В понедельник, ровно в 14.00., засекреченный лейтенант милиции постучал в дверь конспиративной квартиры. Звонок не работал, дверь открыл улыбающийся капитан милиции Рифкин в джинсовой куртке. Тимур оделся просто, также как и вчера на рынке: старые джинсы и лёгкий пиджак.
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/krysha-6410bfe22a64080b56797d6e)
Сотрудники прошли в большую комнату, где за знакомым круглым столом расположился майор Жилин с разложенными документами. Василий Петрович в том же костюме, что и в прошлый раз, встал, поприветствовал прибывшего и обвёл ладонью документы, аккуратно разложенные на столе:
– Присаживайся. Начнём знакомиться с закрытыми нормативными актами.
– Без этого никак? – Лейтенант сел рядом с капитаном и посмотрел на стопки бумаг. – Может, сразу к делу перейдём.
– Никак, – вздохнул Жилин. – Ознакомишься и распишешься. Документы секретные.
– Я когда-то учился на боевой секретной машине БМП-2, – вспомнил учебку Елань оператор-наводчик в запасе. – Помню прошитые и опечатанные учебные конспекты, которые после занятий сдавались офицерам. Боевые машины выдвигались на полигон только под тентом, чтобы шпионы не смогли сфотографировать.
– Здесь примерно то же самое будет, – подтвердил всю серьёзность сегодняшнего дня майор милиции.
– Через три месяца я попал служить в Германию, где в игрушечных магазинах продавалась точная копия БМП-2 с электромоторчиком на батарейке.
– Что я могу сказать, – снова вздохнул Василий Петрович. – Любим мы посекретничать… Ладно, давай быстро пробежимся по документации и затем перейдём к делу.
Жилин пододвинул к себе сшитую пачку бумаг и посмотрел на младших сотрудников.
– Я буду читать, а вы оба слушайте внимательно. Документы серьёзные. Начнём с правовых актов, затем озвучу утверждённое постановление о проведении нашего оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ). А потом сам план ОРМ. Вначале вводная часть…
Майор начал читать: «Криминогенная обстановка в стране пока остаётся тревожной...», поднял голову и спросил:
– Здесь на целую страницу. Пропускаем?
Капитан с лейтенантом кивнули одновременно. И так всё понятно… Вот только почему – пока? Нас ждёт светлое будущее?
Василий Петрович продолжил читать страницы юридических оснований внедрения особого офицера милиции, обосновывающие правомерность и допустимость действий участника оперативно-розыскных мероприятий.
Больше всего тому самому «особому офицеру», сидящему сейчас за круглым столом, понравилась фраза о том, что: «Внедренный сотрудник (конфидент) обязан в целях личной безопасности и для выполнения поставленной задачи вести себя так, чтобы ни у кого не вызвать подозрений…».
Сильный текст! И вот ещё запомнилось: «Внедряемый не должен быть известен в кругу проверяемых и их знакомых как сотрудник органов, осуществляющих ОРД (оперативно-розыскная деятельность)...» И даже не возразишь! А кто-то сидел и думал, а потом и зарплату получил за разработку и утверждение секретных документов…
Из подписанного самим начальником Управления уголовного розыска ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области постановления все участники секретного совещания в конспиративной квартире полностью осознали необходимость оперативного внедрения лейтенанта милиции Кантемирова в бокситогорскую банду.
Майор Жилин подробно остановился на пунктах тактического замысла ОРМ, роли и основной задачи внедряемого лица. И закончил подготовленными мерами по обеспечению безопасности и конспирации…
Через час Жилин дочитал последнюю страницу с жизнеутверждающим выводом, что: «Интересы борьбы с организованной преступностью требуют упреждающих мероприятий оперативного характера для получения информации о преступных действиях и замыслах организованной группы в Бокситогорске и окрестностях...»
Кантемиров с Рифкиным выдохнули одновременно. Осилили документ... Эдуард сбегал на кухню и поставил чайник. Принялись озвучивать разработанную легенду и линию поведения в преступной группировке.
Вначале вкратце, делая заметки у себя: ВПЧ-23 в посёлке Медвежий Стан закрывают, Тимур полгода безработный, ссора с женой и развод (кстати, надо в ближайший день съездить во Всеволожск, получить постановление о разводе и поставить штамп в паспорт) и появление уральских сотрудников.
Дела молодости… Что было, то было… Это моя делюга… Все вопросы к Маре и Вершку... После освобождения из «Крестов» по совету адвоката уехал из города и решил переждать у армейского товарища в славном городе добытчиков боксита.
Эдик придвинул соседу кружку парящего чая вместе с отдельной папочкой.
– Изучай. Нашли мы тебе «боевого друга». Смотри: вот биография, вот фото в форме.
Со стандартной фотографии из личного дела военнослужащего смотрел угрюмый парень в форме прапорщика. Кантемиров сделал глоток и взял в руки лист бумаги с послужным списком: Анатолий Иванович Костылев, 1964 года рождения, призван областным военкоматом в 1983.
Учебный танковый полк, командир танка, отдельный танковый батальон под Берлином, школа прапорщиков в Форст-Цине, уволен в 1988 по дискредитирующим обстоятельствам...
Это хорошо, что зовут Толян, и что служил в танковых войсках. Кантемиров поднял голову:
– А где сейчас этот танкист?
Капитан Рифкин ответил:
– После армии так и не смог устроиться на работу и забухал. По пьяни угнал у соседа машину, не справился с управлением, залетел в карьер и разбился насмерть. Жена продала квартиру и с ребёнком уехали в деревню. Где-то в Новгородской области живут.
– Печальная история.
Эдуард кивнул.
– После того, как закрыли Бокситогорский комбинат, таких историй у нас пруд пруди…
– А где он жил? – подключился к теме майор Жилин.
Коллега развернул небольшой ватман на столе и взял в руки карандаш.
– Тимур, Василий, смотрите. Я тут сам на досуге начертил примерный план Бокситогорска. Городок небольшой, всё рядом. Пляшем от Дворца Культуры на Садовой улице.
Кантемиров с Жилиным удивлённо переглянулись. Провинциальный опер улыбнулся:
– Да, у нас имеется не только своя Фонтанка, но и улица Садовая. В ДК на первом этаже в большом зале находится секция бокса, и здесь же на первом этаже кабинет Лапина Леонида Ивановича, оформленного на должности завхоза. Спортзал вместе с кабинетом и есть штаб банды. – По ходу объяснения Эдуард делал пометки карандашом. – А вот улица Школьная, на которой и жил бывший прапорщик Костылев. А вот в этом доме держали последнего пропащего гражданина по фамилии Шильд. И, кстати, этот дом признан аварийным и должен пойти под снос. Уже год, как сносят…
Карандаш капитана ткнул в нарисованный домик с печной трубой и перечёркнутый крест-накрест. Тимур оглядел самодельную карту и спросил:
– Могу взять с собой? С ходу всё не запомнить.
– Сейчас только улицы допишу.
– В Бокситогорске есть общая баня?
– Имеется и вполне приличная. Даже мы иногда из Тихвина приезжаем попариться.
– Это гут. Эдик, баню тоже нарисуй.
– Как скажите, господин хороший.
Капитан приблизил ватман и продолжил увлеченно подписывать и добавлять объекты. Майор Жилин задал наводящий вопрос:
– Тимур, так и живёшь в общаге? Как там Валентина?
– Съехала ваша Валентина, товарищ майор. С мужем укатили в родной Казахстан.
– Ну и ладушки. Вроде в Германию на ПМЖ собиралась.
– Были такие разговоры. Муж Сергей говорил. А в общаге электричество отключили полностью. Живу пока у Блинкауса на Ваське.
Старший оперуполномоченный Жилин вспомнил кладовку квартиры, заставленную коробками с водкой, и улыбнулся.
– Как он там?
– Процветает…
Рифкин закончил с картой и протянул Кантемирову:
– Держи и изучай.
– Как скажете, товарищ дорогой, – ответил с усмешкой лейтенант. Жилин с Рифкиным рассмеялись. Василий Петрович протянул папочку с предполагаемым однополчанином.
– Тоже забери с собой. Перед сном почитаешь. А сейчас подписываем документы. И обязательно съезди во Всеволожск, оформи развод.
– Сделаю. У меня вопрос.
– Слушаю.
– Ещё перед посадкой у меня закончилась временная регистрация, и сейчас получается, что я БОМЖ. С моим паспортом не то, что в Бокситогорск, до ближайшей булошной не дойти. Первый же мусор, извиняюсь – милиционЭр, остановит, закинет в луноход и закроет в цугундере на три часа.
Майор Жилин задумался. Действительно, серьёзная проблема... Не станешь же при каждом задержании патрульно-постовой службой подключаться для решения вопроса. И тем более, в области. Конспирация, и ещё раз – конспирация! Ещё Ильич говорил. Умнейший был человек, между прочим, и знал, что делать. А что делать сейчас?
Выход из ситуёвины подсказал лейтенант милиции.
– Я могу сделать себе постоянную прописку в Питере на улице Комсомола, в доме рядом с Финляндским вокзалом. Только нужны деньги.
