Байда в турецком языке имеет значение несколько пренебрежительное (примерно, как и сейчас в русском). Гуляка, смутьян. Есть два князя Байды. Первый – исключительно мифологический казак-супермен, в процессе своей грандиозной пьянки и ещё более героического умирания приведший Царьград если не в запустение, то в изумление точно. Второй – князь Дмитрий Иванович Вишневецкий, близкий родственник последнего Ягеллона на троне Польши Сигизмунда Старого (вроде двоюродный брат, если не прав – поправьте, пожалуйста) и неистовый борец с турками и татарами. Он же легендарный и идейный основатель сразу двух взаимно уничтожительных институтов Речи Посполитой: запорожского казачества и Вишневеччины. А ещё слуга сразу трёх монархов. Помимо уже упоминавшегося Сигизмунда Польского были султан Порты Сулейман Великолепный и русский царь Иван Васильевич. В общем человек как раз из тех, кто у Гумилева шел в статье про пассионариев, тех кто в одиночку решают судьбы империй. Закончил правда плохо, но это с пассионариями часто.
Впервые исторические источники вспоминают о нем в 1545 г. В это время королевский комиссар Лев Патий проводил люстрацию (перепись дворян и их владений) Волынского воеводства. Князь был старшим из четырех сыновей Ивана Михайловича Вишневецкого от его первой жены Анастасии Семеновны из семьи Олизарив. Князья Вишневецкие резиденцией своей имели городок Вишневец.
Пометки на полях
Вишневец был заложен на месте победы польско-литовских войск над армией крымцев. Литовская армия Константина Острожского, вернувшегося из московской командировки, и польская армия Николая Калиновского весной 1512 года нанесли поражение кому-то из многочисленных сыновей Менгли Гирея, сломав многолетнюю традицию почти безнаказанных крымских набегов. По описанию битва очень походит на Куликовскую, роль засадного полка Боброка-Волынца сыграли отборные польские хоругви. Дмитрий Иванович Вишневецкий – внук Константина Острожского по матери.
Конец пометок на полях
Он был потомком князя Дмитрия Александровича (Корибута Ольгердовича). Прародитель поучаствовал в трех наиболее известных русско-литовских битвах XIV века: победе Александра (Ольгерда) в битве на Синих водах, победе Дмитрия Донского на Куликовом Поле, и страшном поражении Александра (Витовта Кейстутовича) в 1399 году на берегах реки Ворсклы от хана Темир – Кутлука (честнее - эмира Едигера). Там же на берегах Ворсклы князь Дмитрий и погиб.
Вишневецкие владели огромными поместьями на Волыни, бывшем уделе Дмитрия-Корибута. Отцу Дмитрия Ивановича в 1541 г. было передано Каневское и Черкасское воеводство на самой границе с дикой степью. в 1551 – 1553 годах их старостой был уже сам Дмитрий Вишневецкий.
Уже тогда Вишневецкий обнаружил себя незаурядной натурой, главными чертами которой были рыцарство и молодечество. Может, именно поэтому, столкнувшись с казацкой вольницей, он как нигде, почувствовал себя в своей среде. В то же время личная храбрость князя, его авантюристская натура пришлись по душе казакам, они готовы были идти с ним и против татар, и против кого угодно другого.
По поручению короля он строит на Хортице укрепление и несколько лет активно участвует в набегах и контрнабегах на крымских татар. Настолько успешно, что те даже жалуются на него великому князю Сигизмунду.
Летом в 1553 г. случился абсолютно нелогичный фортель в его судьбе. Дмитрий Вишневецкий перешёл на службу к турецкому султану Сулейману Великолепному и вместе со своим войском находился в Стамбуле.
Пометки на полях.
Есть две версии командировки в Стамбул. Первая – переговоры об освобождении двоюродного брата Фёдора Вишневецкого (успешные) и участие во внутритурецких разборках на стороне партии Роксоланны – Хюррем против казненного в том году шахзаде Мустафы. Роксоланна (а в будущем и ее сын Селим) к бывшей родине относились очень лояльно, возможно, что не безвозмездно. Знакомство с женой турецкого султана даже в песню попало. Впрочем, дело темное.
