5
Андреевский скит
Автомобиль доставил нас от Иверона к Андреевскому скиту не более чем за полчаса. Некоторые паломники предпочитают по Афону ходить только пешком. Да, это здорово. Но для нашей группы такой подвиг оказался не по силам, особенно для меня. Я очень хотел взглянуть на Андреевский скит, который когда-то принадлежал русским. В паломнических проспектах и на интернет-сайтах о нем, в частности, сообщается следующее. «Величественный Свято-Андреевский собор обители, построенный в нехарактерном для Афона русском стиле, по сей день продолжает восхищать взоры многочисленных паломников из разных стран мира. Он является самым крупным храмом на всей Святой Горе, свидетельствуя о былом величии Русского Афона». Андреевский скит находится близ Кареи, административного центра Афона, и является зависимым от греческого монастыря Ватопед. Он основан на месте уединённой келлии «Мониндрия» в честь преподобного Антония Великого, существовавшей с X в. В 1651 г. патриарх Константинопольский Афанасий III Пателларий, удалившийся на покой, избрал келлию для своего проживания, но вскоре вынужден был покинуть Афон сначала будучи восстановленным на константинопольской кафедре, а позднее вызванным в Москву для устроения церковных дел, где и скончался в 1654 г. в Лубенском Преображенском монастыре Полтавской епархии. Личная келейная икона патриарха «В скорбех и печалех Утешение» позднее была передана в Ватопедский монастырь, а в 1849 г. возвращена в скит, где почиталась в качестве святыни. В 1761 г. на Афон прибыл для проживания на покое другой константинопольский патриарх Серафим Анина, который приобрёл келлию Антония Великого и воздвиг в ней красивый трёхэтажный дом, устроив в нём на первом этаже церковь Святого Андрея Первозванного и Преподобного Антония Великого, а на втором этаже ‒ церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Келлия за свой величественный вид получила среди афонитов новое наименование ‒ Серай («красивый дворец»). Патриарх Серафим, так же как и его предшественник, по политическим обстоятельствам выехал в Россию и по дороге также скончался в Лубенском монастыре. Оставшийся в келлии после отъезда патриарха архидиакон, узнав о смерти святителя, переселился в Ватопедский монастырь и за дарование ему там приюта передал Серай в ведение Ватопеду. После этого Серайская келлия пришла постепенно в запустение. В 1830-х гг. на Афон из России прибыли иноки Виссарион (Толмачев) и Варсонофий (Вавилов) († 1850), которые первоначально поселились в Иверском монастыре, а позднее, ища уединения, проживали в Преображенской и Свято-Троицкой келлиях, а также в Ильинском скиту. После рукоположения в сан иеромонахов и принятия схимы Виссарион и Варсонофий проявили желание устроить собственный скит. В 1841 г. они приобрели у Ватопедского монастыря Серайскую келию, собрали в ней около 20 русских монахов и благоустроили скитское общежитие. В 1845 г., после посещения Афона Великим князем Константином Николаевичем, начались переговоры о получении разрешения на устройство русского скита. В 1849 г. на Афон прибыл известный ревнитель православия Андрей Николаевич Муравьёв. При его посредничестве келлия была возведена в ранг скита, а Ватопедский монастырь при этом предоставил новому скиту право избирать собственного игумена и иметь скитскую печать. А. Н. Муравьёв получил титул ктитора скита. Торжественное открытие скита состоялось 22 октября 1849 г. при участии проживающего на покое в Ватопеде адрианопольского митрополита Григория (Визандиоса), который во время литургии возвёл в сан игумена скита Виссариона (Толмачева), вручив ему в качестве благословения икону «В скорбех и печалех Утешение». После этого игумен Виссарион совершил визит к Константинопольскому патриарху Анфиму IV, который выдал ему грамоту на «вечное утверждение нового русского скита». В том же году Андреевский скит получит от монастыря Ватопед устав (Омология), определяющий порядок внутренней жизни скита и его отношение к монастырю Ватопед. Игумен Виссарион сделал многое для благоустройства скита и скончался в 1862 г. Его преемник по управлению скитом игумен Феодорит возглавлял обитель 25 лет, при нём был заложен Андреевский собор, построены величественные корпуса, открыты подворья, а монастырь Ватопед ходатайствовал о возведении игумена Феодорита в сан архимандрита. Патриарх Константинопольский Анфим Иоаннидис наградил архимандрита Феодорита золотым наперстным крестом с украшениями. В скиту было устроено четырнадцать храмов.
По своим размерам Свято-Андреевский скит превышает многие самостоятельные греческие монастыри Афона. Особенно величествен его соборный храм, так непохожий своей архитектурой на греческие храмы. Это самый большой собор на Востоке, возведенный за весь период турецкого владычества. Построен он в русском стиле по проекту петербургского архитектура Шурупова. Длина собора составляет 88 аршин, ширина ‒ 45 аршин, высота колокольни ‒ 60 аршин. Собор имеет 150 окон и пол из каштанового дерева. Нижний храм собора посвящён святителю Алексию, митрополиту Киевскому и всея Руси. Колокольня собора считается самой высокой на Святой Горе. Она имела двадцать пять колоколов, в том числе и пятитонный дар великого князя Алексея Александровича.
Неоднократно поднимался вопрос о предоставлении русскому скиту статуса монастыря. Однако греки каждый раз блокировали этот вопрос. Даже когда обедневший греческий Ставроникитский монастырь пожелал соединиться с русским Андреевским скитом, чтобы монастырь таким образом был спасен, Протат и здесь выступил против перехода монастыря в руки русских иноков.
Кроме собора, русский Андреевский скит имел девять храмов и большие помещения, в которых размещались не только кельи, гостиница, трапезная, библиотека, хозяйственные помещения, но и различные мастерские, больница и даже аптека.
Так, в 1850 г. с западной стороны скита был заложен двухэтажный каменный корпус. На первом этаже разместились хозяйственные помещения: трапезная, кухня, прачечная, а на верхнем ‒ братские келлии. В 1859 г. в юго-западной части скита строится четырёхэтажный корпус, соединивший уже существующие корпуса. В 1860 г. прокладывается водопровод от источника.
В 1865 г. было решено построить большой шестиэтажный корпус с храмом в честь прославившейся многочисленными чудесами иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение». До построения Андреевского собора храм этот был самым большим в скиту и вмещал до 300 человек.
В 1881 г. на северной стороне скита построены два корпуса в три и в два этажа. В одном разместилась кузница, слесарная мастерская и кладовая, а в другом иноки, работающие в этих мастерских. В 1882 г. за стеною скита была построена двухэтажная церковь, верхняя освящена во имя святителя Николая, а нижняя ‒ во имя трёх святителей. Храм этот был построен в память о бывшей Васильевской келье Русского Свято-Пантелеимонова монастыря.
В 1887 г. рядом со скитом построен двухэтажный корпус с церковью во имя Успения Божией Матери, а позже еще и новый больничный корпус в северной части скита. В 1897 г. были построены еще две церкви: Святителя Иннокентия Иркутского и в честь Благовещения. Также были построены храмы Михаила Клопского и Великомученицы. Варвары. Кроме того, были освящены храм Великомученика Пантелеимона, а также Всех святых бессребреников и преподобного Серафима Саровского при помещении для болящих и бедных пустынножителей.
В скит, особенно в зимнее время, стекались за помощью в большом количестве пустынники, которым здесь оказывалась всесторонняя помощь.
Обитель имела свои подворья для паломников в Константинополе, Одессе, Санкт-Петербурге, Таганроге и Ростове-на-Дону. Имелся даже собственный пароход, доставлявший паломников из Одессы на Святую Гору.
Активно занимаясь просветительско-миссионерской деятельностью, скит издавал журнал «Наставления и утешения святой веры христианской».
Среди подвижников обители особого внимания заслуживает схимонах Иннокентий (Сибиряков) – потомственный миллионер-золотопромыш-ленник, известный общественный деятель России и меценат. Весь свой капитал он употребил на поддержку отечественного образования, науки и культуры, строительство и содержание храмов и монастырей Русской Церкви и Афона, а также на оказание помощи обездоленным, особенно детям-сиротам, нуждающимся студентам и престарелым людям. Его усердием были воздвигнуты многие строения Андреевского скита, Подворье в Санкт-Петербурге и величественный Андреевский собор. Закончил он свою жизнь простым афонским схимником.
В период Русско-японской войны Андреевский скит активно оказывал поддержку российским солдатам. В частности, были пожертвованы 3000 руб. на санитарные нужды русской армии, 5000 руб. ‒ на нужды Красного Креста и 3000 руб. ‒ на усиление Российского флота.
Не осталась безучастной обитель и в годы Первой мировой войны. При подворье в Одессе был устроен лазарет для раненых солдат. Только в 1915 г. лечение при нем проходил 131 человек. Заведовал лазаретом настоятель одесского подворья архимандрит Питирим (Ладыгин), будущий схиепископ и исповедник.
Кроме того, обитель жертвует 5000 руб. на нужды Красного Креста и 5000 руб. ‒ на военные нужды. В действующую армию обителью были отправлены 2 млн. брошюр и листков религиозно-нравственного содержания, а также многие тысячи экземпляров Евангелий, иконок, крестиков.
Многие военнообязанные насельники обители были призваны тогда на воинскую службу.
Сильным ударом для обители была имяславская смута, от которой она так и не смогла окончательно оправиться.
