского в «Днях Турбиных», Дульчина в «Последней жертве». В «Пиквикском клубе» в очередь с Василием Топорковым выходил в роли Сэма Уэллера.
Блистал в роли Джозера Сэрфеса в «Школе злословия» (1940). Критик того времени Абрам Гурвич в газете «Советское искусство» описывал эту работу Кторова с нескрываемым удовольствием:
«Очень интересно играет Джозефа Сэрфеса А.П. Кторов. Четвертый акт, в котором он главным образом занят, — “самоигральный”. Он написан Шериданом так, что при любом исполнении успех у публики ему обеспечен. Но даже в этой стремительной смене водевильных положений, вызывающих беспрерывный хохот в зрительном зале, мастерство и оригинальность игры Кторова бросаются в глаза.
Великолепны и неожиданные у Кторова апарты, произносимые им не “в сторону”, а прямо в глаза партнеру, и тем не менее воспринимающиеся как мысли вслух.
Джозеф Сэрфес прикрывает плутовство и распущенность благочестивой наружностью. Отсюда энергичное, строгое лицо бездельника, четкий, широкий жест мелкого человека, “спокойные” глаза вечно озабоченного своими рискованными проделками деляги. Главная задача: удовлетворяя всем своим прихотям, сохранить благочестивую позу.
Джозеф Сэрфес у Кторова с одинаковой важностью и строгостью в лице целуется, читает нравоучения и получает пощечину.
Комичность этой фигуры особенно наглядно проявляется в момент, когда Джозефа бьет по лицу леди Тизл. Откинувшийся назад Кторов ни единым движением мускула не меняет положения, в которое его привел удар, наоборот, он застывает в этой невольной позе; но присмотритесь к нему: перед вами точно гордый и непреклонный король, у ног которого молят о пощаде побежденные».
Его роли, даже совсем небольшие, были отточены, продуманы до малейшего движения, внешнего и внутреннего. Своего Долгорукова в «Последних днях» он наделил вычурной изломанной пластикой, буквально «вычерчивал» его, был великолепен в ролях, требующих ощущения стиля эпохи – например, в образе Кэркера в спектакле «Домби и сын». Играл и в русской классике – профессора Серебрякова в «Дяде Ване» (1947), барона Клингена в «Плодах просвещения» (1951).
А в 64 года вдруг пережил второе актерское рождение. В 1962 году во МХАТе вышел спектакль «Милый лжец». В основе пьесы Джерома Килти лежала переписка, найденная в 1940 году в шляпной коробке в одном из домов местечка По на юге Франции. В этом доме доживала свой век некая миссис Уэст. Ее соседи вряд ли подозревали, что пожилая леди – это знаменитая в прошлом английская актриса Стелла Патрик Кэмпбелл. После ее смерти женщина, занимавшаяся похоронами, обнаружила в шляпной коробке письма, которые Стелла и драматург Бернард Шоу писали друг другу на протяжении нескольких десятилетий, и вывезла их в Англию.
Пьеса Джерома Килти и состояла из этих писем. Во мхатовском спектакле Иосифа Раевского «Милый лжец» Стеллу Патрик Кэмбелл играла Ангелина Степанова, а ироничного парадоксалиста Шоу – Анатолий Кторов.
Это был настоящий триумф. И это было открытие совсем другого Кторова – большого трагического артиста.
«Какая это неожиданность – новый, глубокий, сильный, трагический Кторов. Тот актер, который всю жизнь был известен как блестящий мастер, актер-джентльмен, актер точной фразы и меткого жеста – этот актер, оказывается, кроме всех иных актерских достижений и достоинств, таил в себе силу большого драматического таланта... Вы для меня родились заново».
Это строки из письма Анатолию Петровичу Кторову знаменитого театрального критика, историка театра Григория Бояджиева, которое тот отправил после спектакля «Милый лжец» (письмо хранится в Музее МХАТ).
Далее Григорий Нерсесович перечисляет, что мог бы сыграть этот «новый» Кторов. Конечно же, великие шекспировские роли – Шейлока, короля Лира.
Но как это почти всегда бывает на театре, ничего из перечисленного Анатолий Петрович не сыграл. Открытие трагического Кторова подарило нам только еще одну грандиозную роль – старика Болконского в фильме Сергея Бондарчука «Война и мир». Такова извечная драма актерской судьбы.
… Во многих мемуарах осталась запечатленной эта картинка – Кторов в последние годы жизни. Вот, например, у Киры Головко:
«И вне театра по его лицу, манере держаться читалась колоссальная внутренняя сила. Домработница Ливанова говорила:
- Идет ваш Кторов – носом воздух разрезает».
А это у Натальи Крымовой:
«С удивительным достоинством он шел по улице Горького – профиль лорда, старое пальто, в руке авоська с бутылками кефира. Он шел из магазина домой (жил рядом со МХАТом), а дома – теперь я знаю – его ждала больная, ослепшая жена, замечательная актриса Вера Николаевна Попова.
Сегодня в Музее МХАТ висит прекрасная фотография Кторова и Поповой, они стоят вдвоем у ступеней театрального крыльца. Человеческая стать, достоинство могикан, всегда чуть отдельных от мхатовской семьи, и вот, по прихоти судьбы, оставшихся в своем театре последними, до самого конца».
Мы тоже закончим свой рассказ об Анатолии Петровиче Кторове этой потрясающей фотографией Игоря Александрова.
Добавим только, что сегодня, 24 апреля 2023 года, на доме №12 в Брюсовом переулке, где жили Анатолий Петрович и Вера Николаевна, при содействии благотворительного фонда «Артист» и по инициативе жильцов дома была открыта мемориальная доска в честь этих уникальных мастеров сцены.
Исторические фото – из фондов Музея МХАТ
Также будет интересно: