Давно забытый смрад бедняцкого квартала терзает ноздри, пробивает сознание и Орландо кажется, что он плывёт через узкие переплетения улочек. Полуденное солнце пронзает развешанные простыни, припекает макушку, ветер с моря запутывается в ткани и приносит крики чаек. Мечник сохранился в тени массивного дома из ракушечника, потёр лоб. Зашипел от боли в свежей ссадине.
Всё что было, это просто сон?! Нет... НЕТ! Он прекрасно помнит, как убивал, страдал и корчился от пыток Лорда Дикой Охоты. Помнит вечера с женой на берегу океана, помнит утро, когда родился сын. Его первые слова и первый бунт против родительской опеки. Это всё не может быть сном.
Но вот он здесь, в теле юноши, своём собственном теле! С пояса свисает родная скьявона, вместо ножен вставленная в медное кольцо. Самый обычный клинок с единственной уникальной чертой, корзинчатая гарда выполнена в форме сложенных крыльев. Простой серый металл, со следами кузнечного молота, видимо Серкано где-то добыл рукоять от дорогого меча, а кузнец приладил дешёвый клинок.
Тягучее чувство горькой потери стянуло сердце, растеклось в животе. Он никто, его жена ещё даже не родилась... даже первый сын ещё не существует, как и приёмная дочь.
ВСЯ ЕГО ЖИЗНЬ И ВСЁ ЧТО БЫЛО ДОРОГО УНИЧТОЖЕНО.
Нужно найти Мару! Уж кто-кто, а эта стерва должна знать, что случилось и как это исправить! Орландо оттолкнулся от стены и поспешил вниз по улице, к оживлённой части города, что примыкает к порту. Отсюда видна широкая полоса воды, длинные пирсы и покачивающиеся на вялых волнах корабли.
Порт похож на муравейник в лесу охваченном пожаром.
— А ты глянь, у мальца меч! Ха, наверняка украл!
Орландо развернулся всем корпусом и столкнулся взглядами с группой мужчин в лёгких штанах и докерских безрукавках. Трое, каждый щеголяет матросскими татуировками, а на поясах красуются длинные генуэзские стилеты. Что в принципе запрещено законом, но эти ребята явно кичатся призрением к городским властям. Парень взялся за рукоять скьявоны, чем вызвал взрыв хохота. Самый хлипкий, с крысиным лицом и редкими волосами, скорчил рожу, изображая плачущего младенца.
— Мальчик, лучше отдай меч нам, а то порежешься.
— Это скьявона. — Сухо ответил Орландо, стискивая рукоять и просчитывая, кого зарезать первым.
Он далеко не так силён, как в старости, но всё ещё тренированный и быстрый. А нож против меча, как зубочистка против копья. Нечто в лицах переменилось, из них ушла шутливая злоба, а её место заняла настоящая. Ребёнок смеет пререкаться, дерзит и это следует жестоко пресечь. Они разом бросились на него, стремясь повалить и не дать выхватить меч.
Орландо всё-таки успел, но слишком медленно. Кулак впечатался в челюсть, ладонь ухватила запястье, рванула в сторону. Удар в живот сложил пополам, изо рта плеснул желудочный сок с остатками завтрака. Парень всхлипнул и... ударил ногой в пах. Держащий за руку тоненько взвизгнул, выпустил запястье и рухнул на колени, только для того, чтобы получить хлёсткий удар клинком по лицу. Его товарищи отпрыгнули, оглашая улицу проклятьями, выхватили ножи.
— Ах ты крысёныш!
Раненный пытается отползти, скулит и зажимает половинки лица ладонью. За ним остаётся щедрый красный след. Орландо сплюнул кровь на него, утёр губы тыльной стороной ладони. У него самый богатый опыт боёв, но сейчас это лишь теория. Тело не способно развить нужные скорости и усилие. Оно слабо и не сформировано до конца, даже рука как минимум на ладонь короче! Нет рефлексов и наработки. Сейчас его опыт, скорее вреден, чем полезен. Какая ирония, он гепард, запертый в теле улитки. Ему не победить двоих, не сейчас.
— Ну, чего встали, твари? — Прорычал Орландо, покачивая скьявоной и глядя в глаза. — Хотели меч? Так идите и возьмите! Только ваш дружок уже калека, а ещё одному я точно кишки выпущу!
— Та он сумасшедший! — Выдохнул крысомордый, глянул на товарища. — Ну его... потом поймаем.
Они подхватили раненного и зло оглядываясь поволокли прочь, в сторону, откуда пришёл Орландо. Ведь там чуть ли не единственная бедняцкая лечебница. Парень выждал пока они достаточно удалятся и вернул скьявону в кольцо. Шумно выдохнул и только сейчас заметил, что трясётся. Страх стягивает хребет колючей молнией и сотрясает каждую клеточку тела.
— Серьёзно? — Пробормотал Орландо, раздражённо отряхивая кисти.
Когда он в последний раз боялся схватки? Проклятье... он в одиночку стоял толп врагов, сражался с ангелом, древними чудовищами и не испытывал ничего кроме гнева. А сейчас страх перед тремя ничтожествами?! Впрочем, тогда он был другим, со взрослым телом и закалённым разумом. А сейчас от него прежнего осталась только память и, видимо, одной её слишком мало...
