С праздником, друзья, с международным днем солидарности трудящихся. Именно так называется этот день и никак иначе.
Ну, и раз сегодня 1 мая, расскажу вам об одном споре, который вышел у меня с коллегой и, по совместительству, марксисткой Ирой.
Я очень долго и упрямо отстаивала мелкобуржуазную свою позицию. А еще я очень эмоциональный человек. И поэтому с Ирой у нас споры разгорались часто. Угадайте кто победил тогда — мелкобуржуазный архитектор или архитектор-коммунист.
***
— Да, блин, Ира! Как ты уже достала со своим восхвалением господ Маркса, Энгельса и Ленина! Ты прикинь, в кого мы с тобой превратимся, если ваши победят?!
— В кого? — Ира, ожидая очередной порции лулзов — именно так она воспринимала мои мелкобуржуазные праведные возмущения — наивно похлопала глазами.
— Да в чертежников! Вспомни, чем занимались обычные архитекторы в СССР, если они работали, конечно, не в Москве. Они же только и делали, что адаптировали проекты типовых хрущевок, которые им спускали из столичных бюро. Вот счастье-то! Я не хочу адаптировать типовые дома и возводить опостылевшие, одинаковые микры!
Ира выслушала мою тираду и крепко удивилась:
— Господи, Ольга, да откуда у тебя в голове этот кошмар?
— А что, не так?! — уже слегка перегреваясь, почти гавкнула я.
Ира помолчала, собираясь с мыслями, а потом ответила:
— Ну, адаптацией типовых проектов жилых четырех-пятиэтажек архитекторы при СССР тоже занимались...
— Вот! — победно перебила я Иру. — А я не хочу заниматься тупыми адаптациями! Я хочу заниматься тем, чем хочу!
Ирка насмешливо проворчала:
— Ну да, ну да... А сейчас ты занимаешься тем, чем хочешь, да же?
Я прикусила губу. С одной стороны мне хотелось торжествующе сказать, что да, теперь-то у меня нет начальника, и я работаю на себя, и занимаюсь тем, чем хочу. Но справедливость победила рычащего и тонущего в эмоциях пассионария. И я честно призналась себе, что занимаюсь сейчас совсем не тем, чем хотела бы.
Да, я архитектор. Да, я работаю на себя. Да, у меня нет начальника — максимум, бывают вредные клиенты, которые, прежде чем меня отпустят, основательно напьются моей крови.
Но мой реальный потолок в плане архитектурных проектов — это частные дома, небольшие магазины, которые справедливее было бы назвать лавочками, маленькие офисы. И дизайн интерьера.
А когда я училась в институте, в голове у меня был просто рой идей и громадье планов. В мечтах у меня были огромные проекты — театры, библиотеки, спортивные комплексы, музеи, аэропорты, санатории, туристические базы и пр. и пр.
На последнем курсе я спроектировала в одно лицо аж три дипломных проекта: один себе и два — однокурсникам. И все они были уникальными крупными общественными сооружениями: большой олимпийский спортивный комплекс, совмещенный с олимпийским гостиничным, огромный некоммерческий игровой развлекательный центр и не менее огромная библиотека, совмещенная с центром обучения. Тогда я мечтала сооружать что-то вот такое: огромное, прекрасное и нужное людям.
Но к моменту спора с Ирой я уже давно и предельно ясно поняла, что никогда в жизни мне не спроектировать ничего из того, о чем я мечтала, что проектировала в институте.
— Нет, Ира, — честно ответила я, — я не проектирую аэропорты и олимпийские комплексы, — и тут я ее уела, — но причем тут коммунизм? Это потому что я работаю на себя, я одна. И я одна просто не вытяну все эти проекты.
— Ну да, ну да — хихикнула Ира, — вспомни-ка, как давно ты видела строительство чего-нибудь крупного и общественно значимого, если только это не торговый комплекс, не пафосный бизнес-центр или не очередной уродский человейник?
— Ну, в Астане вон есть и музеи, и театры, и аэропорт, и комплекс ЭКСПО, и институты.
— Э, нет, мы сейчас не про столицу. Во-первых, туда стекается все бабло, во-вторых, двадцать лет назад на левом берегу Ишима была голая степь, а значит, там, конечно, стали строить все с нуля, а в-третьих, именно казахстанских архитекторов там раз-два и обчелся, потому что подавляющее большинство проектных контор, спроектировавших все те общественные здания — это пафосные и всемирно известные иностранные конторы. А мы с тобой, обычные казахстанские архитекторы нашим буржуям рылом не вышли — им надо кого покруче, попафоснее.
