В кабинете Ивана Ивановича ожидал стажер.
- Досталось от руководства? – поинтересовался он сочувственно.
Следователь пристально поглядел на Артема. В глазах парня светилось восхищение и еще что-то похожее на… на… любовь? Неужели? Этого еще не хватало! Рязанцев вспомнил слова Зуева. «Ничего не поделаешь, - мысленно сказал он себе. – Придется тебе побыть не только наставником, но и богом. Возможно, это тебе, Ваня, даже понравится».
- Ерунда, - махнул рукой Иван Иванович. – Думал, что выговор влепят, а отделался предупреждением. Зато теперь мы знаем точно, что Коля Зенцов не заказывал ребенка Соколовского. И можем спокойно работать в другом направлении. В нашем деле, отсутствие результата – тоже результат. Правда, у нас закончились подозреваемые. Но зато Зенцов подкинул мне интересную идею.
- Шеф, - пропел стажер, и Рязанцев насторожился, это еще что за интонации, таким сладким голосом Костя просил у него денег на новый айфон. – Вот скажите мне такую вещь. Около года убийцу инкассаторов разыскивали несколько десятков человек. Тщательно искали! А вы взяли и за 2 дня его вычислили! В одиночку… Как это у вас получилось? Ну, откройте тайну! Я тоже хочу, как вы… Раз – и нашел! Это что, дедуктивный метод? Как у Шерлока Холмса?
- К твоему сведению, такого сыщика, как Шерлок Холмс в реальности не существовало. А дедукция – выдумка писателя. Я по-другому действую.
- Ну, так объясните. Чего вы ломаетесь?
- Да не ломаюсь я… Просто это трудно сформулировать. Попробую, не знаю, как получится. Ты умеешь отгадывать японские кроссворды? Нет? Но хоть понятие имеешь, что это такое и с чем его едят?
- Ну, надо отыскать нужные клетки, зарисовать их, и тогда получится картинка. Я как-то из любопытства попробовал, но ничего у меня не получилось.
- Потому что ты не понял принцип задачи. А тот, кто давно и часто разгадывает японские кроссворды, кто серьезно этим делом занимается, знает, что главное – найти пустые клетки и отсечь их. И тогда останутся те, которые надо зарисовать. То же самое и в следственном деле. У тебя есть потерпевший. О нем, его родных, свидетелях преступления, друзьях, коллегах по работе, бывших женах, бывших любовницах, бывших одноклассниках, бывших одногруппниках в вузе, соседях по квартире ты собираешь информацию. Потерпевший должен у тебя быть, как под микроскопом. А потом начинаешь отсекать тех, кто явно не имеет отношения к совершению преступления. Как в японском кроссворде убираются лишние клетки. Отсекаешь, отсекаешь, отсекаешь, отсекаешь и - опа! Кто-то остался! Подозреваемый! Ты начинаешь проверку…
- Так это же какой объем работы! – разочарованно вздохнул Артем.
- Причем, рутинной, монотонной, скучной работы! Да ты сам ею занимаешься, понимаешь, что я имею в виду. Однако и это еще не все… Зачеркиваешь ты пустые клетки. Зарисовываешь те, что остаются, и вдруг понимаешь, что ошибся. Не ту клетку отсек или не ту затушевал. И весь твой кроссворд «сломался». Тогда берешь ластик, стираешь все, что наработал, оставляешь голый шаблон. И начинаешь отсекать и зарисовывать заново.
- И часто приходится стирать? – Артем уже понимал, к чему подводит его Иван Иванович.
- Иногда 3, а, бывает, и 4 раза. Но это мне. А я ведь считаю себя специалистом по японским головоломкам, потому как не одну сотню осилил. Однажды, будучи еще опером, получил пулю, и пришлось больше двух месяцев в больнице отдыхать. Я бы умер от скуки, но японские кроссворды не дали. А если человек не специалист, если он начинающий, то неизвестно, сколько ему придется стирать и начинать отгадывать заново.
- Но ведь это неправда! Кроссворд с Зенцовым вы быстро заполнили!
- А это потому, что я воспользовался плодами работы других людей! Они большую часть клеток отсекли! Мне осталось только заполнить оставшиеся. Ну, и удача мне улыбнулась! Если ты много лет расследуешь преступления, то приходит момент, когда вдруг начинаешь ощущать поддержку невидимых сил! Они начинает давать тебе подсказки, и главное их не проглядеть. Так появляется то, что еще называют интуицией. Но для этого надо честно работать!
- А нечестно, это когда следователь подтасовывает улики и передает в суд дело, не будучи уверенным, что подозреваемый действительно виновен?
- В самую точку. В нашем деле, Тёма, самый страшный грех – это упрятать за решетку невиновного человека.
- Вы произнесли слово грех? Шеф, но вы ведь говорили, что в Бога не верите, что атеист?
- Я имел в виду грех не в божественном смысле. Ну, представь, чалится невинный в зоне и проклинает того, кто его за колючку отправил. И все проклятия на следователя сыплются. Но он установил над собой невидимый купол, о который они разбиваются. А если таких невиновных не один, а два, пять, десять? Тогда проклятия становятся в десять раз сильнее. И однажды купол не выдерживает, в нем появляется трещина. И нечестный следак сам может отправиться в места не столь отдаленные, или заболеть, сделаться инвалидом. Или с кем-то из его близких случится несчастье. В общем, начнутся серьезные жизненные проблемы. А человек даже не будет знать, за что ему это…
- А вы, шеф, уверены, что ни разу не отправили за решетку невиновного?
- Это самый страшный для меня вопрос! – признался Рязанцев. – И я не могу дать на него однозначный ответ «да». Но, по крайней мере, прилагаю все усилия, чтобы подобного не допустить. В нашем деле нельзя на 100 % быть уверенным, что человек виновен. Даже если его взяли на месте преступления с оружием в руках, даже если он признался, всегда остается вариант, что его подставили, что он сам себя оговорил, что стал игрушкой в руках судьбы. Но хотя бы на 95 % надо быть уверенным в его виновности прежде, чем передавать дело в суд!
