ОСТОРОЖНО: ЖЕСТЬ!
Глава нехронологического содержания
Много лет спустя, уже став взрослой женщиной, Наташа часто вспоминала детство, и, как ни странно, оказалось, что было в нём и хорошее, которое она либо не замечала, либо не желала замечать. И было это хорошее связано как раз с родителями, а не с кем-то другим, посторонним или близким, не с бабушками, не с дедушкой, не с друзьями... С папой и с мамой.
Вот она маленькая, лет четырёх от роду, сидит за кухонным столом и что-то клеит из бумаги. Это как раз не что-то, а самая настоящая книга, маленькая, но это — её мечта: Наташа с детства мечтала написать книгу. Правда, она пока не умеет писать, но это нестрашно, — клеить-то и вырезать она умеет! И вот из нескольких альбомных лисков, сложенных в несколько раз по образцу настоящей книжки она склеивает нечто, у чего есть и странички, и переплёт. Осталось только ровно обрезать получившееся и заполнить её каракулями, начинающимися с буквы А, единственной пока известной ей буквы, а конце обязательно поставить точку. Дело быстро продвигается, хотя каракули и становятся всё более неровными, и вот книжка-малышка с листками, обрезанными неровным полукругом, готова! Наташа быстро рисует на обложке картинку с деревом и солнышком и откладывает своё творение в сторону. Она довольна: у неё всё получилось!
С минуту она любуется на свою книжечку, и в голове тут же рождается новый проект: книжка в форме сердечка!
Девочка снова вырезает из альбома чистые листки и начинает творить: складывает пополам, потом вчетверо, вырезает... Приходит пора клеить. Она уже знает, что листки надо сначала смазать клеем по краю и сложить вместе, а уж потом приклеить переплёт, тонкую полосочку, скрепляющую всю книгу. Клей надо наносить аккуратно, а то во-первых, листки могут склеиться слишком сильно, и книжка потом не откроется, а во-вторых, все пальцы будут в клею, придётся мыть руки, а она пока не дотягивается до рукомойника. На помощь придётся звать маму, а мама занята, и будет ругаться и за это, и за порезанный альбом. Наташа для своей работы заранее изготовила самодельную кисточку: свернула обрезок листка в трубочку, проклеила и с одного конца нарезала ножницами на полоски. На один день такой кисточки хватит — она уже так делала, но завтра придётся делать новую, потому что клей быстро засыхает и приводит кисточку в негодность.
В самый разгар работы возвращается папа и, очень заинтересовавшись тем, чем занята дочь, рассмотрев маленькую книжечку, а так же понаблюдав за ходом работы, спрашивает:
— А кисточки у тебя что, нет?
Наташа показывает ему самодельную кисточку и снова начинает увлечённо трудиться. У неё в голове созрел ещё один проект: завтра она склеит себе крошечный комод из спичечных коробков и будет держать там маленькие разноцветные колечки из фольги от новогодних конфет. Вещь очень нужная, потому что колечки надо где-то хранить, иначе они мнутся и портятся. Вот только как бы незаметно утащить несколько коробков от спичек? И куда деть все спички из них? Ах да, конечно: разложить по другим коробкам!
Следующим вечером, когда к работе над комодом всё готово, и Наташа уже собирается обмакнуть новую самодельную кисточку в белый клей ПВА, снова возвращается папа. Ещё не сняв пальто, он кладёт на стол перед дочерью новую, пушистую кисточку для клея, с яркой выжженой надписью на деревянной ручке.
Она не знает, что надо говорить спасибо, но папа к благодарностям и не привык, он этого не ждёт и не учил этому дочь. Но она улыбается ему. Детской душе тепло и приятно. и папиной, кажется, тоже.
***
...Наташе почти шесть лет, в садик она ходит последний год, а потом её ждёт школа. Она уже умеет читать и знает, что написано на плакатах, которые висят в группе: там написано "С Новым годом!", а так же нарисованы ёлки, снеговики, деды Морозы и Снегурочки. Посреди группы стоит большая наряженная ёлка, и игрушек на ней не счесть. И всё вокруг какое-то нереальное, увешанное мишурой, красивое и сказочное, потому что Новый год уже совсем близко. Даже вредная воспитательница Татьяна Васильевна, сегодня была улыбчивая, ярко накрашенная, и не заставляла есть кашу.
