Петр медленно открыл глаза, совершенно не понимая где он сейчас находится, и кто он вообще такой. Воспоминания возвращались так медленно, будто текли тонкой струйкой в его больную голову, разваливающуюся от сильнейшей мигрени. Он попытался подняться, но не смог пошевелиться, будто все его тело совершенно ему не подчинялось. Медленно сознание наполнялось событиями прошедших дней и когда он вспомнил, что находится в Закрытом секторе – самом опасном месте на планете, то страх мгновенно сковал его тело. Он затрепыхался как выброшенная на берег рыба, но по-прежнему не мог себя контролировать – ноги и руки не слушались приказов головы.
Так он пролежал не менее часа, моля Господа, чтобы ни одна тварь не решила отведать свежего мяса, которое совершенно не способно сопротивляться. Верный дробовик лежал рядом, но у Молчанова не было сил дотянуться до него, не говоря уже о том, чтобы зарядить или выстрелить. Спустя полтора часа он смог двигать пальцами рук и ног, но даже эти нехитрые движения давались с трудом. Ко всеобщей радости с неба полил холодный дождь, грозя превратиться в настоящий ливень. Петр стал ощущать как под ним образуется лужа, он лежал в небольшой ложбинке, где скапливалась вода.
– «Утонуть еще не хватало», – испуганно подумал он и попробовал перевернуться на живот, чтобы перекатами выбраться из низины. Перекатившись и измазавшись в грязи с ног до головы, он выбрался из лужи и замер, переводя дыхание.
Через три часа, когда уже начало темнеть, Петр наконец нашел в себе силы подняться на ноги, чувствуя себя настолько плохо, что даже не знал с чем сравнить столь паршивое состояние. В голове помутилось, общая слабость не давала ступить ни шагу. После нескольких попыток подняться, он решил остаться в сидячем положении, подтянув к себе дробовик и облокотившись спиной о ствол какого-то дерева, которое так и не смог идентифицировать.
Одно он знал точно – он жив и по-прежнему находится в Секторе, все остальное его теперь совсем не волновало – ни судьба Романа, ни Егорова. Он осмотрелся, но не смог узнать местность – сосновый лес казался точно таким же, как и за периметром, таких перелесков здесь хватало с избытком. Сталкер вытащил из рюкзака банку тушенки и начал с остервенением заталкивать в себя пищу, будто не ел целый месяц. Ему казалось, что его разобрали на мелкие детали и потом собрали сызнова, перепутав все части местами. Не утолив голод одной банкой, он тотчас открыл вторую, содержимое которой мгновенно перекочевало в желудок. Выпив сразу целый литр воды, он наконец ощутил прилив сил и в изнеможении развалился на мокрой поляне.
– «К черту все эти поиски», – размышлял Молчанов, – «сейчас отдохну немного, найду место для ночлега, а утром свалю отсюда к чертовой бабушке».
Ему было совершенно наплевать на напарника, который оказался самой настоящей крысой. Он даже не стал бы жалеть его, если бы тот не сумел пережить «вспышку» и превратился в жидкую субстанцию, которую развесило по сосновым веткам. Молчанов вспомнил про КПК и вытащил прибор из рюкзака, стараясь вспомнить как им пользоваться. Экран засветился матовым и раскрыл перед сталкером карту местности, где его местоположение было отмечено зелёной мерцающей точкой.
– Ну и где я? Не черта непонятно, – ругался Петр, пытаясь разобраться куда его занесло «вспышкой», – а и хрен с тобой – сам разберусь.
Он засунул прибор обратно и застегнул карман рюкзака. Тяжело поднялся, опершись на дробовик и закинул рюкзак за спину с трудом продевая руки в лямки. Тьма стала постепенно сгущаться, беспрестанно ливший дождь не давал ничего разглядеть, пространство казалось смазанным и серым каким является в кошмарных снах, но делать было нечего – стоять на месте Петр не мог. Он долго брел по лесу, пока не стало совсем темно. Выбрал место посуше, развел костер и ссутулившись перед огнем, боролся со сном, боясь впасть в тяжелую дрему и уже не проснуться.
Неожиданно в рюкзаке что-то пискнуло и от страха Петр схватил дробовик и направил его на источник звука. Сообразив, что это сигнал КПК, он поспешил вытащить прибор на свет и заметил, что некто прислала ему сообщение. Он долго не мог разобраться как его прочитать, но когда сообщение предстало перед ним, то с жадностью стал вчитываться в строчки:
«Надеюсь, вы все еще живы, по крайней мере мой КПК показывает ваше местоположение отметкой, хотя, возможно, он всего лишь транслирует сигнал КПК. В любом случае спешу вас заверить, что я жив. По моим скромным наблюдениям я успел понять, что попал под купол, но совершенно не представляю под какой именно. Карта в КПК не работает, лишь показывает расстояние до вас, но преодолеть его нет никакой возможности – нас с вами разделяет странная аномалия, которую я раньше не встречал. Если вы не держите на меня зла, то, пожалуйста, ответьте на это сообщение и подтвердите, что с вами все в порядке. Роман Назаров».
– Вот еще, – Петр плюнул в костер, – нужен ты мне как собаке пятая нога!
Петр спрятал КПК за пазуху, в надежде лелея мысль, что вскоре придет еще сообщение от Романа, но тот молчал, вероятно, ожидая ответа. Сталкер думал, стоит ли сейчас ответить и сказать ему, что он жив или воспользоваться возможностью и дать понять, что он не пережил «вспышку»? С другой стороны, если Роман прав, и они оба оказались под куполом, то им никогда больше не выбраться наружу, а погибать в незнакомом месте в одиночку гораздо страшнее, чем за компанию, если даже шансы все равно равны нулю. Он долго злился на себя, но все же вытащил КПК и набрал сообщение напарнику:
«Я жив. Оставайся на месте. Утром постараюсь тебя найти».
– И оторвать голову, – добавил Петр, но писать этого не стал.
К полуночи перестал идти дождь, ветер сменился тишиной и лес наполнился ночными звуками, но не такими тревожными как снаружи купола, здесь шумели лишь деревья, стонущие после тяжёлого дня и неожиданной «вспышки». Ходили слухи, что в территориях под куполами обитают ужасные существа – неведомые мутанты, которых нельзя встретить в Секторе, но сейчас Молчанов слабо верил в эти россказни, не встретив еще ни одной живой души. Он подбросил в костер еще дров и начал придремывать, вздрагивая от стрельнувших в костре углей. Когда стало светать, у него иссякли силы бороться со сном, и он повалился на бок в тяжелом забытьи.
Оглавление.
