Глава 3
Спустя два месяца семья Тао в полном составе вошла в двери богатого дома императорского подданного (он был во сто крат лучше их дома!).
Когда девушки сели за работу вместе с сестрой Шен Суна и ее воспитательницей, мужчины находились слишком близко – в соседнем покое, а потому все хранили молчание. Одна Лин не сидела на месте, да ее не замечали. Мать была поглощена только поведением своих «цветов», потому как это недвусмысленное сравнение крепко засело в ее душе.
У Шен Суна гостил двоюродный брат, которому пришлась по сердцу натура господина Тао, и они находили друг в друге все больше интересного. Шен Сун решил весьма благоразумно оставить их на полчаса, занявшись чтением в своей богатейшей библиотеке. Книги захватывали его целиком, что было не очень хорошо: время уходило, дела забрасывались, а всего не перечтешь.
– Книги! Как много! – услышал он восхищение – и тут же показался безумной Лин.
– Бери и читай, – позволил он ей.
– Когда книг так много, ими можно только любоваться, – сказала Тао Лин и собралась уйти.
– Ты хорошо говоришь… Но это больше пристало мужчинам.
– А ваша сестра несчастна. Мне ее очень жалко.
– Твой ум не поймет ощущений моей сестры, твоих сестер и многих других женщин. Ее так называемое несчастье может обратиться великой благодарностью.
– Сестринством.
– Что?
– Несчастье может обернуться только сестринством.
Шен Сун захохотал.
– Твои речи слишком глупы, чтобы на них сердиться.
Лин выпрямилась.
– Глупость всегда вызывает раздражение. Но почему же вы так спокойны?
Шен Сун молча смотрел на нее.
– Ты безумна, потому что не томишься одиночеством. Безумна, потому что и не предвидишь одиночество. Только у мужчины хватает мужества переносить одинокую жизнь. Для вас она смертельна.
Тао Лин взяла наугад книгу и раскрыла ее:
– Вы заметили, господин: со слабоумными так просто вести беседу…
Шен Сун вышел, покачав головой, и вернулся к покинутым собеседникам. Война была не за горами, и они втроем говорили только о ней.
Глава 4
Долго шла война. Тихая сестра господина Шена давно была замужем, Сяоша тоже (ее мужем стал тот самый двоюродный брат Шен Суна). Только в храме Тао Лин могла встречать их.
Даоюнь по ночам лила слезы: мать и отец жестоко обращались с неугодной мужчинам. Даоюнь видела во всем черноту, а Лин жила лишь тем, чтобы озарять одиночество сестры.
– Слышала, неумелая? – тон матери был теперь постоянно сердитым. – Господин Шен вернулся. Он придет к нам. Он ранен, будь скромна с ним. Не смей и взглянуть на него! Бестолковая! Мужчины не любят уродливых и неусердных. Что смотришь? Убирай дом!
И госпожа Тао не удержалась от обилия толчков, оплеух и подзатыльников. Она опять была полна волнения.
Лин совершенно не считалась членом семьи, даже любимый отец отталкивал ее. Никогда не подвергалась она избиению за проступки: ведь у чужой и больной не бывает проступков.
Лин часто наряжалась в бедные одежды, чтобы выйти из дома. И сейчас она сделала точно так же, чтобы с бьющимся сердцем под видом торговки постучаться в двери Шенхуа Сяосуна.
Ее выгнали слуги, но тогда она принялась ходить вокруг дома, чтобы привлечь внимание.
– Тао Лин? – крикнули ей в окне.
Скоро господин спустился к ней в сад. Ее одежда мало смутила его, потому что он знал о причудах девушки.
– Господин… Война измучила людей…
Шен Сун мог только улыбаться на эти неженские речи.
– Ваш дед, тоже именуемый Сун, сказал, что до Периода Сражающихся Царств[1] было время, когда женщины общались с мужчинами на равных. И даже могли выбирать супруга по душе.
– Мой дед? – изумился Шен Сун. – Откуда ты знаешь его имя?
– В книге было сказано, что мужчин в вашем роду через одного называли Сун или Тэн. Вы – Сун, получается… Господин, я не поэтому пришла. Возьмите в жены мою сестру Даоюнь.