Наташа счастлива. Их недавно перевели на другой этаж, в другую группу, а рядом с этой группой — живой уголок, а напротив него стена с объёмной, похожей на живую аппликацией. На той аппликации изображена избушка в лесу — она сделана из настоящих брёвнышек в коре, а так же ночь, луна и деревья. На крылечке и возле избушки — милые весёлые животные: зайчик, медвежонок, мышонок, белочка и ёжик, а рядом с избушкой — огромная ель с золочёными шишками. Герои картинки смеются и танцуют: там, кажется, тоже скоро Новый год, и даже сидящая на ветке сова с горящими глазами никого не пугает, — она, похоже, совсем не злая и как все рада наступающему празднику.
А в живом уголке, огороженном чем-то наподобие парапета фонтана, живут черепахи, пять больших, одна огромная и две совсем маленьких. Они мало двигаются, иногда попросту спят, но наблюдать за ними хочется бесконечно, — о да, Наташа обожает всех животных в мире, а таких попросту видит в живую впервые в жизни, и просто влюблена в них. И сегодня она наблюдала черепах несколько раз, когда их водили на прогулку и на занятия, а сейчас, когда они с папой пойдут домой, увидит ещё раз! И расскажет папе, что она узнала: черепахи, оказывается, могут есть капусту! Ну, правда, обычную капусту, которую кладут в борщ! Вот удивительно!
И папа ждёт, не торопит её, разрешает смотреть на черепах долго-долго, слушает её рассказы и тоже что-то рассказывает. А потом они идут на улицу. Папа стряхивает снег с матрасика, уложенного на санки, и помогает дочке сесть. Потом он везёт её к воротам и дальше. Возле ворот их снова ждёт красота: огромный ледяной замок, искрящийся в свете фонарей. Наташа его уже видела днём на прогулке, но вечером это что-то невероятное. И папа снова останавливается и ждёт, пока Наташа насмотрится на ледяное чудо. Он даже разрешает подойти к замку и потрогать его.
А потом он везёт дочку домой на санках. И Наташе так хорошо... Её тепло в длинной шубке, валенках и толстых варежках, ей не надо идти самой — её везут, и можно просто наслаждаться видами, хотя на самом деле ничего такого вокруг нет: железная дорога, магазины, дома да снег. Снег, снег, снег... Скрипит под полозьями санок, сугробами громоздится вдоль дороги, мелкими звёздочками садится на рукава шубки и варежки. Снег... как он искрится в свете фонарей! Особенно это красиво на территории железной дороги: там фонари разноцветные, и снег от их света тоже разноцветный.
В кармане Наташа обнаруживает маленькую, помещающуюся в её детской ладони куколку: это ей сегодня новенькая девочка подарила насовсем. Куколка кажется вырезанной из дерева и похожа на девочку, которая дала её Наташе: у неё тоже узкие миндалевидные глаза, скуластое лицо, длинная, спускающаяся из-под шапки чёрная коса и тёплая шубка. А новенькая девочка такая хорошая, слушает, что Наташа ей рассказывает и интересуется всё теми же вещами: лесом, природой, животными на аппликации, черепахами, ледяным замком и тоже не любит кефир за то, что туда добавляют сироп. Она тоже послушная, как и Наташа, только вот зовут её почему-то просто Алёна. А Наташа, когда увидела её, думала, что девочку зовут Айгуль, как в каком-то фильме. Наверное, Алёна якутка... Точно якутка: Наташа пока не знает других национальностей, у кого такие же глаза, скулы и волосы, как у Алёны. И куколка тоже якутка.
— Папа, смотри! — показывает она куколку.
Папа качает головой и говорит:
— Она же замёрзнет, надо её погреть.
Точно, папа прав: на улице такой мороз! И Наташа обхватывает куколку двумя варежками и греет дыханием.
