Рассказывает Александр Лесун
В 2019 году олимпийский чемпион, многократный чемпион мира по современному пятиборью Александр Лесун дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – о странных со стороны отношениях с тренером, благодаря которому Лесун и стал олимпийским чемпионом Игр-2016 в Рио-де-Жанейро и о самой победной Олимпиаде.
— Худший ваш отпуск?
— Вот этот очень хорошо помню. После Олимпиада 2012-го.
— Что было?
— Четвертое место меня глобально уничтожило. Возвращаюсь и узнаю, что умирает теща от рака. Я вернулся из Лондона, пытался тренироваться и отдыхать. Не получалось ни то, ни другое. Убегал на тренировки просто чтобы забыться, выбросить из головы весь ужас. Самый жуткий отпуск!
— Теща угасала на ваших глазах?
— Да, да, да... За год было понятно, к чему все идет. Нашли онкологию второй степени, назначили операцию. Через полтора месяца приехали — уже неоперабельная. Так дома и скончалась.
— Четвертое место на Олимпиаде — провал?
— Ну... Пожалуй. Думал, завяжу со спортом.
— Даже такая мысль мелькнула?
— Это ж не в одночасье случилось! Изо дня в день понимал — все, дальше не хочу. В феврале 2013-го прилетаю в Штаты на этап Кубка мира, влегкую выигрываю. А ощущений — никаких! Обычно кайфую от борьбы, мне нравится выброс адреналина.
— Этого не было?
— Была только работа. Стою на пьедестале, гимн играет — а мне по фигу, внутри пустота. Ни чувств, ни эмоций.
— Как удалось вернуться?
— Заслуга тренера, Алексея Хапланова. К «Европе» начался легкий мандраж, а к «миру» опять пришел в то состояние, которое люблю.
— Сейчас оно с вами?
— Да.
— Благодаря Хапланову?
— Исключительно. Понять не могу, как он это делал. Никаких «давай, давай, давай» не было. Очень мудрый человек.
— А разговоры по душам?
— Вот их было много. У нас доверительные отношения. Какие-то особенные. Слово «дружеские» не подходит, «отцы и дети» — тоже не то. Мы как старший и младший брат. Хотя ссоримся часто. Много грязных шуток. Мужицкий юмор. При этом уважение сохраняю к нему колоссальное! Золотом Рио я обязан Хапланову. Без него не было бы ни-че-го.
— Последняя ваша ссора?
— Да вот недавно разругались. Показал плохой результат — он обиделся и на меня, и на себя. Все мужчины — немного дети.
— Как-то вы с собственным тренером в разгар соревнований начали переругиваться матерком. Помните?
— Рассказываю. Я выиграл финал Кубка мира, а перед Европой у меня травма спины. Две недели лежал в комнате на базе, но приезжаю — и спокойно побеждаю! А потом организм начинает «сворачиваться».
— Это как?
— Словно говорит: все! Сезон был тяжелый, хватит уже, заканчивай. На мир с Хаплановым ехали так: «А-а-а...» (машет рукой). Как получится.
— Вот там и начали браниться?
— Да. Для нас это нормально. Так меня мотивирует: встает и начинает орать. А я в ответ, ну и матерок проскочил.
— Для посторонних отношения ваши выглядят странно.
— Это точно. Все время состояние легкой битвы. Кто наблюдает впервые со стороны — поражается: «Вы как кошка с собакой».
— Можем себе представить.
— Если не видели — не можете. Народ переживает, вдруг поднимается большой человек, голосит: «Да ты чего творишь?! Офигел, что ли?!» Поворачиваюсь: «Я лучше знаю, чего творить!» Как только что-то у меня не складывается — картина повторяется. С тем же ответом: «Давай, давай, толстый, ори!» Еще жест добавляю. А он в ступоре. Это здорово.
— Результат?
— Мировой рекорд с большим отрывом!
— Однажды вы произнесли: «Хапланов — очень хороший психолог. Иногда это даже пугает».
