Продолжение. Начало тут, тут, тут, тут, тут, тут, тут и тут
Поднимаемся на второй этаж.
«Все сто томов моих партийных [и/или беспартийных] книжек» (с). Аллюзия к стихам Маяковского. Совпадение? Не думаю! Вернее, думаю, что совпадение.
Конечно же, может промелькнуть первая мысль, что ряды книг на снимке ниже – это какое-нибудь полное собрание сочинений Маркса и Энгельса. Ан нет! Это энциклопедия «Британника»/лат. Encyclopædia Britannica, которую Чуковский привёз из Великобритании ещё в 1916 году. До сих пор жива, курилка!
…Общее число книг в доме Чуковского (как одной большой библиотеки) составляет около 4500 книг на разных языках (по другим данным, около 5 тысяч). Из них более тысячи – на иностранных наречиях. Прежде всего на английском, с которого писатель много переводил.
Кабинет Чуковского – налево от лестницы.
Тут он творил вечное. В том числе для детей.
Огромная библиотека. Грампластинки со стихами Уитмена.
Об этом кабинете бывавший здесь писатель Вениамин Каверин (помните его «Два капитана»? когда-то в детстве мы его книжками зачитывались) писал: «Эта комната – одушевлённая, сложившаяся десятилетиями вещественно воплощённая часть истории русской литературы. В ней всё, как было в день его смерти, и для нас, его современников, для тех, кто пришёл и ещё придёт ему на смену. И надо, чтобы всё так и осталось, как было».
На снимке ниже хорошо виден подвешенный к книжным шкафам головной убор индейца из разноцветных перьев. Это подарок почитателя, привезённый из Америки. Сей экзотический предмет Чуковский надевал, когда играл с детьми.
На столе слева у окна видно чудо-дерево. Помните? То самое (ну или подобное тому), что растёт у входа в дом-музей. Только тут не растёт, а… ну, пусть просто стоит. Это подарок школьников к 80-летию писателя. Кто под деревом, видно плохо. Но я подскажу – там фигурки Андерсена и Бибигона из сказки «Приключения Бибигона»:
«…Я живу на даче в Переделкине. Это недалеко от Москвы. Вместе со мною живёт крохотный лилипут, мальчик с пальчик, которого зовут Бибигон. Откуда он пришёл, я не знаю. Он говорит, что свалился с Луны. И я, и мои внучки Тата и Лена — мы все очень любим его. Да и как же, скажите, его не любить!
Тоненький он,
Словно прутик,
Маленький он
Лилипутик.
Ростом, бедняга, не выше
Вот этакой маленькой мыши.
И каждая может ворона
Шутя погубить Бибигона.
А он, поглядите, какой боевой:
Бесстрашно и дерзко бросается в бой.
Со всеми, со всеми
Готов он сразиться
И никогда
Никого
Не боится…»
На столе виднеются также две фигурки крокодилов. Как пишут, один мраморный, а другой из чёрного дерева. Тот, что из чёрного дерева – это подарок известного (в то время, конечно) географа Андрея Капицы (сына ещё более известного физика Петра Капицы, который /помните?/ впоследствии защищал право этого дома на то, чтобы стать музеем и памятником культуры). Так вот всё в жизни связано-повязано. А крокодильчика Андрей Капица из Африки Чуковскому и привёл. В те времена было очень модной и ценной вещью.
«Крокодил»… впрочем, о нём как о стишке я уже вспоминал на первом этаже дома.
…Именно за этим столом творилось разумное, доброе, вечное.
И ещё видите листы бумаги на столе? Это последняя недописанная Чуковским статья «Признания старого сказочника».
На столе портретные фотографии. Один – снимок жены Чуковского Марии Борисовны, второй – его сына Николая. Есть ещё чьи-то.
Та самая мантия доктора литературы Оксфорда, о которой я уже сообщал.
Две девушки в первом ряду – мои единомышленницы по журфаку МГУ (дама с собачкой и Алёна Кулыгина). Всё в том же месте, в тот же час.
Так победим! Лена… вернее, дама с собачкой (впрочем, одно не исключает другого) в этом уверена. Я её полностью поддерживаю.
Симъ побѣдиши. Сим победим, а не сим-сим, откройся!
Про других единомышленниц группы в кабинете Чуковского я тоже не забываю. Вот, например, Танюша Краснова.
Много подарков, сделанных Чуковскому детьми.
…Игрушки, что на первом снимке ниже, стоят на шкафу, в котором Чуковский хранил архив. Сам этот шкаф он называл «штуковиной» – об этом и расскажут посетителям, и напишут во всех справочниках/источниках (внутри «штуковины» хранились письма Александра Блока, Анны Ахматовой, альбомы с фотографиями, папки с рукописями, в том числе незаконченными работами).
Много подарков Чуковскому сделали японцы или привезены из Японии (куклы, веер, полотняный карп). Кажется, этот предмет интерьера один из таких подарков. Впрочем, сто! Нет, моя первоначальная гипотеза оказалась неверной. Потом я порылся в источниках/словарях и отыскал, что «абажур потолочного светильника, сделан из упаковки юбилейного торта на 80-летие писателя. Коробка была оформлена картинками с героями стихов Чуковского, сохранена для будущих поколений таким вот необычным образом».
А вот один предмет из того, что есть на снимке ниже, был, кажись, всё-таки подарочком из Японии.
Книги, книги, везде книги…
И Шафали тут как тут. Над книгами. Здесь не улыбается. И я знаю, почему. Это потому, что на меня не смотрит...
Окончание следует.
Начало тут:
ЧАСТЬ 1
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
ЧАСТЬ 4
ЧАСТЬ 5
ЧАСТЬ 6
ЧАСТЬ 7
ЧАСТЬ 8