А потом папа везёт её куда-то, мимо дома, в лес.
— Давай немножко погуляем, — предлагает он, и Наташе эта идея очень нравится. Тем более, куколку она уже согрела, да и сама не замёрзла ни капельки.
Папа везёт её в лес... ну, на самом деле, это и не лес вовсе, а небольшой перелесок, и через него проходит дорога на другой край посёлка. Вдоль этой лесной дороги тоже горят фонари, жёлтые, небольшие, и снег медленно кружится в их свете, и всё падает и падает... А потом папа привозит её под большой круглый фонарь и останавливает санки. Фонарь не такой, как все: он белый. Как луна. И снег, попадая в круг света, здесь самый красивый, красивее, чем где-либо.
Наташа и её папа долго любуются падающим снегом. Они оба, он — потому что так хочется, а она — от того, что не знает, представляют, что снег сыплется прямо с луны.
А мир так чист и прекрасен, что ничего, ничего плохое просто не может случиться в нём.
***
Солнечный летний день разрывает удар грома и вспышка молнии; на землю обрушивается ливень потрясающей силы, заставший маму и Наташу на автобусной остановке в городе. Остановка маленькая, все люди там не помещаются, надо укрываться где-то ещё.
Мама быстро скидывает с себя кофту и укрывает ею маленькую Наташу. А она совсем маленькая, совсем-совсем. А мама молодая, нетолстая, накрашенная, с длинными волосами, розовым маникюром и в светлом сарафане и бордовых босоножках на небольшом каблучке. Она сразу становится мокрой под дождём. но всё равно остаётся красивой...
Наташу мама подхватывает на руки и бежит с ней куда-то прочь от остановки. Наташе не страшно, хотя гром гремит всё ближе и страшнее, а мама, прижимающая её к себе, вздрагивает при каждом его ударе. Наташе хорошо и тепло в белой маминой кофте, она слышит стук маминого сердца и не боится.
Вдруг мама ставит её на землю.
— Сейчас, подожди, — говорит она.
Дорогу им пересёк бурный мутный поток с водоворотами, — это дождевая вода бежит по асфальту, собираясь в маленькую реку, а ливневая канализация не справляется с ней. По воде плывут, крутясь в водоворотах, сорванные с тополей молодые листья и семенные коробочки с намокшим пухом, и смотреть на такое одновременно и жутковато, и интересно.
Мама быстро расстёгивает босоножки и снимает их. На ногах у неё тоже накрашены ногти, только в красный цвет, такой яркий, что больно глазам. Мама устраивает сумку поудобнее на плече, затем подхватывает Наташу одной рукой, во вторую берёт за ремешки свои босоножки и край подола... Раз — и делает шаг в поток!
— Ай, какая тёплая вода! — весело восклицает она, и минует речушку за три шага. Речушка оказывается совсем не глубокой, а происшествие — очень весёлым. Мама смеётся. Наташа тоже. Они вообще очень радуются, глядя на внезапное ненастье уже с крыльца какого-то здания, из-под крыши. Дождь им больше не страшен, как и гром с молнией. В воздухе очень свежо и пахнет молодой тополиной листвой. Наташа не знает, ни где они находятся, ни что это за здание, она и себя ещё не очень осознаёт, но запах летней грозы и зеленеющих тополей запомнит навсегда: он навсегда останется в памяти как запах свободы и радости, и каждый год станет возвращать её в тот день.
Здание было красивое, фантазийное, похожее на маленький замок, и за тяжёлой дверью его оказалось... кафе! Наташа очень удивилась, оказавшись внутри.
А там всё сияло и сверкало, стояли изящные столики, накрытые белыми скатертями, и было много, много-много народа в большом зале и на небольшом балкончике над ним.
Именно на том балконе маму с Наташей и усадили, и очень здорово было уже просто сидеть за таким столиком на балконе, глядя на людей сверху. А потом дядя в светлом костюме что-то принёс и поставил на стол... Наташа взглянула и тут же подняла на маму глаза: что это?
А мама просто сказала:
— Ешь.
