Танец со смертью
ВДОЛЬ замершего на плацу строя в звенящей тишине, нарушаемой лишь гулкими ударами метронома, многократно усиленными мощными динамиками, медленно плывет перехваченная черно-красной траурной лентой изумрудная гирлянда из елового лапника. Еще минута — и она ляжет к Вечному огню
у скорбной стены, в которую, словно в память, навечно вмурованы плиты с именами павших солдат и офицеров отдельной бригады оперативного назначения Приволжского округа внутренних войск.
В первые дни июня личный состав и ветераны прославленной воинской части отмечают очередную годовщину ее образования, по заведенной традиции вспоминая сослуживцев, не вернувшихся из "горячих" командировок.
И в их числе — рядовых Александра Мацюцу и Айгиза Зайнутдинова, наводчика и водителя бронетранспортера, ушедших в свой последний рейд десять лет назад.
И не возвратившихся обратно, так и оставшихся навеки двадцатилетними…
ЗА ДРУГИ СВОЯ
ПОЛУЧИЛОСЬ так, что в конце зимы 1996 года несколько "коробочек" приволжцев, несущих службу в чеченской столице, были направлены на усиление в разные районы города. Бронетранспортер с бортовым номером "185", в экипаж которого входили Александр и Айгиз, находился в распоряжении центральной комендатуры. Срок их командировки подходил к концу, и ребят вместе с их "железным конем" вот-вот должны были вернуть в часть. Но ранним утром 6 марта боевики предприняли попытку овладеть городом.
Ближе к середине дня, когда в Грозном уже вовсю шли уличные бои, два БТРа с десантом из бойцов ангарского ОМОНа вылетели из ворот комендатуры и рванулись по направлению к КПП-14: его защитники, отбившие несколько штурмов своей маленькой крепости, истекали кровью…
Если рассматривать этот рейд с чисто военной точки зрения, то он, наверное, выглядит сплошным безумием, бездумной авантюрой, эмоциональным порывом. Но когда речь заходит о спасении боевых друзей, холодный расчет и чувство самосохранения нередко отступают на второй план. Так всегда было на Руси.
Как они сумели прорваться к "контролю" по грозненским улицам, заполненным огнем и чадом, прошитым трассерами и гранатометными выстрелами, одному Богу известно. Однако смогли! Разгрузив доставленные боеприпасы и приняв под броню раненых защитников четырнадцатого "контроля", "коробочки" двинулись в обратный путь. На подъезде к одной из городских площадей головной БТР, где старшим шел подполковник медицинской службы Петр Захарчук, содрогнулся от попадания гранатометного выстрела. Мацюца, управлявший второй машиной, едва сумел сманеврировать, уклоняясь от удара о корму сползающего в кювет подбитого собрата. Вылетев на открытое пространство, "сто восемдесят пятый" успел высадить лишь двух омоновцев, мгновенно занявших позицию и вступивших в перестрелку с боевиками. Вблизи машины тут же рвануло три взрыва, отсекающих ее от узкой горловины улицы, где замерла вторая бронемашина.
Сашка дал газ и резко вывернул руль. Рывок в сторону, короткая остановка, еще рывок, еще остановка, рывок назад, потом опять в сторону.
Уклоняясь от летящих в него гранат, "сто восемьдесят пятый" несколько минут вальсировал по площади, удачно огрызаясь пулеметными и автоматными очередями. Некоторые огневые точки "духов" они смогли погасить. Но прорваться обратно на помощь к своим возможности уже не было.
Понимая, что этот танец со смертью не может продолжаться бесконечно, Александр пробил бронетранспортером кирпичный забор, проскочил через два сада в каких-то частных домовладениях и оказался на небольшой улочке, ведущей в сторону Черноречья…
Вечером того же дня двое бойцов ангарского ОМОНа сумели пробраться в расположение одной из частей федеральных войск. С их слов стали известны подробности действий экипажа приволжского БТРа и оставшегося внутри него десанта. А также место, где была подбита вторая "коробочка". Ее остов вместе с телами добитых боевиками раненых солдат и тех, кто защищал их до последнего патрона, обнаружили через два дня, когда бои в Грозном стихли.
ГДЕ "СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ"?
ДВЕ НЕДЕЛИ они числились пропавшими без вести. Уже "черные тюльпаны" разнесли по России тех, кто пал на грозненских улицах и площадях 6-8 марта. А об Александре и Айгизе все это время ни слуху ни духу!
Но вот девятнадцатого числа в приволжскую бригаду поступило распоряжение: выделить представителя для опознания и эвакуации тел. На место выехал прапорщик Виталий Логиновский. То, что он рассказал по возвращении, привезя останки ребят, многих повергло в шок...
Как только техника эвакуаторов приблизилась к опушке чернореченского леса, сразу бросился в глаза остов сожженного бэтээра, перегородивший собой дорогу. Вокруг него земля была усыпана стреляными гильзами и щедро пропитана кровью тех, кто лежал невдалеке от машины, — со связанными за спиной руками, со следами изощренных пыток по всему телу. Все, за исключением одного, были добиты выстрелами в лицо или затылок.
Этим одним, изуродованным до неузнаваемости, был Айгиз Зайнутдинов. Солдату переломали пальцы на руках, прострелили кисти, вспороли живот, заставив умирать в страшных мучениях. Чем объяснить такое изуверство? Среди захваченных в плен Айгиз был единственный мусульманин…
Тело Александра Мацюцы обнаружили, заглянув внутрь того, что раньше называлось БТРом: и после смерти водитель оставался на своем месте!
"Сто восемьдесят пятый" выскочил из частного сектора в районе лесного массива Черноречья. Теперь можно только гадать, зачем они направили машину к опушке. Может, хотели укрыться и, отдышавшись, разобраться в обстановке, решить, как действовать дальше. Может, были еще какие-то причины. Но именно там, в густом кустарнике, они опять нарвались на боевиков. Причем влетели в самое осиное гнездо.
Машина была подбита, но не загорелась. Все, кто находился в ней, десантировались и заняли круговую оборону. Дрались ожесточенно, пока не закончились боеприпасы. Их окружили боевики.
Каким образом Мацюца опять оказался внутри "сто восемдесят пятого"? Где-то в машине у него остались припрятанными одна или две гранаты — заначка на черный день, которую имеет каждый водитель, колесящий по дорогам войны.
А вот обратно вылезать почему-то не стал, затаился. Отсидеться под броней он не рассчитывал: боевики обязательно сунутся внутрь за пулеметом или просто из любопытства. Надеяться, что его пощадят, пресытившись кровью тех, кто оставался снаружи, тоже было глупо. За те несколько дополнительных минут жизни солдат успел сделать немного: плотнее сдавить рычаг запала, вырвать чеку и плотнее прижать к себе гранату. И когда открылся люк, Сашка просто разжал пальцы…
После того, как прогремел взрыв, борт машины прошило сразу несколько кумулятивных струй: не осмеливаясь более приближаться к "сто восемьдесят пятому", боевики превратили его в огромный чадящий костер…
ИХ ХОРОНИЛИ в один день. Тот самый, когда внутренние войска новой России обрели свой профессиональный праздник, — 27 марта 1996 года. В Татарстане на кладбище рабочего поселка Актюба было предано земле тело Айгиза Зайнутдинова. Александр Мацюца окончил свой земной путь на погосте далекого тюменского города Ишим.
Оба посмертно удостоены ордена Мужества.
Вечная вам память, ребята…
журнал "Братишка"