Конец пометок на полях
Интересно, что перед этим король Сигизмунд-Август выражал литовскому магнату Радзивиллу (еще одному своему двоюродному брату) опасения относительно Вишневецкого, чтобы не тот ходил к туркам, «оставив им пограничные земли, порученные его охране». Вскоре Радзивилл написал королю, что Вишневецкий «со всей своей ротой, то есть со всем казачеством и хлопством, которое держал около себя, съехал к туркам, выслав заранее казацкую роту, а затем и сам со своими казаками потянулся в Турцию». Так же он потом переедет в Москву.
Уже в начале 1554 г. Вишневецкий вернулся из Турции и 4 марта в Каменни (неподалеку Люблина) объяснился королю в обществе своего соратника воеводы Николая Сенявского. Чем объяснял Вишневецкий свой переход к турецкому султану, не известно, однако тот опять поручил ему охранять приграничье «против татар и устроить на острове Хортица защитное укрепление против крымчаков».
Князь построил на Хортице тот замок-крепость, который вошел в историю под названием Вишневецкий. Строя замок, Вишиевецкий пытался укрепить его, как крепость, и потому просил у короля пушек, обслугу и тому подобное. Но Сигизмунд-Август отказал Вишневецкому (зачем тратить свои ресурсы, когда под боком есть щедрая и воюющая с Крымом Москва).
Князь Дмитрий решил проблему с пушками радикально. Он организовал поход на Ислам-Кермен (ныне Каховка), с тем, чтобы за счет добытых трофеев укрепить Хортицкие укрепления. Ворвавшись в замок Ислам-Кермена, казацкие отряды до основания ограбили его, а затем сожгли. Пушки вывезли в Хортицкую крепость. Придя в себя от такой дерзости, Девлет-Гирей спешно собрал войско и весной в 1557 г. двинулся походом на Вишневенцкого. Он окружил Хортицкую крепость и осаждал ее 24 дня. «Но именем государево и большого князя он, Вишневецкий, защитился от хана, побив у него немало лучших людей, так, что хан пошел от Вишневецкого с большим стыдом".
В ответ Вишневецкий с хортицкими казаками напал на замок самого Девлет-Гирея, который хан построил на Днепре. Разгневанный Девлет-Гирей шлет письма Сигизмунду-Августу, требуя унять казаков и Вишневецкого. Король (тот еще тролль), однако, ответил, что Вишневецкого на Днепр не посылал. «Можете рассуждать с того, — писал Сигизмунд, — что и к цесарю турецкому он ходил против воли нашей, а как там он принят, сами знаете: вернувшись к государству нашей, он рассказывал, что достал подарки и у тебя, брата нашего, ласку имел. Через то мы и поручили ему степную, сторожу, потому что убежденные, что он будет поддерживать отношения с вашими людьми, испытав от вас ласку».
Вишневецкий тем временем выстраивал отношения с Москвой. В марте 1556 г. московское правительство организовало первый поход на Крым, возглавленный дьяком Ржевским. В сентябре 1556 г. московские послы, возвращаясь из Литвы и встретившись из Вишневецким, докладывали, что он собирается перебраться в Москву. Вместе с послами Вишневецкий послал к Ивану Грозного своего атамана Михаила Есковича с свидетельством, что желает служить царю. Приняв письмо Вишневецкого, царь направил к нему детей боярских Андрея Щепотева и Нечая Ртищева с грамотой. 16 октября 1556 года они вернулись в Москву и объявили Грозному царю, что Вишневецкий стал на царскую службу и пошел войском на Ислам-Кермен. После разгрома Ислам-Кермена Вишневецкий в письме к царю клянется, что «пока он на Хортице, крымчакам ходить будет никуда».
В конце лета в 1557 г. Давлет-гирей, собрав не только крымское, но и турецкое и валашское войска, опять подошел к хортицким укреплениям. Султанские галеры остановились около самого острова. Вишневецкому и казакам пришлось держать жестокую осаду. Однако силы были неравны, к тому же исчерпались припасы. Казаки начали разбегаться. Князю пришлось отступить. Дмитрий сообщал Ивану Васильевичу Грозному, что «из Днепра, из Хортицкого острова пошел потому, что пищи не стало и казаки разошлись». Отступив из Хортицы, Вишневецкий закрепился в Каневе и Черкассах. Из Черкасс в сентябре в 1557 г. он официально обратился к царю с просьбой о покровительстве, и Грозный царь вызывал Вишневецкого в Москву. В российской летописи по Никонову списку отмечено: «Того же месяца (сентября) приехал к царю и большому князя Ивана Васильевича всей Руси от Вишневецкого князя Дмитрия Ивановича бить челом Михаил Ескович, что его государь пожалував, а велел себе служить».