После богоборческой революции 1917 г. в России обитель постигли новые трудности. Прекратился приток новых иноков из Отечества, стали иссякать и материальные средства.
Подворья и имущество в России были конфискованы советской властью, а многие их насельники были репрессированы и приняли мученический венец. Среди исповедников этого периода были настоятель Петроградского подворья архимандрит Макарий (Реутов), настоятель Одесского подворья архимандрит Питирим (Ладыгин) и многие другие.
К бедственному положению Андреевского скита добавился еще и страшный пожар в 1958 г., который не прекращался три дня и уничтожил большую часть обители. Пожар полностью уничтожил самую древнюю часть скита – Серай. Сгорели многие строения и храмы. В огне погибло около 20000 книг и рукописей. Полностью погибли библиотека и архив.
Последний русский игумен обители о. Михаил закончил свой жизненный путь в 1962 г. После него игумена больше не избирали, поскольку в скиту оставалось всего пять престарелых насельников. Когда в 1972 г. скончался последний из них ‒ о. Сампсон, история русского скита закончилась. Около 20 лет некогда величественный и один из самых многочисленных скитов Афона стоял полностью заброшенным, начав разрушаться. Поскольку не было больше русских иноков, то в нем постепенно стали самовольно заселяться греческие монахи. А в 1992 г. он официально стал греческой обителью. Сегодня лишь русские купола и архитектура храмов молчаливо свидетельствуют о славном прошлом этой русской святогорской обители, посвященной первопросветителю Руси святому Апостолу Андрею Первозванному.
Продолжу теперь мой рассказ о нашем пребывании в этом удивительном и дорогом для русского человека святом месте. Когда мы осматривали некоторые храмы и здания, в скит стали подходить и другие паломники. Вскоре всех пригласили на трапезу. Ударили в колокол к повечерию. Отстояв службу, мы попросили оставить нас на ночлег, но ответ был точно такой же, как в Великой Лавре и на Ивероне: «Надо записываться заранее по Интернету или звонить по телефону». Совершенно растерявшись, мы не знали, что предпринять. Некоторые из паломников ушли из скита и направились в сторону монастырей Пантократор или Кутлумуш. Изрядно уставшие, мы решили пока не уходить, в глубине души надеясь, что для нас все-таки что-нибудь найдется. Довольно быстро темнело. Рядом с нашей группой находились паломники из Англии (точнее, это были русские, постоянно живущие на Британских островах и приехавшие на Афон). Мы разговорились. Оказалось, что в их спальне есть пустующая кровать. Поговорив с одним из русских насельников скита, я ушел ночевать к ним. Отец Спиридон и Саша, как потом выяснилось, нашли ночлег в одной из зарезервированных комнат скита.
В три часа ночи ‒ подъем на полунощницу, утреню и Литургию. Впервые за время пребывания на Афоне мне удалось причаститься в алтаре Собора Святых Христовых Таин. После службы пригласили на завтрак, затем мы решили посетить монастырь Ватопед. Перед тем, как покинуть скит, я спросил у русского насельника этой обители: «Можно ли попасть в костницу?» Это особое место, где хранятся черепа всех почивших в обители иноков. На Афоне монахов хоронят по особому обряду: покойника заворачивают в мантию и без гроба кладут в могилу, через три года раскапывают и достают косточки. Если тело истлело и череп желтовато-коричневого оттенка, считают, что такой инок угодил Богу. Череп и кости промывают водой, смешанной с вином, и относят в костницу. Черепа хранятся отдельно, а кости помещают в одну общую братскую усыпальницу. На черепе краской пишут имя инока. И так все это должно сохраняться до Страшного Суда. Если при раскапывании находят тело неистлевшим и череп потемневшим, закапывают останки снова, усердно молятся за усопшего и через три года снова раскапывают…
Мне очень хотелось увидеть в костнице череп Сибирякова и приложиться к нему. В свое время я готовил статью об этом удивительном человеке для журнала «Московские епархиальные ведомости» и знал из других публикаций, что он на Афоне весьма почитаем.
Иннокентий Михайлович Сибиряков родился 30 октября 1860 г. в семье купца в день памяти святой мученицы Анастасии Солунской и святого благоверного царя Сербского Стефана Милютина. Ему приписывают такое высказывание: «Жизнь наша красна бывает лишь тогда, когда всё нам улыбается вокруг… Но если вы чувствуете подле себя нищету, будучи сами богаты, то вам становится как-то не по себе». Отец Иннокентия Михаил Александрович (1815‒1874) был золотопромышленник, основатель города Бодайбо. Мать Варвара Константиновна (1826 ‒1863) ‒представительница купеческого рода Трапезниковых. Сибиряковы из поколения в поколение передавали традиции благотворительности, всегда щедро жертвовали свои средства на храмы и монастыри, а также на поддержку малоимущих. Иннокентий Михайлович своей обширной благотворительностью превзошел всех своих сродников.