Жилин и Рифкин заинтересованно взглянули на младшего сотрудника. Кантемиров улыбнулся и подробно рассказал про рынок со спиртным, коммерсанта Блинкова и пожилого земляка по имени Юрий Петрович. Майор внимательно выслушал и задал резонный вопрос:
– Сколько?
– Сотня зелёных с бутылкой водки и разговором за жизнь. Всё.
Василий Петрович задумался. Надо включить озвученную сумму в смету необходимых для внедрения средств и ещё раз продумать с Борцовым финансовое обеспечение всей операции. Майор кивнул.
– Будут тебе деньги для регистрации. Что ещё?
– Физподготовка входит в нашу работу?
– Обязательно.
– Тогда, Василий Петрович, мне пора в спортзал.
– Тимур, только давай без бокса.
– Я только на скакалке попрыгаю, – улыбнулся спортсмен. – После «Крестов» мышцы совсем никуда.
– Аккуратней там. Свободен.
Тимур сложил ватман и папку с документами в предложенный Эдуардом пакет, попрощался и вышел на улицу Правды. На метро, домой и в спортзал. Оперативник начал привыкать выскакивать из вагона в последнюю секунду и несколько раз менять направления при каждой подземной поездке. Конспирация и ещё раз конспирация…
Кантемиров тщательно продумывал свой алгоритм действий к официально разработанному плану внедрения в преступный мир. И по его замыслу в деле обязательно понадобятся помощники. Самому не справится, и надо делиться частью своих обязательств и полномочий.
А значит, и поделиться прибылью. Следовательно, нужны не помощники, а компаньоны с дальнейшим личным интересом участия в общем бизнесе. О том, что прибыль появится, у Тимура не возникало никаких сомнений. Разговор предстоял серьёзный…
Молодому человеку никогда не было скучно с самим собой. Сейчас, разминаясь и прыгая на скакалке в спортзале, боксёр продолжал продумывать предстоящий разговор с Сергеем и Лерником, сосредоточенно анализировал свои действия и рассчитывал, как использовать по максимуму свалившиеся на него деньги уральских бандитов.
Молодой человек никогда не мечтал о военной карьере и не планировал работать в милиции. На службе прапорщиком остался только из-за Германии, в милиции оказался из-за обещанного жилья.
В военизированную пожарную часть пошёл за пропиской в Ленинграде, так как семейного человека больше нигде не брали на работу без регистрации. Штамп в паспорте с временной пропиской удалось получить только в общежитии пожарной части, фактически расположенной в Ленинградской области в посёлке Медвежий Стан.
И, если бы не следователь городской прокуратуры Князев со своим интересным предложением, далеко не факт, что молодой сотрудник милиции смог бы получить нормальное жильё в Санкт-Петербурге. Снова выделили бы комнату в семейном общежитии, как следователю Панаяну после шести лет работы в органах. Общага – это норма и школа жизни...
До службы в Германии Тимур не думал о том, как делать деньги. Хотя, и привозил с соревнований разный дефицит по заказам родных и друзей. Но, в основном только своим, и по тем же ценам, что и покупал. Обычный парень с уральского шахтёрского посёлка…
Молодой гражданин Советского Союза воспитывался в духе маркизма-ленинизма и считал верхом достатка полученную от государства квартиру, участок земли для огородничества или садоводства и купленную лет через пять на сэкономленные деньги от зарплаты отечественную машину марки Жигули. Предел мечтаний каждого гражданина СССР…
Кантемиров подрос, призвался в армию, оказался в Германской Демократической Республике (ГДР) и перестал быть сторонником жизненной философии, утверждающей, что: «не в деньгах счастье…» и «меня деньги не любят…». Советский стереотип «от денег одни проблемы» не стал принципом дальнейшей жизни молодого человека.
Тимур не испугался денег... Тем более – восточногерманских марок, на которые он мог запросто купить себе такие вещи и продукты, о которых в родном шахтёрском посёлке даже не мечтал.
Прапорщики Группы Советских войск в Германии (ГСВГ) в самом начале службы получали около пятисот марок (сто марок – это тридцать три рубля), плюс в Советском Союзе на сберегательную книжку начальника войскового стрельбища капало чуть больше сотни рублей в месяц при средней зарплате в стране около ста пятидесяти рублей.