Пометки на полях.
Реакцию Стамбула и Бахчисарая немудрено понять. По тем же калькам русская рать всего за несколько лет до этого взяла Казань. Тоже крепость в приграничье Свияжск/Хортица, разведывательные походы местных казаков/татар, а потом убийственный стремительный удар. С Полоцком схема будет тоже очень похожей. Параллельно кончается тяжелый персидский поход, у империи появляются резервы для поддержки крымского вассала.
Самым большим хитрецом, как и в случае с ливонской войной, выступает Сигизмунд, который с удовольствием любуется русско-крымской сварой и даже прямо провоцирует ее через родственника.
Конец пометок на полях.
Вишневецкий, с которым пришли на Москву «многии казаки», служил царю верой и правдой. Уже в январе в 1558 г. он во главе тридцатитысячного московского войска выступил против крымчаков, дошёл до Перекопа, дорогой собрав вокруг себя казаков. В Ислам-Кермени Вишневецкий планировал соединиться с кабардинским мурзой Канкличем, чтобы оттуда «над крымским промышлять, сколько им Бог помощи подаст». На помощь Вишневецкому отправился также его хороший знакомый с войском — дьяк Ржевский. После похода (Перекоп не взяли) Вишневецкий получил приказ оставить на Днепре войско, а самому ехать в Москву.
В Москве Вишневецкий оставался не долго, легендарной белевской пастилы из своего нового удела тоже не попробовал. Уже в феврале в 1559 г. ему приказано ехать на Дон, построить там корабли и идти морским походом на Керчь. Вместе с Вишневецким отправился отряд под командованием Даниила Адашева. В то время, когда Адашев спускался по Днепру, Вишневецкий занял долину Донца и направился в Азов. В 1559—1560 гг. Вишневецкий осуществил три безрезультатных наступления на турецкую крепость Азов. То ли сам плохо готовился, то ли московские власти зажимали артиллерию, то ли турки были сильны. Сохранились сведения, что наместника Азова предупреждал о нападениях «Дмитрашки» чуть ли не сам царь Иван. Историки в это не верят, но вот что, например, царь писал Девлет Гирею: «А некоторые наши люди, более близкие промеж нас, с братом нашим Давлет-гиреем царем ссорили, мы то обнаружили, и на них немилость свою наложили, некоторые умерли, а других разогнали прочь, а некоторые ни в тех, ни в других ходят». Отдельно царь называет Ивана Шереметева, Даниила Адашева и Ивана Михайлова, действительно опальных в то время. В указе Сенана-паши бею Кафи от 23 рамазана в 967 года хиждры (16 июня в 1560 г.) говорилось по этому поводу, что московское правительство, стремясь продемонстрировать южному соседу свою добрую волю, отказалось от «Дмитрашки», за которого «не хотело нести ответственность».
Пометки на полях
Правительство Адашева при всём хорошем – одиозно пропольское. Оно давит на царя и митрополита, предлагая отказаться от завоеваний в Прибалтике и претензий на Полоцк и Киев в обмен на союз с Польшей против Крыма. Поляки еще и про Смоленск напоминали. 1559-60 – пик этих разборок, в которых Макарий был вынужден переиграть итоги 1554. Адашевым пришлось подвинуться, как и их старшему партнеру в лице старицкого князя.
Грозному да и митрополиту нужен мир на юге для продолжения русской реконкисты. Вишневецкий этому мешает как может, опираясь на казаков и черкессов, тратит небезграничные русские ресурсы в заведомо бесполезных походах на Крым. Жесткая характеристика «Дмитрашки» в письме королю Сигизмунду, от лица царя Ивана (пришел как собака и утёк как собака, а мне и земле моей убытку не нанес) очень характерно отображает степень симпатии Ивана к явному польскому агенту.
Конец пометок на полях
6 сентября 1561 года Сигизмунд II Август вернул вернувшемуся Дмитрию Вишневецкому все звания и владения. А когда Вишневецкий заболел, то король дал ему своего медика (подозревали отравление ядом).
