Нас еще не переодели в форму. В своей грязной и драной «гражданке» мы выглядим как бомжи после травли собаками. Кое-кому давно не мешало бы помыться. Баня будет завтра, завтра же нам выдадут военную форму. Наши командиры, подавляя брезгливость, отправляют весь сброд в сторону столовой. «Пусть вытряхнут там все свои объедки, чтоб ни крошки не осталось».
Странно, что у некоторых действительно имеются огрызки маминых пирожков, печенье, конфеты, банки с какой-то подозрительной снедью. Сержанты приказывают либо все это съесть (то что без признаков порчи), либо выбросить в мусорный бак. «Сейчас в столовой будет чай, там можете доесть свои конфеты и прочую дрянь. Всё остальное выбросить, чтобы ничего не осталось. Если есть консервы не вскрытые — тушенка, сгущенка, печенье в пачках, сахар и прочее — сдать повару на раздачу!» За раздаточным прилавком, с улыбкой 9 на 12, вышеуказанный повар Лёня принимал пожертвования от «данайцев». Несколько банок варенья, рыбные консервы. Действительно там было несколько банок сгущенки и тушенки. Кульки с конфетами и пачки печенья. Всё что мы ему сдали из своих потертых сумок и мешков, больше мы и не видели. Похоже, что той ночью в столовой было небольшое пиршество.
На раздаче стояло два полных подноса с кружками теплого чая. Естественно без сахара. Сидим, хлебаем чаек, закусываем остатками конфет и пряников. Доедать так доедать. Мне нечего было сдавать Лёне, а у моего земляка Сашки оставалось штук пять пряников. Он высыпал их на стол, и мы взяли по одному. Пряники напоминали булыжники, да еще все обсыпанные табаком. Ну, да ладно…
— Эй, зэки! Кто каши хочет, — опомнился повар, — С ужина каша осталась!
— А каша с чем? — кто-то задал глупый вопрос.
— С шашлыком! — ржут сержанты, - Сечка, балбесы. Без ничего!
Нашлось немало желающих отведать армейской каши. Они потянулись к раздаче. Лёня щедро ляпает половником в алюминиевые миски. Каша похожа на грязную шпаклевку, но многие из нас уже три дня не ели нормальной пищи, хотя эту тоже нормальной назвать язык не поворачивается. Те, кто жуют загустевшую холодную сечку не причмокивают от удовольствия. На лицах разочарование и досада: — Вот оно! Началось! Предупреждали же, что разносолов не предвидится.
Кое-как заканчиваем приём пищи, сержанты уже поторапливают. Вдруг из глубин кухни вновь показывается Лёня в сопровождении хмурой и плохо выбритой личности: — Барсы! Посмотрите на настоящего дембеля! Этот мужик отслужил два года, скоро домой едет!
Издевается он, что-ли? Мы первый день в части, даже еще к службе не приступили, а нам дембелей показывают!
Но смотрим на небритого мужика. Выглядит он не очень. Поношенная застиранная форма, расстегнут до середины ХБшки, пояс болтается. Если бы уже прослужили, хотя бы полгода, дружно подумали бы — «Залетчик презренный!» — но тогда мы таких нюансов знать не могли… — Не журись, хлопцы! Пролетят и ваши два года, опомниться не успеете! Я тоже думал, что два года — это очень долго, на самом деле — как один день прошли!
Тоскливо, конечно, но поддержал как умел!
— Выходи строиться! — сержанты набирают голос и уверенность. Теперь нам часто придется слышать эту команду. — Шевелись, шевелись, гражданка кончилась! Живее строиться!
Пока еще не строевым шагом, мы плетемся в сторону казармы. Казарма двухэтажная, спальное расположение на втором. Туда имеется два входа: парадный, через дежурного по штабу и «черный», с лестницей сбоку от здания, сразу на второй этаж. Мы поднимаемся по боковой. Наверху два спальных помещения, одно на тридцать человек, другое на девяносто. Двухъярусные кровати в два ряда с матрасами и подушками, одеял нет, постельного тоже. Нам приказывают занимать места и спать. «Хотите, раздевайтесь. Хотите, так спите. Обувь снять!»
Уже при выключенном освещении, кто-то на мотив «Прощания славянки» запевает: — Кры-сы съе-ли дембельский альбом! Остаюсь на сверхсрочную службу! Пускай называют «куском»….
— Всем заткнуться! А то сейчас начну сверхсрочную! — это голос будущего «замка» третьего взвода. Он суровый мужик, но мы пока еще этого не знаем. Немного поворочавшись и побурчав перед сном мы проваливаемся в объятие дрёмы, не приносящей отдыха...
Всем читателям — мира и счастья! Берегите себя! Мойте руки! И подписывайтесь на мой канал.