На нескольких тарелочках громоздились пирожные с таким ярким и разноцветным кремом, что даже клумба с цветами показалась бы по сравнению с ними тусклой. И было тут столько всего, что девочка даже не запомнила, чего именно и сколько съела в тот день. Помнила только, что было очень, очень вкусно, но так много всего, что если доедать до конца, то всё ни за что не влезет.
К тому времени, как им принесли мороженое, Наташа была уже достаточно сыта, и сумела только немного поковырять огромное, цвета кофе с молоком сооружение в виде беличьего хвоста, посыпанное орехами.
— Ну что, ты не хочешь больше? —удивлялась мама.
— Я не могу...
Наташе и самой было удивительно, как это она не может съесть мороженое, она старалась изо всех сил, но так и не смогла его осилить.
Что было потом? Детская память этого не запомнила. Но дождь, грозу, воду, начало лета и мороженое Наташа полюбила с того дня навсегда.
***
В этом эпизоде тоже было мороженое, только недозволенное, запретное, тайное. Мороженое, о котором много лет знали только она и папа.
Случилось так, что под восьмое марта Наташа заболела, вернее, заболела она ещё за две недели до этого, но противная ангина никак не хотела отвязываться. А папа ещё задолго до этого пообещал поход в кино на восьмое марта, и как ни странно, выполнил своё обещание.
Наташе уже не было плохо, температура давно не поднималась, но глотать всё равно было больно и неприятно. Она и не собиралась ничего просить у папы, разве что, поиграть в автоматы на первом этаже кинотеатра "Дружба", от которого до дедушкиного дома рукой было подать. И она старательно и честно отводила глаза от креманок с тремя шариками, белым, розовым и шоколадным: ну нельзя — значит нельзя, она и не просит. А креманки были у каждого второго, и продавалось это рядом, в буфете, там, где стояла длинная, но очень быстро идущая очередь.
Зато её любимый игровой автомат был совсем свободен и не востребован, можно было играть долго-долго, тем более, что папа насыпал ей в карман целую горсть жетончиков. Наташа закинула первый, взяла игрушечное ружьё, несколько раз попала, потом промазала, игра закончилась... Девочка полезла в карман штанов за следующим жетоном.
— Будешь мороженое? — прозвучал над ухом голос папы, и она встрепенулась.
— Так у меня же горло! — не веря счастью, напомнила она.
— Я куплю, — проговорил папа с расстановкой, — но если скажешь матери...
— Ни за что, никогда не скажу! — запрыгала от радости Наташа.
Было ли мороженое вкусным? Она не запомнила совершенно ни этого, ни фильма, который они смотрели. У неё были совсем другие мысли: она должна есть очень осторожно, чтобы горло не заболело сильнее, черпать ложкой по капельке и долго гонять во рту, а глотать только тогда, когда всё растает. Если ей станет хуже, и всё придётся рассказать маме, она ничего не сделает ни ей, ни тем более папе, только повздыхает, но... она не должна этого узнать! И она не узнает, потому что это их с папой тайна, а Наташа умеет хранить тайны.
Она хранила эту тайну потом ещё лет двадцать, будто документ с грифом "совершенно секретно", и рассказала как-то во время большого застолья по случаю того же восьмого марта... А горло... Горло тогда прошло у неё на следующий день после похода в кино и долго потом не болело. Вывод был сделан такой: ангина и мороженое никак не связаны, и если мороженым угостить с добром, оно ни за что не принесёт вреда.
***
Тот же год, спортивный комплекс, в который Наташу водили в бассейн после травмы позвоночника. Занятия уже закончились, но Наташа что-то замешкалась в раздевалке, и теперь бегом бежала по лестнице к маме. Она понимала одно: хотя идти до дома тут всего полшага, на очередную серию "Рабыни Изауры" они теперь точно опоздали!
Мама ждала её в холле спортивного комплекса, но не начала позорить по своему обыкновению: она ведь тоже спешила на сериал, и должна была злиться из-за опоздания! Вместо этого она сказала:
— Уже началось, так что, давай смотреть здесь.
