На дорогу медленно выползал туман, рисовал причудливые образы в свете фар, и мне в голову вдруг полезли бабушкины байки про здешние леса и болота. Про кикимор, таскающих детей прямо из колыбели, про загубленных младенцев, после смерти становящихся болотной нечистью. Про тех же игошей, которые могут утащить в болото и сожрать. Из бабушкиных рассказов никогда не было ясно, кто же они такие: то ли кикимрины детёныши, то ли те самые загубленные младенцы, ставшие нечистью, то ли просто заблудившиеся и сгинувшие в лесах дети. Видимо, бабуля и сама не знала этого наверняка и просто пересказывала нам услышанное когда-то от своей бабки.
Оно ждало меня на обочине, полускрытое листьями папоротника. В ярком свете галогеновых фар я, к своему ужасу, хорошо разглядел это существо ростом чуть более полуметра. Большая шишковатая голова каким-то непостижимым образом держалась на тонкой шее, худые кривоватые руки цепко держали гибкие ветви кустарника, растущего на обочине. Впалая грудь переходила в огромный раздутый живот, свисающий почти до колен. Существо стояло на коротких кривых ножках, и было совершенно неясно, как столь нелепое уродливое создание вообще может держаться вертикально. Его голова резко повернулась в мою сторону, и подёрнутые белёсой плёнкой глаза полыхнули синеватым пламенем в свете фар. Я разглядел, как жадно трепещут ноздри его широкого, приплюснутого носа. На синюшном одутловатом лице застыло выражение такой плотоядной жадности, что меня пробил нервный озноб. Уродец подобрался и вдруг резво рванул мне наперерез, и я, от неожиданности, вывернул руль в сторону. Машина подскочила на каком-то ухабе, в днище что-то громко стукнуло. Потом автомобиль клюнул носом и внезапно замер, видимо, увязнув в какой-то придорожной яме. Двигатель кашлянул, захлёбываясь, по корпусу будто прошлась предсмертная судорога, и урчание мотора смолкло.
Меня бросило в жар. Следом окатило ледяной волной. Я судорожно огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда делось жуткое существо, отчаянно бросившееся на мой автомобиль. Да и было ли оно? Может, просто привиделось, как тот младенец в болоте? Сознание никак не хотело принимать этот жуткий образ за нечто, существующее в реальности. И теперь пыталось торговаться с восприятием, придумывая логичные объяснения, в которые отчего-то совсем не верилось. Вокруг по-прежнему возвышался лес, посеребрённый лунным светом. Уродца нигде поблизости я не заметил. Если он вообще был, а не привиделся мне, конечно.
Как бы там ни было, но нужно было выезжать из западни и выбираться из леса поскорее. Я уже был сыт и короткой дорогой, которая оказалась намного длиннее, чем я рассчитывал, и своим расшалившимся воображением, и вообще всеми этими ночными приключениями. Зря я дядю Митю не послушал, ну да теперь-то чего об этом рассуждать. Я снова завёл машину, переключил заднюю скорость и попытался выехать из ямы. Мотор взревел, но не тут-то было. Колёса лишь разбрызгали грязь во все стороны, но автомобиль с места не сдвинулся ни на йоту. Надо было выходить и выталкивать его из ямы, но эта простая мысль вызвала у меня приступ тошнотворного ужаса. Мне вспоминался тот жуткий младенец, мельком виденный на обочине, стремительное движение уродливого тела навстречу машине. Обманом зрения это точно быть не могло.
Какое-то время я так и сидел, глядя перед собой и набираясь решимости, чтобы выйти наружу. Плотной стеной меня обступал лес, тёмный и молчаливый. Ничего угрожающего я вокруг не заметил, поэтому открыл дверь и шагнул в темноту и прохладу ночи. В лесу было тихо и как-то жутко. Не теряя времени напрасно, я обогнул машину и склонился к переднему колесу, угодившему в карман жидкой грязи. Что ж, всё не так уж и плохо. Достаточно немного подтолкнуть, и я смогу продолжить путь.