— Так и есть. Интуиция феноменальная, постоянно угадывает — что и как. Порой вопреки логике. Это что-то свыше, какие-то сверхъестественные способности. Он чувствует, когда нужно надавать, а когда притвориться ласковым псом. Лапки сложить. А может так жестко наехать! Потом говорю: «Алексей Олегович, вы не имели права так себя вести». Он прерывает: «Подожди! Результат есть?» — «Да...» — «Ну и о чем спорить? Думаешь мне охота орать, как резаному? Но надо, Федя, надо. Вызову у тебя агрессию в свой адрес — глядишь и соперникам немного достанется».
— Почему в Лондоне вы в тройку не попали?
— На нас с Андреем Моисеевым заранее повесили медали: «Будете первыми или вторыми!» Мы с тренером пытались от этого накрыться куполом, но все равно проникло. Я стал четвертым, Моисеев — седьмым. Были уже сгоревшими внутри. По крайней мере я.
— В какой момент поняли, что вы «сгорели»?
— Ой... Мне такой сон приснился — до сих пор помню! Все, как наяву. Бегу на олимпийском стадионе, трибуны битком. Прибегаю вторым, стою на пьедестале и думаю: наконец-то это закончилось! Р-раз — и просыпаюсь. Первая мысль: черт, а ведь еще неделя!
— Не лучшее настроение перед Олимпиадой.
— Вот тогда осознал: не то! А последняя неделя меня просто извела.
— Что по-другому сделали в Рио?
— Главное — ехал не побеждать.
— А что же?
— За четыре месяца до Олимпиады я вообще был в функциональной «яме». Хапланов докопался до причины, понял, как вывести меня из состояния стресса, разработал план тренировок в условиях жесткого дефицита времени. Я набрал форму и воспринимал Олимпиаду как великолепный праздник, о котором еще недавно не мог и мечтать. Ехал наслаждаться! Вокруг красивые тела, яркие эмоции. Кого-то колбасит, кто-то радуется, кто-то переживает. Атмосферно.
— Значит, не все едут на Олимпиаду, чтобы выигрывать?
— Не все. Хотя не знаю людей, которым удалось бы отключиться от результата. Правда, был с товарищем спор на эту тему, он произнес: «А я бы смог». Не верю! Надо быть непрошибаемым! Кому-то кажется, что сумеет — а потом приезжает, видит олимпийскую деревню, и «плывет». Это как гигантский пионерский лагерь, каждую минуту праздник. Тебе переворачивает эмоционально. А мне хочется брать пример с чернокожих пловцов.
— В смысле?
— Плывут плохо-плохо, но упиваются каждой секундой. Им плевать, какое будет место. Приехали наслаждаться!
— Если б стали в Рио четвертым — тоже были бы довольны?
— Я бы огорчился! Но не так, как в Лондоне.
— Что-то здесь не монтируется.
— Я убеждал себя, что медаль — не первостепенная задача. Обманывал психологически: «Еду за кайфом, эмоциями...»
— Где трясучка была сильнее — в Лондоне или Рио?
— Меня везде колотило! Но в 2016-м мандраж ушел намного глубже.
— Вам нравится это состояние?
— Да! На всех соревнованиях потряхивает, но на Олимпиаде — в разы сильнее. Это как озеро бушующее. Но ты способен сделать из него реку. Направить куда хочешь. Тряска может помогать! Или превратиться в болото — и тебя засосет.
— В Рио у вас все получилось.
— Вот именно. Течение меня понесло. А в Лондоне пытался-пытался — но река снова превращалась в болото. Вязну и вязну!
— Соперники в Рио нервничали?
— Еще как! Это бросается в глаза, стоят испуганные. Вроде люди опытные, а у них прямо из рук все валится. Тебя тоже потряхивает, но замечаешь такое — и обретаешь себя. Говоришь: «Тьфу! Мальчик мой, иди сюда, я тебя сейчас...» Становится очень легко.
— Какая-то картина и сегодня перед глазами?
— Двух итальянцев, Пьерпаоло Петрони и Риккардо Де Луку, колотило. Хотя для Де Луки это была вторая Олимпиада. Я взглянул: «Если они боятся — что ж я буду трястись?»
— Легко обыграли того и другого?
— Да.
