Дети и близкие – это зеркала, причём отражение они дают почти мгновенно и без искривлений, жестко «в лоб» и доходчиво «в мозг», уроки от них получаешь ежедневно 24/7. Это к вопросу о том, кто кого учит? Неуклонно вонзается мысль в мозг о том, что всё-таки яйца учат курицу, а не наоборот.
А вот бумеранги ко мне чаще всего летят со стороны учеников и возвращают ситуации, пройденные и зацепленные с людьми из социума: из детского сада, школы, училища, института и других многолюдных мест. Иногда, преодолеваемое расстояние и задачи, которые несут эти бумеранги, поражают своими масштабами. Удивительно! Жизнь вспоминает тебе долги аж 30-35 летней давности, иногда больно, иногда щекотно, но всегда чувствительно и весомо!
Например, не так давно, с одной из моих учениц мы зачем-то затронули тему возраста и кто как выглядит. И тут она с пол-оборота, абсолютно без всякого умысла мне выдаёт:
- Странно, Вы моложе моей мамы? Я всегда думала, мне казалось, что старше.
Ещё б несколько лет назад я бы сильно напряглась по этому поводу, а сейчас меня на ха-ха пробирает: «Вот она, ответочка из детства, мне и прилетела!»
Мне 5, детский сад, идёт подготовка к Новому году. Воспитатели рисуют стенгазеты, украшают бумажными гирляндами окна в группе, а я бегаю от одной воспитательницы к другой и выспрашиваю у них информацию личного характера.
- А сколько Вам лет? Сколько у Вас детей? А когда Вы вышли замуж? И т.п.
Помню, что в своём проснувшемся исследовательском интересе дошла даже до того, что посчитала на лбу у каждой морщинки! И, сравнив 2-х молодых 30-ти летних женщин по всем параметрам, которые нашла, заключила во всеуслышание: «Странно, А*** лет больше, детей у неё больше, чем у В***, а выглядит она моложе!». (!!!)
Так что мне ещё, знаете ли, слабенько прилетело.
Или вот ещё недавно. Жду на урок ученицу-школьницу, получаю смс: «Я сегодня не смогу прийти на урок».
Пишу: «Почему, что случилось?»
Ответ: «Да ничего не случилось, просто не хочется что-то».
И я снова понимаю, что ловлю очередной бумеранг, потому что прекрасно знаю, откуда он летит! Конечно, я сделала вид, что обиделась на T***, написала, что о таких вещах нужно предупреждать заранее, это моё личное время и т.д. Но внутри не было никакого возмущения, негодования, обиды, вопросов типа: «Как так можно? Что она себе позволяет? Я не давала повода так себя со мной вести! За что такое отношение? Надо проучить, поставить на место, заставить себя уважать и т.д. и т.п.»
Не было, потому что в юности с одной из моих учителей у меня были такие же вот хорошие-прехорошие доверительные отношения, и однажды, я попросила её перенести мой урок. На встречный вопрос, почему и что случилось? Я вот так же запросто, как T*** мне, ответила, от чистого сердца, так сказать, со всем уважением и честностью: «Да ничего не случилось, просто… полы хотела сейчас помыть». )))))
Мама мне потом сказала: «Обнаглела дочь!». Но на тот момент я совсем не чувствовала в себе ни наглости, ни пренебрежения, только открытое и простое (как три рубля) отношение к близкому, потому что… ну зачем придумывать причины и врать хорошему человеку? И даже искренне недоумевала, почему после этого случая раз и навсегда, окончательно и бесповоротно у нас с той учительницей «любовь прошла».
Ну, вот ты недоумевала – теперь получай (фашист гранату)!
Сейчас прилёты «долговых писем» из детства и юности через учеников – для меня обычное дело, даже интересно, за что же я получу в следующий раз, что ещё должна отработать? Всё потому, что с некоторого времени я перестала носиться со своим педагогическим авторитетом, как с тютиным яйцом. Ответы отсюда мне во многом помогли, а ещё опыт, который получила после встречи с первым, мною осознанным, сложным, кручёным бумерангом. Тогда я была абсолютно потеряна и обескуражена происходящим…
ЭПИЗОД №1
Раннее детство, мне 3 или 4. Удивительное, благостное, воскресное утро! Почему удивительное? Потому что мы с сестрой проснулись рано, пошли отрывать листочек от её самодельного настенного календаря, и… о, чудо! Обнаружили, что НАША МАМА ДОМА (!!!), более того, она ещё спит, такая вся кудрявая, красивая и молодая.
А Олька мне шепчет: «Давай тихонечко подберемся к маме, ты с одной стороны, а я с другой, и ляжем с ней как цыплятки под крылышки?»
Я, так же шёпотом, заговорщически, ей отвечаю: «Давай!»
И мы на цыпочках, осторожно, ныряем к маме под одеяло, сестра под одно «крылышко», а я под другое. У меня от этого воспоминания наворачиваются слёзы, потому что оно едва ли не единственное, оставившее след о том времени, когда мама была МОЯ, если не полностью, то в большей степени МОЯ, чем чья-то ещё.
Прижаться к маминой груди, раствориться в её женственности и материнстве, заснуть младенческим сном в объятиях мамы - такое сейчас даже присниться не может, это что-то из области глубокого подсознания. Это что-то очень ценное, интимное, это ниточка, которая продолжает незримо держать мать и дитя через время, пространство и расстояние.
Так вот, наша мама просыпается, улыбается и обнимает нас тёплыми нежными руками. И мы немножко все валяемся счастливые и упиваемся ничегонеделанием. Я с любовью рассматриваю свою маму, её лицо, каждую родную чёрточку и маленькую морщинку.
На нашей маме никогда не было никаких украшений, никакой косметики, максимум – гигиеническая помада, бесцветный лак и крем для рук. И это её «богатство» не было спрятано в сокровищницу (косметичку) или сейф (специальный женский шкафчик). На мой вопрос, почему она не красит ресницы, не покупает тени для век, мама отвечала, что это всё не естественное и не настоящее, что это не удобно, вредно, а ещё и денег стоит, что маленьким девочкам это всё не нужно, они и так красивые. Мне понравилась эта мамина женская философия, она до сих пор зашита и сидит у меня где-то в подкорке, как нестирающаяся архивная запись. Но в то утро мы с сестрой всё-таки уговорили её покрасить нам ногти лаком. Помню, как она взяла мои маленькие пальчики, положила к себе на колени и бережно нанесла лак на маленькие ноготки, как они заблестели и заискрились на солнце, как нужно было ждать и дуть на них, чтобы лак высох. Мы все втроем в тот момент были такие девочки-девочки - мягкие и пушистые, а сестра и я – любимые мамины дочки.
Обнимаю маму, смотрю на неё влюбленными глазами и говорю: «Мамочка, ты такая красивая!»
ЭПИЗОД №2.
Я – школьница, первоклассница. Утром будит папа. Нет, не громко, не как будильник, не как в казарме: «Подъем!», а бережно так будит, начинает издалека - мухобойкой по стене. А потом, приближаясь к детской, как бы между прочим, проходя мимо, занятый важным делом (охотой на мух), тихо, спокойно и нараспев говорит: «Времени полвосьмого!».
Мама в это время носится по дому, спешит на работу, что-то срочно ищет, теряет, потом находит, ускользает, убегает от меня. У неё всегда, каждое утро какие-то неотложные дела в конторе, которые называются «разнарядка». Это что-то такое, наверное, похожее на зарядку, но только на работе, ясно было одно: это очень важно, поэтому под ногами лучше не мешаться и лишних вопросов не задавать.
После работы у неё снова дела на кухне, на улице, в ограде - она всё время суетится, она не останавливается, ей почти всегда некогда и не до меня. На вопросы, особенно на неудобные или взрослые мама совсем не отвечала, поэтому приходилось обращаться к папе. Он никогда не отказывал! Папа всегда начинал с длинной предыстории поднятой мною проблемы, повествование неспешно разворачивалось с использованием непонятных и незнакомых мне слов, так что уже через полчаса пространных объяснений вопрос у меня оставался уже один и только к себе: «Зачем я его спросила?». Ах, да, ещё один, к нему, но спрашивать было как-то неудобно: «Когда ты уже закончишь?».
Внимание мамы можно было заслужить, объявив и показав ей пятерку в тетради или в дневнике. Она, видимо, молча радовалась за меня, если не сказать больше - втихаря, видимо, очень боялась перехвалить. Зато если оценка была не «5» – всегда спрашивала:
- Почему?
- А, глупая ошибка! - отвечала я ей.
- Глупые ошибки у глупых людей! - уж не знаю даже, откуда она набралась таких афоризмов и народных мудростей, против которых нЕчего ответить даже сейчас.
ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА
В школе было всё по-другому: порядок, правила, игра и…прекрасная Людмила Фёдоровна! В первую учительницу, наверное, влюбляется каждый первоклассник, вот и я… влюбилась в её улыбку, в её доброту, мягкость, справедливость, в её неторопливость и спокойствие, в понятные и простые ответы на все вопросы, в её запах, серёжки, колечки на руках, в цепочку на шее, в её почерк, походку, платья, туфли, помаду… А когда она мне поставила первую пятерку и похвалила перед всем классом – я всеми фибрами души захотела стать её… дочкой!
Беда была в том, что у неё уже была дочка и она училась в нашем классе... Видно было, как Людмила Федоровна любит свою дочурку, как ласково расчёсывает волосы, заплетает косы, как следит за опрятностью в одежде, порядком в портфеле. У Оли всегда подточенные карандаши, запасная ручка, в кармашке отглаженный носовой платочек, чистая и новая одежда и вся она была пригрета маминым солнечным теплом и пахла маминым парфюмом.
Боже мой! У меня от этого просто кружилась голова! Как так случилось? Почему, за что всё это ей досталось? Почему не мне? Всё это должно быть у меня, но по какой-то жестокой случайности или несправедливости, роковой ошибке ОНА её дочь, а НЕ Я! Такая мама должна быть моей, я заслужила её, а не эта девочка!
Детская зависть, ненависть буквально наползла, нависла, накрыла меня, как тёмное ядовитое облако и стала отравлять мне каждый день. Я ликовала каждый раз, когда за очередную контрольную Людмила Фёдоровна ставила мне «5», а своей дочке «3». Смотрела на Олю и вопрошала: «Как можно огорчать ТАКУЮ маму?». А потом вопрошала взглядом к своей учительнице: «Видите, она не достойна быть Вашей дочкой! Я бы Вас никогда не расстроила, я готова учиться даже на «6+», лишь бы Вы согласились удочерить меня!».
Во мне просто всё бунтовало и возмущалось внутри, когда Оля оговаривалась и случайно в разговоре с нами маму называла мамой, а не по имени и отчеству, как и положено в школе называть учительницу. Я никогда не упускала случая принизить свою одноклассницу и возвысить себя, кажется, она даже не замечала и не понимала этого, и меня это ещё больше раздражало.
В моей голове стали рождаться удивительнейшие планы и стратегии. Я с чего-то взяла, что если «подружиться» с Олей, ходить к ней часто в гости и помогать ей с уроками, по дому, то однажды, Людмила Федоровна так привыкнет, что забудет отправить меня домой, и как бы случайно оставит ночевать, а потом, со временем, и вовсе оставит у себя жить. «Со своими родителями уж как-нибудь договорюсь! Думаю, они не будут сильно против», - рассуждала я, - "пообещаю, что буду приходить иногда к ним в гости на выходные".
И вот я стала очень стараться «дружить» с Олей. Помню, как первый раз пришла в тот дом, где жила волшебница-учительница. Ни одна деталь в интерьере не ускользнула от меня, всё подмечала: телефон, печатная машинка, занавески, зеркало, рядом с которым стояло много-много флакончиков, пузырьков и баночек, и от них по всему дому расходились ароматы. Там, у зеркала, было всё так..., было всё то, чего никогда не было у моей мамы…
ЭПИЗОД №3
Город Чайковский, мне 35.Теперь уже я - учительница и уже моя дочь в первом классе. Абсолютно сознательно не беру её в свой класс, потому что знаю, что есть много неприятных побочек в системе дочь-ученица и мать-учительница. Поэтому, мне казалось, сделала всё для того, чтобы оградить нас с ней от всех драматических ситуаций, которые могли произойти на пути приобщения к музыке. Всё - это знакомство с системой обучения музыкальной грамоте Soft Mozart, сертификация и получение права преподавать по методу Х.Хайнер, набор подготовительной группы в ДШИ №1 в 2016-2017 гг., организация праздников и т.д. - как бы это не было эгоистично признать, но вся эта история началась в первую очередь, с дочери и для неё.
Зато моей ученицей стала Танина одногруппница по детскому саду, *** и наша соседка во дворе. Мы договорились с родителями ученицы, что девочек в школу буду водить я, а обратно отвозить домой папа ***.
И вот мы идём в школу, Таня хочет взять меня за руку, а я чувствую, что это как-то не ловко, не правильно. *** говорит нам о том, что с ней приключилось в школе, во дворе, в гостях. Таня очень хочет тоже что-то рассказать мне (мы не успели дома даже поговорить на обеде), но не может вставить и слова, подружка всё время перебивает её. Дорога в школу превращается в соревнование: «Кто больше и интереснее расскажет о себе».
Потом *** начинает рассказывать, где и когда заняла первое место, победила всех, получила пятерку… и я хвалю её, конечно, восхищаюсь её активностью и любознательностью.
- А ты что молчишь, Таня? Где ты заняла 1-ое место? – спрашивает ***
- А зачем мне? Я просто учусь, а ни с кем не соревнуюсь.
Я смотрю на них и понимаю, насколько же они разные! И да, в своем первом классе я была больше похожа на ***, чем на свою дочь. Постепенно их общение свелось к ворчанию и недовольству и нападкам со стороны ***, я стойко старалась держать нейтралитет и выводить всё к мирному исходу – это было очень не просто.
- Таня, у тебя одежда не модная, зачем ты одела школьную форму в музыкальную школу?
- Потому что это школа!
- Таня ты очень тихо идешь, мы из-за тебя опоздаем!
- Ну и что, ну даже если опоздаю, меня из школы что ли выгонят из-за этого?
- Ты сама сделала задание по сольфеджио или тебе мама помогала? Ну, конечно, спросила всё у Елены Владимировны!
Каждый урок фортепиано у нас с ***– целый драматический спектакль, ей Богу!
На фортепианном конкурсе она даже подошла к жюри и спросила:
- А вы честно будете судить, Ведь мама Тани учительница?
*** заняла на конкурсе 1-ое место, Таня – 2-ое. Мне, как бы при любом раскладе хорошо, но для *** это стало ещё одним поводом подчеркнуть свое превосходство.
Моя Таня в полном недоумении, она не понимает такого отношения к себе, что она сделала и в каком месте перешла дорогу ***? Она считала её подругой, хотя там ничего такого и близко не было, какое-то холодное противостояние, исходящее от ***, было с первого дня учёбы.
В конце года, на Академическом прослушивании 1 класса, *** окончательно сорвало. Она чуть-чуть запуталась в тексте, я ей тихонько подсказала ноты. Да, при всех учителях и учениках, но так делали все учителя и в этом не было ничего зазорного, мне казалось. Но, видимо, моя ученица сочла это за несмываемый позор, унижение и прилюдное оскорбление. Не смотря на «5-» за зачёт, у неё началась истерика, хлопанье дверью, слёзы и угрозы, в духе: «Я не приду больше к вам в музыкальную школу».
А по дороге домой поток упреков и придирок полился в адрес моей дочери.
- А Таня тут при чем?- спросил папа ***.
- Как? Она же её дочь!
И вот тут я поняла, что дело всё в какой-то обиде на меня, а не в стремлении быть везде первой и лучшей.
Я... честно не знала, что мне делать и с ужасом думала: «Если мне эта девочка в первом классе выдает такие концерты, что же будет дальше?». *** звонила мне в слезах 2 дня с вопросом:
- Что мне делать, Елена Владимировна, скажите? Ходить в музыкальную школу или не ходить?
- ***, ты сейчас дома? Сходи на кухню, поешь что-нибудь сладенького, попей чая и ложись спать, подумаешь об этом завтра.
Я начала искать причины того, что случилось, как водится, в семье. Мы поговорили с мамой ученицы, выяснили, что, наверное конец года, кругом нагрузка, конкурсы, на которые её везде отправляют, что от родителей никогда не было такого посыла: «Быть всегда и во всём первой». Меня немного успокоил этот разговор, я поняла, что я не есть единственная причина всего произошедшего.
Откуда в этой семилетней девочке столько всего, целый клубок таких недетских чувств: обида, злость, зависть, месть, срыв на другом человеке (осознанный!), желание самоутвердиться, принижая других, сравнивая с собой, шантаж, истерика, как средство манипуляции? И зачем мне всё это нужно разбирать? Ещё парочка таких первоклассников и всё: здравствуйте жёлтые стены в больнице для всегда весёлых и счастливых людей.
Ночью спать не пришлось, пришлось думать и жалеть себя: чем мне приходится заниматься и куда лезть? Как будто мне мало в своей семье проблем?! Но потом пришло понимание, что нет никакого толку искать причины, нет смысла стенать о своей судьбе, ведь задачка-то пришла ко мне зачем-то, значит мне её разруливать и решать!
На третий день после вышеупомянутого зачёта, *** позвонила мне и с облегчённым выдохом сообщила мне радостную новость:
- Елена Владимировна, я решила! Я буду ходить в музыкальную школу!
- Хорошо, тогда приходи в пятницу.
Готовилась к разговору с *** я долго, продумывая и подбирая каждое слово, хотела по пунктикам разобраться почему я так сказала, почему она так среагировала, что чувствует она, а что я, на чём мы остановимся и как договоримся. Это было мне очень сложно, наверное, как идти по минному полю, каждое слово, взгляд и интонацию взвешивала, чтобы оно было понято правильно, чтобы не обидело, чтобы опять не обострило что-то, даже сама не знаю что!
- Елена Владимировна, простите меня за весь тот день, - сказала мне ***, когда мы остались одни в кабинете.
И дальше… я до сих пор не знаю, как у меня сварило, осенило, снизошло то, что было сказано и сделано мной, это было совсем не по плану, это было найдено спонтанно и интуитивно. Я обняла её и сказала:
- Послушай, ***, я люблю всех своих учеников, каждая из вас особенная, лучшая в чем-то и дорога мне по-своему. И я люблю свою Таню, потому что она моя дочка, потому что любая дочка для своей мамы – лучшая на свете. И ты для своей мамы – тоже самая лучшая дочка на свете, поверь мне.
Она вытерла слезки и с какой-то тихой благодарностью, согласием и миром в глазах пошла на уроки.
А я осталась в своём кабинете рыдать и всхлипывать, глядя на зеленую майскую листву в окне, потому что вдруг неожиданно поняла, что обнимала в кабинете только что себя-первоклассницу и слова сказала своей ученице те, которые когда-то, 30 лет назад хотела услышать от своей учительницы, Людмилы Фёдоровны...