В 1894 г. он решает стать монахом и уходит жить на Старо-Афонское подворье в Санкт-Петербурге. Тогда же он организовал фонд для выплаты пенсий своим рабочим, в который вложил 420 тыс. рублей. Первого октября 1896 г. настоятель подворья архимандрит Давид постриг его в иноческий чин ‒ первую ступень к монашеству. После этого инок Иннокентий уезжает на Святую гору Афон в Грецию в Свято-Андреевский скит для молитвенного служения Церкви и благу Отечества. Ещё трижды ему приходилось возвращаться в Санкт-Петербург для завершения дел.
В 1898 г. Иннокентий отправился на Святой Афон вместе с отцом Давидом. Там 28 ноября 1898 г. игумен Давид постригает его в мантию с новым именем Иоанн в честь Пророка и Крестителя Господня Иоанна Предтечи. А менее чем через год, 14 августа 1899 г., монах Иоанн (Сибиряков) принял постриг в великий ангельский чин ‒святую схиму ‒с именем Иннокентий в честь святителя Иннокентия Иркутского. Множество паломников из России и других православных стран, желавших лично посмотреть на монаха из бывших миллионеров, создавали определённую помеху для уединенного молитвенного делания. Схимонах Иннокентий в вечное пользование приобрел участок на склоне Карули, принадлежащий Великой Лавре. На Карули русские монахи-отшельники начали селиться с XIX в., и там образовалось целое сообщество подвижников духа из России. По благословению архимандрита Давида схимонах Иннокентий создаёт на Карули келлию с трёхпрестольным храмом. Главный Престол был посвящён святителю Иннокентию Иркутскому, а приделы были освящены во имя преподобного Давида Солунского (небесного покровителя архимандрита Давида) и священномученика Дионисия Ареопагита, апостола Афинского ‒ духовного наставника монахов-исихастов, подвижников неусыпной Иисусовой молитвы. Особенно удивительна история постройки собора Апостола Андрея Первозванного и больничного корпуса с церковью во имя Святителя Иннокентия Иркутского, уходящая корнями в 1868 г. Тогда Андреевский скит в качестве паломника посетил преосвященный Александр, епископ Полтавский, который уговорил братию скита заложить храм во имя святителя Иннокентия Иркутского и предсказал, что «Бог пришлет сюда из Сибири благодетеля, соименного сему святителю, и что этот благодетель выстроит на сей закладке церковь и больницу». К моменту появления И. М. Сибирякова на Афоне собор Апостола Андрея Первозванного и больничный корпус находились лишь на начальном этапе постройки, и только благодаря тайным пожертвованиям бывшего предпринимателя, а теперь уже монаха отца Иннокентия за 1894 ‒ 1900 гг. они были достроены. Афонский Андреевский собор рассчитан на 6000 человек. Это самый большой собор не только на Святом Афоне, но и во всей Греции. Его называют «Кремль Востока». Об этом событии писали тогда многие газеты и журналы, были даже изданы книги, но о том, благодаря кому был построен собор, стало известно только через несколько месяцев после смерти схимонаха Иннокентия (Сибирякова).
Схимонах Иннокентий скончался 6 ноября 1901 г. Его погребли на кладбище Андреевского скита, а через три года по афонскому обычаю из земли извлекли останки. Плоть истлела полностью, а кости имели жёлтый янтарно-медовый цвет, что по афонскому церковному преданию свидетельствует об особой праведности человека, угодившего Богу, о святости. Кости скелета по традиции сложили в общую братскую усыпальницу-костницу Андреевского скита, а честную главу поместили там же в деревянном киоте. К сожалению, Карульская келлия святителя Иннокентия Иркутского, воздвигнутая трудами и жертвами схимонаха Иннокентия (Сибирякова) и его духовного отца архимандрита Давида (Мухранова), в начале 2000-х гг. пострадала от большого пожара, оставившего после себя только руины.
От истории скита снова вернусь к нашему паломничеству. Я всей душой стремился побывать в костнице, чтобы приложиться к главе схимонаха Иннокентия. Однако насельник скита, который родом из России, сообщил, что череп Сибирякова находится у Геронты, то есть настоятеля обители, и тот только в особых случаях разрешает к нему приложиться. Отец-настоятель собирался уезжать по каким-то делам, и мы хотели его упросить исполнить наше желание. В качестве посредника и переводчика использовали упоминаемого инока. Прождали около двух часов, но, к сожалению, безуспешно. Ответа от Геронты так и не получили. Мы торопились успеть на автобус и пошли к остановке в Кариес ‒ столицу Афона, чтобы добраться до Ватопеда.
Продолжение следует.