Наташа обернулась и раскрыла рот: в одну из стен холла был встроен огромный, почти как в кино, и, что самое главное, цветной экран! И по нему уже бежали вступительные титры под знакомый мотив "азибунга-румберу, ази-и-ибунга-а-а!"
Наташе нельзя было сидеть, да она и забыла про это совсем! Она, не отрываясь, смотрела в экран. Какие же яркие оказались цвета, и насколько всё было красивее, лучше, интереснее, чем дома! А мама стояла рядом и держала её за руку, и ни слова не сказала до самого конца серии. А потом они шли домой по тёмной улице, Наташа громко выражала восторг, а мама слушала и отвечала. Какой же это был славный вечер!
***
Папа и десятилетняя Наташа в очередной раз гуляли по лесу и дошли до реки. Была зима, но уже самый излёт её, наверное, середина или конец февраля, потому что как раз недавно отмечали папин день рождения. Лёд был ещё весьма толстый, но у краёв его уже выступила вода, и папа перенёс Наташу через лужу.
А на реке сидели рыбаки и ловили рыбу.
Папа и Наташа подошли к одному из них, и словоохотливый дядька в ушанке и тулупе с удовольствием поговорил с ними и показал, как закидывают удочку, как достают рыбу из воды... Наташа никогда раньше вблизи не видела рыбалку, лунку во льду, живую серебристую рыбку с красными плавниками и хвостом...
— На, забирай, кошку угостишь! — со смехом сказал дядька и, отцепив от крючка, отдал рыбку девочке. Наташа ощутила в руках живое, холодное, трепещущее и в один миг решила: обойдётся Мурка без рыбки, поест и щей с молоком! А рыбку она принесёт домой и посадит в воду!
— Папа, скорее, побежали домой! — только и успела бросить она, да так припустила в сторону дома, что папа не сразу понял, что происходит.
Наташа перескочила лужу у берега,взобралась на небольшой косогор и устремилась в лес.
Надо сказать, бегали они с папой часто: он, своими, понятными здесь всем методами, старался сделать из дочери спортсменку, и гонял её нещадно. Он бегал и сам, и для него двухкилометровая дорога по лесу от дома до реки или обратно не была никакой сложностью, это Наташа уставала и отставала. Однако сегодня всё было иначе: за дочкой он еле поспевал, а она всё бежала и бежала, без остановки и почти не оборачиваясь, и остановилась только перед калиткой. А потом он набирал воду в ведро, помогал поймать упавшую на пол и запрыгавшую по нему рыбку, а после всего утешал и уговаривал Наташу не плакать, потому что рыбка в итоге долго не прожила.
Ему, человеку порой весьма безжалостному, было жаль и эту рыбку, и дочь, и самого себя, взрослого человека, отчего-то глупо понадеявшегося донести до дома рыбу без воды...
***
Осенний вечер. Ещё не поздно, нет — просто стало рано темнеть. Во дворе горит специально пристроенный возле сарая фонарь, давая круг яркого света и делая непроглядной окружающую тьму. А мама с Наташей перебирают привезённую сегодня и рассыпанную возле сарая картошку: надо её рассортировать и опустить в погреб. И дело нельзя отложить до завтра: в ночь обещали дождь, а к утру заморозок.
Папы нет дома, он работает сутки, и придёт только завтра в десять утра. А Анька гостит у дедушки: он позавчера приехал и забрал. Он звал и Наташу, да школу никто не отменял, пришлось отказаться. Ну, ничего, она поедет к нему в пятницу после школы, а вечером в воскресенье вернётся вместе с Анькой.
Наташе тринадцать, она уже в седьмом классе, и матери теперь она не просто помощница: многое по дому она делает вместо матери. Но девочка не жалуется: не так давно она поняла, что работать ей в принципе нравится, и она сможет что угодно, лишь бы только не орали, не били и не позорили.
Но сегодня это не работа, это так, развлечение. Можно сколько угодно работать вот так, никто их не ждёт, не надо готовить ужин, а можно поклевать того, что есть в холодильнике.