Я почувствовала, что спор мной еще не проигран и хитро спросила:
— Ну, Ир, смотри, Алма-Ата был столицей республики при Союзе?
— Была.
— И что, хочешь сказать, тогда сюда не шло все бабло?
— Не, ну шло конечно.
— А все крутые проекты разрабатывались силами московских и ленинградских, в смысле, пафосных по тем временам архитекторов?
Ира опять согласилась:
— Да, ты права. В разработке и гостиницы "Казахстан" и Центрального стадиона, и Дворца спорта, и аэропорта, и даже почти всех школ и даже микров главную скрипку играли москвичи и ленинградцы.
— Ну вот! В чем тогда для нас, для обычных архитекторов, разница между коммунистической Алма-Атой и капиталистической Астаной? Ни в чем! — я снова почувствовала себя победительницей.
— Оля, это не так, — Ира спокойно смотрела на мое торжество. — Во-первых, тогда архитектурного института в Алма-Ате не было. Был архитектурный факультет в Политехе. Но этого было недостаточно — не давали там такие уж глубокие знания, чтобы их хватило для проектирования значимых зданий или очень крупных проектов. Поэтому, логично, что молодежь, которая выбирала архитектуру, предпочитала ехать поступать в МАрХИ и ЛИСИ — и закономерно, что они по этой причине превращались в московских и ленинградских архитекторов. А когда в Алма-Ате организовали свой архитектурный институт, Советский Союз уже начал потихоньку трещать по швам — и сама вспомни, сколько долгостроев осталось так и не достроенными с первой половины 80-х и до самого конца, до 1991 года.
Ира еще помолчала и добавила:
— А во-вторых, вспомни, пожалуйста, сколько на самом деле самых разнообразных зданий строили не только в столицах.
И я нехотя вспомнила.
Чуть не в каждом крупном селе был свой дом культуры. Красивые места в пригородах были застроены пионерскими лагерями и санаториями. Во всех, даже в мелких городах должны были стоять поликлиники и больницы, дома быта, школы, ПТУ, техникумы, учебные и научные институты, научные станции, автозаправки, детские площадки, гостиницы, общежития, театры и кинотеатры, сельсоветы, музеи, стадионы, бассейны, офисные здания, райкомы и горкомы, парки и скверы, площади и фонтаны, и то же жилье и магазины в конце-то концов.
А это все наша специализация, это все — АЖиОЗ, архитектура жилых и общественных зданий. Это все строительство, которое велось в огромных объемах на всей территории СССР. И всем этим занимались отнюдь не архитекторы из Москвы и Ленинграда.
Ира спросила:
— И вот скажи мне, Оля, давно ты проектировала пионерский лагерь, НИИ, библиотеку, сквер или Дом культуры?
Я молчала. Было ясно, что Ира права. Архитекторы давным-давно уже не проектируют почти ничего из всего этого — только жилье и магазины — частные дома, тошнотные человейники и бесконечные опостылевшие ТРЦ — и то, если повезет. То есть, у архитекторов, выходит, просто украли 95% вариантов для приложения наших творческих сил. Осознавать это было обидно. Меня снова, как часто это было после разговоров с Ирой, накрыло тоскливой безысходностью.
***
А выход из всего этого есть только один: нужна революция, смена общественно-экономической формации.
И да, я тогда сама, добровольно, пришла к этой мысли, спустя несколько дней после этого разговора.
А значит, моя личная марксистка опять победила меня в споре. И тогда я еще плотнее придвинулась к левым политическим взглядам.
Нет, окончательно я тогда еще не полевела. Это случилось позже. А перед этим был еще один большой разговор с Ирой, который касался отчуждения труда архитекторов при капитализме и о котором я как-нибудь еще напишу...
В общем, друзья, с 1 мая. С днем солидарности трудящихся. Когда-нибудь, я надеюсь, трудящиеся объединятся и возьмут власть в свои руки — уже окончательно — и людям вновь понадобятся общественные стадионы и дома культуры, санатории и парки. А не бесконечные барахолки и противные человейники.
__________________________________
Еще почитать:
Про трактора, компы и комиссаров в буденовках
Марксистка Ира и буржуй шеф
Про ракету и телегу
Коммунисты ненавидят буржуев?
Сравнение хрущевок и современного жилья