Когда-то давно, беспечален и беззаботен, я тратил на книги последнюю пару сотен. С друзьями гонял на гаражные распродажи. Играл на гитаре. Освоил волынку даже. Дорогу любил. Оказалась она по силам. Куда меня только кривая не заносила, пока наконец (я действительно глуп местами) меня не забросило в город с пятью мостами. А может, с шестью. По словам одного смутьяна, число их менялось практически постоянно.
Число не имело значения в самом деле. Горели огни, фонари на бульваре пели. В фонтане сидела русалка, грозила пальцем, поэтому вряд ли в нём кто-то хотел купаться. За стойкой кафе вечерами дежурил ящер. Прекраснейший город. Весёлый. Ненастоящий.
Подобного, честно скажу, не встречал нигде я. Фантазия, славная выдумка чародеек. До города в этом районе была пустыня, тяжёлые белые камни размером с дыню.
И жили в пустыне колдуньи страшнее смерти, молились праматери рода — трёхглазой Берте. Однажды в хромом бедуине узнали лича. Ну вот, чудеса получались у них отлично. Придумали город — дворы, подворотни, шпили. Могли бы додуматься раньше, но протупили.
Решили, что здесь будут флоксы, а здесь — физалис. Открыли гостиницу, сами же в ней остались. Сказали — смотрите, как здорово, честь по чести, а если нас кто испугается, всё исчезнет. Для страха не надо ни доблести, ни таланта.
Я помню тот город, я помню его атлантов, я помню мосты — Королевский, Кривой и Пятый. Бояться нормально, но было б чего, ребята. Да, платья в том городе шьют из паучьей нити. Потом я уехал оттуда. Привёз магнитик. По-прежнему верю, что выстоит мир, не рухнет, пока деревянный магнитик висит на кухне. Пожалуйста, город, пускай волшебство продлится. Пустынные ведьмы обычно скрывают лица.
А если устану, себя по земле таская, трёхглазая Берта поможет. Она такая.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Арт: Wombo