К моей вящей радости, особых усилий и лишних действий мне не понадобилось. Достаточно было подналечь на капот, чтобы машина медленно, но верно выбралась из грязевой ловушки. Я облегчённо выдохнул, собираясь вернуться за руль и убраться отсюда как можно скорее. Но не успел я сделать и шага, как что-то стремительно врезалось в мою ногу. Мышцу пронзила такая обжигающая боль, что я потерял равновесие. Мой крик спугнул ночную тишину. На моём бедре, вцепившись пальцами в джинсовую ткань, повис мелкий уродец, запустив в меня весьма острые зубы. То, что обманчиво выглядело, как человеческий младенец, обнаружило вполне звериную природу. Оторвать от ноги я его смог лишь когда сумел ухватить за тонкую жилистую шею. И, как только он ослабил хватку, я тут же отшвырнул существо прочь. Уродец издал пронзительный визг, исчезая в кустах. Я был уверен, что если это нечто и пострадало, то не настолько, чтобы оставить попытку снова напасть, особенно теперь, попробовав моей крови. Стараясь не поворачиваться спиной к тому месту, куда я отшвырнул уродца, я шагнул к дверце машины. Сейчас быстро открою, запрыгну в салон и запрусь. И по газам! Вряд ли эта тварь способна вскрыть кузов, как консервы.
Сзади, от машины, послышалось пронзительное повизгивание. Я оглянулся. Уродец, тот же или другой ‒ не разобрать, выполз из-под машины и сел у колеса, подобравшись. Он был похож на мерзкую синюшную жабу, приготовившуюся к прыжку. Учитывая, что его собрат, возможно, нацелился на меня из кустов, перспектива вырисовывалась совсем безрадостная. Существо у колеса злобно зашипело и оскалилось, продемонстрировав мне два ряда острых зубов. Я замер, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия. Уродливая тварь отрезала мне путь к машине. Попытайся я сейчас дотянуться до двери, и существо кинется на меня снизу. Разве что попробовать отступить, попытаться обойти машину и запрыгнуть в салон с другой стороны? Но я совершенно не помнил, заблокированы ли остальные двери. Как правило, я их блокировал, и эта привычка играла теперь против меня. Я кинул взгляд по сторонам в поисках подходящего орудия для обороны. Так просто я не сдамся, пусть на это не рассчитывает.
Что-то грузно приземлилось на капот, и сердце у меня заледенело. На меня, не мигая, смотрела белёсыми глазами вторая уродливая тварь. Значит, их тут может быть много. И шансы на спасение у меня уменьшаются с каждой из них. Тварь на капоте подобралась, готовясь к прыжку. И я внутренне сжался. Если я не смогу попасть в салон, то мне не спастись. Прокушенная нога пульсировала болью, кровь, сочившаяся из раны, пропитывала джинсы. Слева от меня зашуршали кусты: кажется, к двум уродцам спешила подмога. Решение созрело молниеносно. Мне некогда было думать, насколько оно удачное. Я взвился в воздух, стараясь одним прыжком подскочить к двери машины, рывком открыть её и запереться внутри. Я успел заметить, как снизу навстречу мне рванула одна из тварей. Вторая, на капоте, тоже прыгнула на меня. Краем глаза я заметил, как из кустов, ей наперерез, скользнула бело-чёрная тень, но присматриваться было некогда. Я рванул дверь машины на себя, что-то болезненно хрустнуло в запястье, в лодыжку впились острые зубы. Я с криком ввалился в салон, рухнул на сидение, дёрнул ногой, пытаясь стряхнуть прицепившуюся ко мне тварь. Чтобы отделаться от неё, мне пришлось поддать по шишковатой голове свободной ногой. После этого я втянул ноги в салон и захлопнул дверь. Сердце бешено стучало в груди, шумела в ушах кровь, перед глазами плыли тёмные разводы. Я был близок к тому, чтобы потерять сознание. Почти ощупью я нашёл заветную коробочку автомобильной аптечки, нащупал прохладную склянку с нашатырём, открыл и поднёс к носу. В ноздри ударил отрезвляющий резкий запах, взорвался в голове проясняющей вспышкой. Обморок нехотя отступил, оставив слабость в теле и тошноту. Зато зрение прояснилось достаточно, чтобы я увидел в свете фар кусок раздолбанной лесной дороги и катающийся по ней клубок, сплетённый из голых синюшных тел и кого-то лохматого, чёрно-белого.
