Весна уже начала хозяйничать во дворе: снег растаял, обнажив прятавшиеся под ним мусор, подсохшую и превратившуюся в пыль грязь, птичьи перья, конфетные обёртки, неизвестно как принесённые ветром через высокий забор –всё то, что зима так тщательно прятала под сугробами.
Весной приходится выметать всю площадку во дворе, вымощенную плитняком. С каждым годом делать это труднее и труднее, а всё из-за красавца-мха.
Впервые, когда он появился между плиточками, я даже обрадовалась: красивый, почти изумрудного цвета, он выгодно оттенял неброскую природную пастель розовато-жёлтого камня. А потом мох привёл за собой сорняки, которые своими корнями стали понемногу разрушать каменную площадку.
Мох –он всегда первый. Нет такого места, где он не сможет поселиться и выжить: на камнях, деревьях, скалах, отвесных стенах –везде прорастает. Следом за ним приходят другие растения, а он уходит дальше, туда, где пока нет жизни –осваивать что-то новое. Или умирает и становится почвой для травы, цветов, кустарников, деревьев…
Подметала я и вдруг подумала, а ведь я живу так же, как мох! Я даже грести перестала от этой мысли.
Почему-то представила скалы, почти безжизненные: везде камни, галька, песок и нет ни травинки, ни кусточка! Карабкаюсь с рюкзачком по этим скалам всё выше и выше. Нахожу небольшое плато, где хоть как-то можно зацепиться. Расчищаю от мелкой гальки, вижу расщелину с небольшой пещеркой, рядом течёт ручеек с гор.
Вынимаю из рюкзачка цветок в горшочке, ставлю рядом с расщелиной. Я буду здесь жить.
Выдалбливаю в расщелине проход побольше, по другую сторону скалы есть земля. Приношу землю к пещерке, сажаю огородик из тех семян, что всегда есть в моём рюкзачке. Каждое утро поливаю свою фиалку. Фиалка даёт росточки, рассаживаю вокруг пещеры, вот уже и клумба получилась. Обживаю. Обживаюсь.
И когда жизнь моя на плато становится размеренной, я вижу, что с нижней площадки вверх начинают взбираться люди. Им снизу стал виден мой оазис –цветы, растения. Красиво. Они решают, что здесь, наверху, жить лучше, сытней, вольготней. И они будут здесь с минуты на минуту, а мне опять не будет здесь места.
Люди считают, что имеют право на то, что создано моими руками. Самое неприятное, что я тоже так считаю. Я уверена, что мне ничего не принадлежит в этих горах, и я ни на что не имею право. А они, люди, имеют. Имеют право на цветочки, на пещеру, на огородик, на это место. И я не могу отстоять своё плато. Да и не хочу. Мне проще уйти, сбежать, вскарабкаться ещё выше. Мне лучше одной, чтобы не воевать, не спорить. Пусть всё остаётся другим.
Хотя каждый уход –маленькая смерть меня. Или нет? Или –это возрождение? Тяга к новому? А может быть –всё вместе?
Я собираю вызревшие семена растений, свои вещи, благо их немного, и кладу в рюкзак.
Фиалка. Моя верная подруга и спутница. Символ красоты и жизненной силы. Она очищает негатив везде, где растёт. Я когда-то слышала, что у фиалок сильная связь не только с этим миром, но и с Плутоном, миром мёртвых, а значит, она ещё и оберег для меня в моём бесконечном путешествии. Аккуратно ставлю её в рюкзак
Всё. Я готова идти наверх, искать и осваивать новые скалы, новое плато. Там пока ничего не растёт. Там мало места. Туда трудно взбираться, но я иду. Здесь мне опять нет места. Его скоро займут, а мне нужно быстрее убегать. Я попрощалась со своим плато. Уходить грустно, но я ухожу.
Впереди будет новое плато, хорошо, если рядом будет вода. Я буду искать такое место, где будет вода, где меня не будет видно снизу и где мне будет хорошо. Одной.
Интересно, какое оно будет, это новое-старое место. Стоп. Почему старое? Что я такое говорю? Я только что подумала «новое место будет старое»? Странно. А ведь так оно и есть. Убегая от чужих сценариев, я попала в свой!
Всё началось с того, что я была звездой местного масштаба и устала звездить в лучах чужого перфекционизма и чужой идеальности. Мы тогда снимали кино, и режиссёр своими завышенными требованиями, неудовлетворённостью результатами и страхом неудач, достал всех, начиная от гримёров и заканчивая сценаристами. Что говорить о нас, подневольных актёрах, снявшихся не в одном десятке картин?
И тогда, на сьёмках фильма, который так и не вышел на экраны, я поняла одну очень важную вещь: никто не может изменить чужой сценарий жизни. Свой-то не всегда может, а уж чужой.
Меняться режиссёр не собирался, а я не собиралась кормить тараканов в его голове –договориться с таким перфекционистом, как он, почти невозможно.
И я ушла, как выяснилось, теперь уже в свой сценарий. И хорошо это или плохо – не знаю. Но от своего сюжета я тоже устала, как от заезженной пластинки.
Сначала я выживаю на этом плато и делаю его пригодным к жизни, комфортным, привыкаю к этому месту, живу; убегаю-умираю. Выживаю –делаю –строю –привыкаю –живу –умираю –убегаю –выживаю… Сценарий мха.
Хорошо, что я это увидела. В сущности, что поменялось? Один и тот же фильм: там я была должна, здесь должна…
Освою новое плато и будет время спокойно подумать, как договориться с собой и сменить плёнку в моём фильме жизни.
Интересно, а с собой договариваться легче? Или трудней?
…Двор я почти подмела. Теперь стояла и думала: выкорчевать этот мох или оставить, как есть? Он мне перестал нравиться. Совсем. Но и сил на сегодня не осталось, а с ним возни много.
Оставлю на завтра. Новое дело лучше начинать с утра. Правда же?