В молчании Шен Сун держал гнев.
– Что ты спросила? Пожалуй, я оглох на оба уха.
– Но если женщина для вас, мужчин, ничего не значит, какая вам разница, кто будет служить вам и растить ваших детей?!
Тао Лин не простила себе несдержанности. И есть ли смысл в ее приходе? Вот истинная глупость… Нужно скорей уйти из этого дома.
– Ты не слабоумная. Ты – притворщица! – крикнул ей вслед Шен Сун. – Ты достойна позора!
Ее речи дышали спокойствием, когда она вернулась, чтобы сказать:
– Его достойны вы, господин Шен. Вы один говорили со мной. Никто, кроме вас, никогда не решался на толки с безумной. Вы знали давно, что я только говорю о безумии…
– Ты пришла по другой причине.
– Нет, я пришла только для счастья своей сестры.
***
Шен Сун был охвачен чувством стыда долгие дни: император не знал, кого называл отважнейшим. Шен Сун жаждал всем сердцем вызова от своего повелителя. Но тот давал ему время оправиться от ран.
Даоюнь стала невестой. Теперь мать только ругала ее: на свадьбе не должно быть и следа от синяков. Она гоняла дочь по всем бытовым делам, и бедная Даоюнь просто падала от усталости, когда приходило время спать.
Лин радостно было видеть, как цветет сердце сестры, так долго гаснувшее в забвении… Жених теперь не имел хода в дом невесты, чтобы встретиться с ней только в день свадьбы.
Несколько месяцев Шен Сун провел вдали от родного города, но не раз стыд вновь напоминал о себе. Потом это чувство перешло в иное, которое для любого мужчины невыносимей позора и осуждения.
Да, один лишь страх мог погнать храброго китайского воина обратно. Страх нужно было уничтожить.
***
Нельзя жить вопреки обществу и своему повелителю. Нельзя жить вопреки себе. Первые два всегда несут покой и равновесие, второе – именуемое я – ненасытно. Что же мудрее?
О да, Шен Сун сделал выбор. Он сделал его уже давно, когда родился в семье китайского воина в эпоху династии Суй[2], когда сдержанностью и бесстрашием покорил императора. Но Шен Сун никогда не сталкивался с безумием. Он и не подозревал, насколько опасные формы оно может принимать.
Но как войти в дом будущей жены? А может, узнав о его прибытии, Тао Лин придет сама? И что сказать ей?
Нужно убедиться, что эта девушка действительно слаба умом. Только это успокоит Шен Суна.
На следующий день посланный в дом Тао слуга вернулся с ответом:
– Я узнал о благополучии госпожи Даоюнь, господин. Она весела и благодарна за ваше волнение.
– А другая госпожа?
– Госпожа Вэй, ее матушка, как всегда, гостеприимна.
Шен Сун на мгновенье умолк.
– Но я тебя просил и еще кое-кому пожелать добрых дней.
Слуга покашлял (он был довольно стар):
– Господин, так третья госпожа исчезла.
– Как понимать твои слова?
– Госпожа Вэй ничего не сказала, так я у их слуги дознался. Сомненья прочь, господин: безумная госпожа Тао Лин давно ушла из своего дома. Да ее там не замечал никто, так что можно сказать и так: госпожа Тао Лин давно ушла.
– Куда же?
– Да вот я точно не узнал, мой господин. Слуга их, друг мой старый, когда увидел, как я сокрушаюсь, что принесу вам вести неприятные, припомнил: видел он похожую девицу на рынке, вот в этом самом городе, но на другом конце его и в бедном платье… Должно быть, обознался. Ну как так: госпожа, и в бедном платье!
Шен Сун отпустил старика, дав волю мыслям.
[1] Период Сражающихся Царств — 475-221 гг. до н.э.
[2] Династия Суй — 581-618 гг. н.э.
Продолжение следует...
***
Если вам нравится моя китайская повесть, ставьте лайк, ребят! А за подписку - отдельное благословение и благодарность!!!
Начало и продолжение истории читайте здесь: