Мы пока не касаемся главного калибра броненосцев. Пока смотрим только корпус и силовую установку. Потому, как появились эти броненосцы как раз на «переломе»: заканчивалась очень коротка эра бурого пороха, но эра бездымного пороха еще не наступила (во всяком случае в Российской Империи).
Три броненосца «Полтава», «Петропавловск» и «Севастополь» строились в рамках второго этапа 20-летней программы. Все три броненосца были заложены в первой половине 1892 года, «Полтаву» строили в Новом Адмиралтействе (где на стапелях уже собирали «Сисоя Великого»). «Петропавловск» собирали в Новом эллинге «старого» Адмиралтейства. «Севастополь» строили в старом эллинге Адмиралтейства.
Мы уже увидели в предыдущей статье, артиллерийское вооружение броненосцев менялось уже в ходе строительства, потому, посмотрим его чуть позже.
Принято писать о том, что прототипом для всех трех кораблей стал броненосец «Николай I». Ну, как прототипом… Длина «Николая I» 101 метр, ширина 20,4, осадка 7,6 метров. «Полтава» имела длину 114,6 ширину 21,3, осадку 8,6. Даже если предположить, что теоретический чертеж был пропорционально увеличен, то… все равно, пропорции не получается. Коэффициенты полноты тоже немного разные.
Да, есть сходство в компоновочных решениях, да, при проектировании были использованы некоторые решения, опробованные на «Николае I», но «Сисой Великий» и то ближе к «Николаю I», чем эта серия броненосцев. Они шире, длиннее, имеют большую осадку.
И, все же отчасти это утверждение правильное. Почему? В чем проблема при проектировании обводов? Для определения мощности главной силовой установки нужно посчитать сопротивление воды движению судна. Как посчитать? Это сейчас уже есть методы компьютерного моделирования (да, и то они не всегда дают нужный результат). А, как было тогда? И по сию пору во многих странах действуют опытовые бассейны. Опытовый бассейн – это то место, где модель, точно повторяющую обводы корабля тянут с разной скоростью на динамометре, а потом, полученную нагрузку пересчитывают на реальный масштаб (и, результат получается достаточно точный). Есть ледовые бассейны (например в Финляндии), где можно считать ледоколы, можно считать ледовые нагрузки стационарных сооружений при движении льда. «Наука» - штука дорогая, но нужная.
Но на тот момент свой первый опытовый бассейн Россия еще даже не начинала строить (по памяти его построили только в 1896-м). Что делать? На этих броненосцах при расчетах сопротивления был применен метод пересчета с прототипа. Была модель, «обкатанная» в бассейне. С нее и попытались пересчитать сопротивление, используя математические методы. Зачем? А, затем, что англичане отказались испытывать модель в требуемые сроки, ссылаясь на загруженность бассейна. Потому, и пришлось пересчитывать.
В принципе, получилось. Потом, (когда освободился бассейн) модель испытали, и результат получился близкий, но к этому времени, испытания имели уже чисто «академический» интерес. Машины для броненосцев уже были заказаны. Где заказывались паровые машины для наших броненосцев?
«Полтава» получила две вертикальные английские машины тройного расширения фирмы «Humphreys, Tennant & Co» (цена 1 млн. 130,5 тыс. рублей золотом). «Петропавловск» получил другие, но, тоже английские машины (фирмы «Hawthorn Leslie & Co», которые обошлись дороже 1 млн. 910 тыс. руюлей). «Севастополь» получил (вроде бы как) «отечественные» машины, собранные Франко-Русским заводом из французских комплектующих (но, по цене импортных). К сожалению, качество этих машин было ниже среднего, и из-за этого, броненосец очень часто стоял в ремонте.
Та же история и с котлами. «Петропавловск» и «Севастополь» получили котлы Бельвиля, собранные на Франко-Русском заводе (первый получил 14 котлов, второй 16). «Полтава» получила 14 «шотландских» цилиндрических котлов британского производства. Особенностью броненосцев этого типа стала вентиляционная шахта между трубами (помимо раструбов воздухозаборников).
Та же история с броней. Отбросив сложные слова о «гарвеизированной стали», выделим главное: вся броня, кроме палубной, которую делал Ижорский завод, была импортной. Бортовая броня «Полтавы» была крупповской, у двух других броненосцев она была американской («Bethlehem steel»). И «крупповская» и «гарвеизированная» сталь, это бронеплиты с цементированной поверхностью, т.е. плиты из низкоуглеродистой (пластичной) стали, у которой поверхность насыщалась углеродом, образуя твердый слой.
Разница была только в технологии. Цементация по методу Гарвея использовала низколегированную никелевую сталь, которую в течении долго времени при высокой температуре выдерживали в древесном угле без доступа кислорода. Крупп применил хромистую сталь с обдувом «светильным газом», ускорив процесс. Обе технологии предусматривали последующую закалку (как правило, с охлаждением в масле).
Крепление плит так же особых изменений не претерпело. Для крепления бронеплит в них сверлились несквозные отверстия, в которых нарезалась резьба. Болт пропускался через обшивку корпуса, деревянную прокладку, и вворачивался в плиту. Американские плиты крепились болтами диаметром полдюйма (12,7-мм), «крупповские» плиты крепились 10-мм болтами. Естественно, чтобы отверстия не текли, использовались герметизирующие прокладки. Важно не это. В отличие от более поздних систем бронирования, где бронелисты варились, и участвовали в «работе» всего корпуса, эта броня была «навешенной».
Еще одной особенностью броненосцев «Петропавловск» и «Полтава» стал «французский» надводный борт «заваленный вовнутрь». Теоретически, это позволяло немного сэкономить на весе конструкций. На практике, экономия того не стоила.
Что можно сказать еще о «начинке этих броненосцев? А, все то же самое. Насосы - импортные, английские. Рулевая машина – немецкая (причем, машину «Севастополя» забрали на «Сисой», а ему потом заказывали новую, за рубежом).
Электрооборудование – немецкое «Сименс-Гальске». Рабочее напряжение 105 вольт постоянного тока. Броненосцы имели четыре генератора с приводом от паровой машины по 640 А и один 320А. Броненосцы имели по шесть прожекторов, внутреннее освещение, колокола оповещения (все немецкое). Два броненосца имели французские радиостанции Э.Дюкрете (которые у нас называются Дюкрете-Попова), установленные в 1897 году. Да, Э.Дюкрете признавал приоритет Попова (и не признавал Маркони), но радиостанции были французскими.
Парадокс того периода заключается в том, что несмотря на то, что мы гордо заявляем, что Российская Империя строила броненосцы, получается интересная картина. Корабли этой серии обошлись казне в 7,5 млн. рублей каждый (в среднем). Энергетическая установка обошлась от 1,2 до 1,9 млн. рублей, обвязка ЭУ еще 900 тысяч, броня 1-1,5 млн. рублей, электрика еще около 1 млн. Если терпеливо подсчитать расходы, то «нашими» эти броненосцы были только на 35-40%. Все остальные деньги «утекли» за рубеж. Фактически, нашим был только корпус, часть брони и артиллерия, и фактически, Российская империя финансировала развитие европейской промышленности, вместо того, чтобы финансировать свою.
Военные расходы, это в принципе, вложение «не работающее» на нужды экономики. Это «мертвые» вложения». Они нужны для того, чтобы обеспечить защиту страны. Военные расходы начинают приносить отдачу только в том случае, когда агрессивная внешняя политика ведет к «отъему» материальных ценностей и ресурсов у соседей, и то только в том случае, если война победоносная, быстрая, и материально не затратная. Сама по себе война приносит прибыль только тем, кто поставляет ресурсы для ведения войны, но в целом, война занятие разорительное.
Рассказы о том, что «война-двигатель прогресса» верны лишь отчасти. Война – это стимул, заставляющий ленивую «науку» работать (если что, стимул – это палка с острым железным наконечником, инструмент погонщика ослов или волов). Ладно, это лирика…
В принципе, мы подошли вплотную к артиллерии. С ней все тоже не так просто, ибо, как указывалось ранее, на эти корабли планировалось устанавливать совсем другие орудия…