Наташа, сидя на корточках, разбирает картошку по вёдрам: так, сюда крупную, сюда мелкую, а вот в это ведро резаную, которую надо съесть в первую очередь. Кстати, можно прямо сегодня, после работы её почистить и пожарить, будет очень вкусно!
Мама чуть отведя фонарик, заглядывает в сарай за следующим пустым мешком и вдруг возвращается... с книгой. Книг в сарае много, это старые мамины учебники, и Наташа даже некоторые из них притаскивала домой и читала. Ей вообще непонятно, почему их туда сослали, в них же столько интересного, хотя и детского чтива.
— Хрестоматия, — говорит мама и садится на ящик под фонарь. — Вот, послушай, — и она, раскрыв книгу, сначала регулирует угол наклона и дальность текста от глаз, потом откашливается и начинает читать.
Этот стих Наташа слышала уже не раз: это отрывок из Некрасова о бурлаках на Волге, но мама читает его как-то особенно проникновенно, — так люди читают свои любимые произведения. Наташа совсем не против, что мама уселась и перестала перебирать картошку. Мама устала за день, а она, Наташа, очень сильная, и всё может сама. Она уже даже ростом выше мамы и поднять может больше... Она справится, и пусть мама читает ей, как в детстве читала сказки. Наворачиваются слёзы, но Наташа вытирает их тыльной стороной грязной от картошки руки.
Забыла? Плакать нельзя! Даже слово "плакать" говорить нельзя.
Сегодня просто такой вечер, в нём всё хорошо, в нём родители Наташу любят.
В нём как в калейдоскопе мелькают эпизоды: Наташа и папа в кино на фильме "Кинг-конг" или с мамой в другом кинотеатре на турецком фильме "Жмурки" про маленькую девочку, которую украли у матери. Интересно, что фильм про маму "Жмурки" она смотрела в кино с мамой, а "Последний дюйм", фильм про отца и сына — уже дома, с папой...
Вот отец приходит за ней в школу и приносит в сумке коньки — подарок на её десятилетие, и они сразу же идут на замёрзшее болото, чтобы проверить, как оно. Вот они втроём с мамой и Анькой. Аня совсем маленькая, сбежала от мамы и решила поваляться в снегу, и всем было так смешно, что все и извалялись в итоге...
Вот она, больная, с простудой, лет в шестнадцать, съела тарелку супа и тут же побежала на улицу — сильно затошнило, а папа вышел следом, принёс фуфайку, накрыл ей плечи, приговаривая: "Бедная, бедная моя девочка!"
И снова больная, с сильной головной болью и непрекращающимся насморком, лежит еле живая в постели, а мама, недавно сделавшая укол, приходит посмотреть, что и как. Мама думает, что Наташа спит и гладит её по волосам, а потом тяжело вздыхает и уходит.
Вот отец с ведром воды застыл на пороге, увидев Наташу в белом платье и фате...
Было же хорошее, было! Но Наташа... либо не замечала его, либо не желала замечать? Нет. Хорошее всегда перечёркивало плохое, и за каждую маленькую радость приходила большая жестокая расплата. Или почти за каждую.
Но в этот вечер Наташа не думала о плохом, совсем нет. Она слушала декламирующий по ролям стихи мамин голос, старалась не помнить о том, что было, и не знала, что будет. В холодный и тёмный осенний вечер ей снова было тепло. А картошка... что картошка? Если б так, как сегодня, было всегда, она бы и не одну машину её перебрала.
И — как в фильме: поднимаемся вверх над присевшей на корточки фигурой сосредоточенно работающей девочки и сидящей под фонарём её матери с книгой в руках, поднимаемся выше, выше... Фонарь уменьшается, постепенно превращается в точку, становится темно. Голос, читающий стихи, слышится всё тише, тише и наконец совсем стихает.
Надпись на экране:
"...И выражающий укор спокойно-безнадёжный взор...
Н.Некрасов"
Титры.
_________________________________________________________________________________
Начало
_________________________________________________________________________________
Буду признательна за неравнодушие, лайк и подписку!