Поэтому прапорщицкая зарплата Тимура по сравнению с его бывшими солдатскими двадцатью пятью марками – казалась просто огромной суммой. Но, сказать откровенно, деньги оказались такой штукой, которой для новоиспеченного прапорщика постоянно не хватало. Особенно за границей нашей необъятной Родины. У молодого человека появилась внутренняя неудовлетворенность текущей ситуацией, захотелось большего…
Начальника войскового стрельбища Помсен, гвардии прапорщика Кантемирова никто и никогда не учил торговле. Тем более – спекулятивной и подпадающей под уголовную статью под номером 154 УК РСФСР: «Спекуляция, то есть скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы:
1. Наказывается лишением свободы на срок до двух лет с конфискацией имущества или без таковой, или исправительными работами на срок до одного года, или штрафом до трехсот рублей.
2. Спекуляция в виде промысла или в крупных размерах - наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет с конфискацией имущества…»
Восточногерманские марки и возможность приобретения дефицитных вещей и продуктов оказались тем самым толчком, той самой энергией и материальным выражением внутренних мозговых процессов, бушующих в голове советского военнослужащего. Молодому мужчине нравилось рисковать и проецировать в мир то, что с ним происходило внутри.
Нравилось получать результат в виде валютных денежных знаков – вначале социалистических, а потом и капиталистических, обладание которыми ещё сильнее заводили гражданина СССР. Тимур верил в себя и считал себя достойным иметь высокий заработок – гораздо выше, чем получают в виде денежного довольствия офицеры и прапорщики его воинской части.
Риск – благородное дело. Видимо, далёкие предки Тимура Кантемирова оказались более мотивированы на риск, чем остальные сородичи. Иначе их ждал холод и голод. И вместе с геномом человека будущему советскому прапорщику, а затем и лейтенанту милиции передались свойства темперамента в виде постоянного поиска ярких и сильных впечатлений при достижении трудных целей.
Начальник войскового стрельбища Помсен ничего и ни у кого не крал, и не продавал краденное. Он не занимался хищением социалистической собственности, не воровал военное имущество. Прапорщик Советской Армии покупал и затем перепродавал вещи, радиоаппаратуру, а со временем и различные денежные знаки.
Действия Кантемирова вначале подпадали под состав преступления, предусмотренный статьёй 152 УК РСФСР, а затем, с появлением валютных сделок, – под статью 88УК РСФСР: «Нарушение правил о валютных операциях». Санкция которой предусматривала от трёх и до восьми лет лишения свободы с конфискацией имущества…
В какой то момент своей противоправной деятельности Тимур понял, что деньги – это наиболее ценный, выгодный и самый удобный товар. Не надо носиться с сумками и коробками, примерять, проверять и постоянно прятать вещи и аппаратуру.
Однако родное государство в лице своих правоохранительных органов категорически не соглашалось с действиями своего гражданина и считало, что только органы советской власти обладают исключительным правом на совершение операций с валютными ценностями.
Оборот наличной иностранной валюты среди граждан СССР оказался строго ограничен и являлся уголовно наказуемым деянием. Валюту в Советском Союзе невозможно было просто так купить или продать. Статья 88 УК РСФСР входила в раздел «Государственные преступления» и расследовалась только органами Комитета Государственной Безопасности (КГБ).
В своё время гвардии прапорщик Кантемиров рискнул своей свободой, так как мог запросто оказаться за решёткой по обвинению в тяжких и особо тяжких преступлениях. Однако Тимур смог выпутаться из всех передряг и ушёл в запас после шести лет службы не только свободным гражданином, но и с пятитонным контейнером, забитым по самую крышу импортной мебелью, бытовой техникой и вещами.
Заодно, за время службы в Дрездене познакомился с сотрудником КГБ, работающим под крышей Дома дружбы СССР-ГДР, подполковником Путиловым Виктором Викторовичем. И сейчас, в эпоху новых торгово-денежных отношений, офицер милиции решил воспользоваться сложившейся ситуацией и превратить свою тягу к риску в доходный и долгосрочный проект. Если уж рисковать смертельно, то только за большие деньги.
В данный момент, восстанавливая физическую форму, Тимур вдумчиво и сосредоточенно готовился к выполнению своего плана, отличающего от предложенного руководством милиции и с несколько иным результатом. Победителей не судят…
Надо будет продемонстрировать полное доверие к Соломонову и Панаяну и пригласить их в свою конспиративную квартиру на Большой Пушкарской. Опасно, конечно... А что делать? Даже любовь не бывает без риска.
После армии Тимур рискнул ещё раз на гражданке, и ему вновь повезло – досталась умная, преданная и красивая жена, которая подарила сына. Осталось только обеспечить семью и первым делом обезопасить обоих от всех возможных и невозможных бед.
Молодой муж и отец старался чётко ставить цели, взвешивал все за и против, все минусы и плюсы, постоянно прокручивая в голове различные сценарии развертывания событий. Тимур старался рисковать разумно… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/krysha-6-642adb714f112f6ff925621b )
