Как рождается любовь? А как рождается любовь в театре?
Как и в обычной жизни – очень по-разному. Например, бывает так: о том, что пара влюблена, ей подсказывают… зрители.
Именно это произошло с 25-летним Константином Станиславским и 22-летней Марией Перевощиковой, которая лишь недавно оставила карьеру классной дамы, решила, что ее призвание – сцена, и взяла себе псевдоним Лилина. Оба они, Станиславский и Лилина, играли в Обществе искусства и литературы в спектакле «Коварство и любовь» по трагедии Шиллера: он был Фердинандом, она – Луизой. На сцене молодые актеры целовались столь самозабвенно, что зрители сказали им об этом. И они поняли, что влюблены. Обвенчались в 1889 году – и прожили вместе всю жизнь.
А случается, мужчина видит актрису на сцене, и очаровывается – то ли ею, то ли образом, который она создает. Так было с Антоном Павловичем Чеховым, который приехал в Москву в сентябре 1898 года и пришел на репетицию в МХТ, где ставили его «Чайку». Попал он и на репетицию спектакля «Царь Федор Иоаннович», во время которой буквально пленился исполнительницей роли царицы Ирины. «Ирина, по-моему, великолепна, – писал после репетиции Чехов своему другу и издателю Алексею Сергеевичу Суворину – Голос, благородство, задушевность – так хорошо, что даже в горле чешется… Если бы я остался в Москве, то и влюбился бы в эту Ирину».
И ведь действительно влюбился, и даже женился на Ольге Книппер – женился в первый и единственный раз в своей жизни.
А иногда все начинается с шутки. Когда ослепительная красавица Софья Пилявская, или Зося, как все ее тогда называли, только пришла в Художественный театр, ее познакомили с артистом Николаем Дорохиным. Тут же к ним подошел кто-то еще, и уже Дорохин представил девушку новому собеседнику: «Познакомься – это моя жена!» Все вокруг засмеялись, а Пилявская от неожиданности потеряла дар речи. Стоит ли говорить, что экспромт оказался пророческим.
Но бывает и по-другому: люди долго работают в театре бок-о-бок, и лишь годы спустя у них вдруг открываются глаза. Этот сюжет – про Софью Гиацинтову и Ивана Берсенева, чей роман начался далеко не сразу.
«Я побаивалась его — влюбленного разом в нескольких женщин, грешного, неверного и горячего, — признавалась Софья Владимировна в мемуарах «С памятью наедине» — Да и старшие все велели держаться от него подальше… Вероятно, по привычке он “обжигал” меня своим синим взглядом, но были дамы, занимавшие его гораздо больше. Поэтому, думаю, на протяжении лет наши отношения оставались не безразличными — и только. Когда же Берсенев пришел в Первую студию, его давний, едва приметный интерес ко мне принял столь действенный, целеустремленный характер, что моя подозрительность, опасливость, сковывавшие когда-то внимание к нему, растаяли и душа открыто рванулась навстречу свалившемуся невесть откуда чувству — тревожному, но несказанному».
Многое помнят стены Художественного театра. И вспоминания эти живут в душах мхатовских людей. Иногда они делятся ими с другими, как поделилась Нина Ивановна Гуляева, получая в 2019 году памятный значок «Чайка» за шестьдесят пять лет служения театру. Нина Ивановна обвела тогда глазами Портретное фойе, и сказала: «А там висит портрет моего Славы, Вячеслава Михайловича Невинного. Как раз в этом месте он меня однажды вызвал из буфета, подарил кольцо и сказал: “Я тебя люблю, будь моей женой”».
В День святого Валентина мы желаем всем любящим беречь свои чувства, не разбрасываться ими, заботиться друг о друге, слышать друг друга. Ведь, как писал Юрий Олеша в своей незавершенной пьесе «Смерть Занда», которую он, кстати, сочинял по заказу Московского Художественного театра: «Любовь – это кропотливое хозяйство, требующее большого внимания и инициативы».