В 1563 г. он с польским магнатом Ольбрехтом Ляшским отправился в поход в молдавские земли, где боярские группировки делили престол. Первоначально Дмитрий пообещал помощь одному из претендентов на молдавский трон боярину – Гераклиду, но потом перешёл на сторону его соперника Стефана Томши, пообещавшему Вишневецкому молдавскую корону. Однако коварный Томша обманул старого князя-казака и предательски напал на его отряд под городком Верчиканами, уничтожил княжеских людей, а его самого взял в плен. Произошло это в конце августа 1563 года. Продержав князя два месяца в тюрьме Сучавского замка, молдавские бояре решили отдать пленника своему сюзерену – турецкому султану
Пометки на полях.
Кальвинист Гераклид – знакомый Радзивилла и пропольский кандидат. Стамбул он устраивал (дань платил исправно), а вот местные были в ярости от власти иноверца и чрезвычайных налогов. История про предательство Томши взята из польских источников, веры им мало. Видимо князь Дмитрий просто переоценил свои силы и был разбит. Что показательно Корона показательно отомстила за расправу с Дмитрием Вишневецким. Стефан Томши был разбит, взят в плен и публично казнен в Львове.
Конец пометок на полях.
О казни Вишневецкого осталось немало свидетельств. И первое из них принадлежит польскому историку Мартыну Бельскому, который в своей «Хронике» сообщил, что Вишневецкого по приказу султана сбросили с крепостной стены в Галате на крюки. Он висел на них три дня, свирепо проклиная Магомета и воспевая Христа. Обозлённые его дерзостью, турки расстреляли Вишневецкого из луков. «Говорят, — пишет Маркевич, — что перед казнью ему предлагали отказаться от Православия, обещая жизнь и свободу, но князь отказался. Турки вскрыли ему грудь и, надеясь получить мужество знаменитого гетмана, вынули сердце, разделили и съели его».
Турецкие источники также констатируют казнь на крюке (традиционная для разбойника, но унизительная для аристократа). Про людоедство, естественно, в них ни слова.
Пометки на полях
Такие описания наводят меня на мысли, что многочисленные польские источники по русской истории, так нежно любимые Карамзиным, также полны откровенной нелепой пропаганды и фейков. Людоедство при дворе султана Сулеймана, серьезно? Еле живой после яда, ран и тюрьмы князь, при смерти ударившийся в громогласную религиозную пропаганду? Ну-ну.
Эпизод со стрелой, нелепый с практической точки зрения, нужен, чтобы князь умер как воин, от оружия, а не как разбойник. Был ли он в реальности – Бог весть. Видимо был, т.к. встречается и в европейских (французских и генуэзских) источниках.
Конец пометок на полях.
Братья и племянники князя Дмитрия поддержат люблинскую унию, деятельно поучаствуют в русской смуте, а перед этим будут азартно воевать с Годуновым. Дикое поле одно, польский и русский проекты его освоения в конце XVI – начале XVII века жестко конкурировали и к 1618 году казалось, что польский победил. Там на Левобережье Днепра разместилась Вишневеччина, польская колония на русских и крымских землях. Ее владыка был богаче польского короля и русского царя и погорел на конфликте с первым (хотя у нас в учебниках пишут, что со вторым).
В 1647 году Иеремия Вишневецкий силой заставил короля принять земельное решение в свою пользу. Сила свелась к тому, что четырехтысячная армия магната взяла в окружение вдвое меньшую армию короля и угрожала тому убийством. Когда к королю через месяц приехали жаловаться на «Ярему» казаки, Владислав просто напомнил им, зачем у них на боку сабли. И Вишневеччина заполыхала восстанием. К поджигателям почти сразу присоединились лучше всех сориентировавшиеся крымцы, а уже после смерти Владислава – Московское царство и шведы. Спасла тогда Польшу (помимо экстренной помощи Габсбургов) «русская шляхта», вытащившая на себе всю борьбу с потопом. Потомки когда-то православных князей стали большими католиками, чем сами поляки. Порой кажется, что и просто больше поляками, чем поляки. Во всяком случае, что с Русским царством, что с Российской империей они воевали неприлично активно. Их кандидатом на престол Польши в 1668 году стал последний из рода Вишневецких Михаил Корибут, который (в отличии от тёзки Романова) своей династии не основал.
История князя Дмитрия Вишневецкого как минимум показывает, как сильна была в 1550-х оппозиционная Грозному пропольская партия в Думе. А еще как сильна, вольна в решениях и независима от царской/королевской власти была тогдашняя реальная аристократия.
История же Вишневеччины – во что бы превратилась Россия, если бы в Смуту победили бы тогдашние русские западники. Даже реальные итоги смуты меркнут на фоне такой картины.
