«У колыбели этого французского фильма сошлось столько надежд и столько легенд!
Начнем с самого главного обстоятельства — личности героини. Имя Эдит Пиаф. этой «Золушки парижских улиц и принцессы песни», как ее называли репортеры, так много говорит сердцу каждого француза, да, наверное, и не только француза.
Пластинки Эдит Пиаф по-прежнему популярны. Фильмы и спектакли об этой удивительной певице, умершей почти четверть века тому назад, продолжают появляться…
Марсель Сердан, второй герой фильма «Эдит и Марсель», — тоже легендарная личность. За его сражениями на ринге следила вся Франция. Фотографии боксера, ставшего незадолго до своей трагической смерти в авиакатастрофе чемпионом мира, не сходили со страниц газет.
И. конечно, на все лады обсуждалась публикой история взаимоотношений Марселя Сердана и Эдит Пиаф. Любовь боксера и певицы стала еще одной национальной легендой.
Приступая к съемкам фильма об этой любви, Клод Лелюш попытался определить для себя, каким было связывающее Сердана и Пиаф чувство, и пришел к выводу, что в нем было «25 процентов взаимной привязанности. 25 процентов того, что приписано молвой, и 50 процентов — тайны». Эти своеобразные «выкладки» режиссера обнародованы английским журналом «Фотоплей» и сами по себе уже интригуют: хочется поскорее узнать, чего же больше — тайны, любви или молвы — окажется в фильме.
Но есть еще одно обстоятельство, которое должно было привлечь к фильму внимание публики: роль знаменитого боксера играет его сын — Марсель Сердан-младший.
Когда французский спортсмен погиб, мальчику было всего шесть лет. Позже он познакомился с Пиаф, жил в ее доме, и вот теперь экран предоставил Сердану-младшему. тоже в недавнем прошлом боксеру, возможность восстановить на экране любовь, тайну, легенду (назовем это как угодно) двух популярных, даже наверное выдающихся личностей.
Наконец, имя самого Клода Лелюша — это тоже в какой-то степени кинематографическая легенда. Во всяком случае, его фильм «Мужчина и женщина», «заполнивший залы плачущими людьми», как сказано в том же журнале «Фотоплей», явно нес в себе некую загадку.
То было время, когда все мы находились под обаянием мощного, образного языка Феллини, Антониони, Куросавы — и простая любовная история со счастливым концом, рассказанная к тому же негромким голосом, привела многих в растерянность.
Помню яростные споры вокруг «Мужчины и женщины», помню, как кто-то из критиков утверждал, что фильм этот, в сущности, мещанский, хотя и снят с большим вкусом.
Теперь-то, по прошествии двадцати лет, понимаешь, что то была по-своему тоже новаторская картина, потому что попыталась возвести стереотипы зрительских ожиданий в ранг настоящего искусства.
Фильмы «про любовь» ведь, как правило, не удаются или очень низки по своему уровню. Быть может, в «Эдит и Марсель» Клод Лелюш надеялся повторить успех своей знаменитой, отмеченной «Оскаром», главным призом Каннского фестиваля и многими другими наградами картины?
Одним словом, легенд и надежд у колыбели фильма «Эдит и Марсель» сошлось настолько много (мы здесь не упомянули еще, что в картине снимался Шарль Азнавур, играющий самого себя, и что музыку к фильму писал знаменитый Франсис Лей), что на перечисление их ушла едва ли не половина отпущенной для рецензии журнальной площади. Впрочем, на это не надо сетовать: легенды и надежды — уже сами по себе часть фильма.
Выскажем в этой связи главную претензию к фильму: он растянут.
Экранное время явно перестали экономить и у нас, и за рубежом. Трудно строить предположения, чем руководствовался Лелюш, растянув свою повесть на две серии. «Мужчина и женщина»» под бременем такого метража, наверное, просто бы рухнули.
Однако последняя лента — не просто про «мужчину» и «женщину», а про Марселя и Эдит! Да к тому же роль Сердана... (читай начало статьи). Одним словом, многочисленные легенды искусственно взвинтили метраж, что явно не пошло фильму на пользу.
При этом мы не утверждаем, что он плох. Удались образы главных героев.
Актриса Эвелин Буи нисколько не оробела перед именем своей опять-таки легендарной героини. Крохотная, тонкая. востроносая, как воробышек, экранная Пиаф действительно кажется «младшей сестрой Гавроша и Чарли», как характеризовали французскую певицу репортеры…
Сердан-младший в роли своего знаменитого отца более скован, что, впрочем, «играет» на характер героя, показанного в фильме человеком сдержанным и даже застенчивым.
Если снова обратиться к «выкладкам» Лелюша, процитированным выше, то надо признать, что в истории Эдит и Марселя ему наиболее удались те двадцать пять процентов, которые он обозначил словом «молва».
Молва, легенда о пылкой, сметающей все преграды любви боксера и певицы творится как бы на наших глазах: она складывается из преувеличений, банальностей и внезапных репортерских прозрений, которые изредка случаются даже в жизни посредственных журналистов — не случайно ведь в фильме Лелюша так часто цитируется то, что писала о Марселе и Эдит пресса. Легенда складывается из жадных взглядов толпы и из слов истинной любви, которые Пиаф дарила своими песнями всему миру, хотя предназначались они одному человеку.
При этом нам почти не удается узнать, какими на самом деле были отношения Сердана и Пиаф, людей достаточно сложных, неординарных и вынужденных преодолевать не только расстояния, которые их все время разлучали, и не только нерасположение менеджеров, но и, наверное, что-то в себе.
Нам дается как бы романтизированный, очищенный от психологических подробностей очерк их любви.
В фильме многократно повторяется одна и та же ситуация: Пиаф выступает перед публикой. Сердан в это время сражается на ринге, героине хочется поскорее узнать, как проходит поединок, но это невозможно, она рвется к любимому, он — к ней. Долгие телефонные разговоры, радостные объятия при встрече и снова разлука...
Именно так, должно быть, представляла себе любовь Сердана и Пиаф публика, и Лелюш не стал перегружать эту красивую легенду ни бытовыми подробностями (что, впрочем, наверное, хорошо), ни психологией.
В результате картина получилась по-своему цельной, хотя — повторяем — и сильно растянутой. В ней есть легенда о любви, и есть сама любовь — в той степени, какую допускает легенда.
Пожалуй, вот только тайна отсутствует, та самая тайна, которой Лелюш отвел такое большое место (пятьдесят процентов!) в своих выкладках и которая сопровождает всякое сильное, настоящее, а потому и непредсказуемое, нарушающее каноны наших привычных представлений чувство.
В фильме все с самого начала слишком известно. Путь Эдит и Марселя как бы заранее уже прочерчен в нашем воображении, и герои ни разу не сходят с этой колеи, проложенной людской молвой.
Да и рождению самого фильма сопутствовало, пожалуй, слишком много легенд и слишком много молвы. Между тем появление всякого истинного произведения искусства — это всегда тайна, и самые удивительные замыслы, наверное, возникают в тишине, молва и легенды приходят потом...» (Хлоплянкина Т. И еще раз про любовь // Советский экран. 1987. 16: 21)