‒ Васька! ‒ хрипло воскликнул я, узнав своего друга.
Шерсть летела с него клочьями, пушистый хвост бешено мотался из стороны в сторону. Мелькала то оскаленная окровавленная морда, то когтистые лапы. Меня бросило в пот от осознания, что схватка у Васьки совершенно неравная. Противник одолеет его числом. В смертельной круговерти я насчитал не менее пяти уродливых тварей.
‒ Сволочи! ‒ прорычал я, шаря рукой под сиденьем в поисках монтировки.
Перехватил её поудобнее и, прихрамывая, выбрался из машины.
Васька дрался отчаянно, яростно рыча и утробно завывая. Примерившись к куче-мале, я сумел оглушить двух омерзительных особей ударами, но один увернулся и кинулся на меня, злобно вереща. Я отскочил, махнул рукой, защищаясь от нападения, и тварь, не имея возможности впиться мне в лицо или шею, с шипением повисла на рукаве куртки. Я сбил её на землю и, пока она не очухалась, без сожаления наподдал ей ботинком, отшвыривая в кусты. Тем временем на дорогу выползло ещё трое уродцев. Они хищно припали к земле, буравя меня мёртвыми глазами. Широкие ноздри жадно трепетали.
‒ Ну, давайте по одному! ‒ подначил я, прекрасно понимая, что нападут они скопом, одновременно, так, чтобы я не мог отбиться.
Твари переливчато заурчали, но нападать не спешили. То ли примеривались, то ли выжидали чего-то. Я тоже замер, опасаясь подвоха. Как знать, сколько их прячется в лесу. Эта мысль подхлестнула меня. Я бросился с боевым криком вперёд, стремясь разметать противника, лишить его возможности дождаться подкрепления. Синюшные уродцы с визгом кинулись врассыпную и скрылись в папоротниковых зарослях. Испугались или это тактический ход, чтобы напасть врасплох, впиться в шею и прикончить меня? А потом уволочь в болотину и сожрать, как стращала покойная бабка? Я завертелся на месте, уверенный, что сейчас на меня со всех сторон кинуться эти болотные игоши. И вдруг понял, что отчётливо вижу верхушки деревьев на фоне посветлевшего неба. Короткая летняя ночь, перевалив середину, подходила к концу. Близился рассвет. Наверняка в деревне уже голосили третьи петухи, гоня нечисть прочь.
‒ Ма-оо… ‒ донёсся до меня хриплый стон.
Я оглянулся, вспоминая о коте. Тот обессиленно лежал на дороге в окружении растерзанных противников. Их синюшные раздутые тела, будто утратив зловещую силу, превращались в слизистый студень, растекались по земле безобразными лужицами. Васька лежал на боку, окровавленная шерсть слиплась, на перепачканной морде пузырилась розоватая пена. Позабыв обо всём, я подбежал к нему, опустился на колени и заглянул в глаза.
‒ Василий! ‒ позвал я, и кот медленно моргнул, показывая, что слышит меня.
Его бока тяжко вздымались, дыхание хрипло вырывалось из пасти, но он продолжал цепляться за жизнь.
‒ Потерпи, Вася, слышишь? Потерпи немного! Я сейчас!
Я стащил с себя куртку, осторожно закутал своего друга и понёс к машине. Не знаю, как он понял, что я в беде и мне нужна помощь, но недаром же кошек считают необычными зверями. Так оно и есть, наверное! Недаром он не хотел меня отпускать! Чуял что-то своим кошачьим чутьём. А я не понял, дурак, его предостережений. Из-за моей дури Васька и пострадал, получается.
Я положил его на сидение рядом с собой, повернул ключ, и мотор отозвался ровным обнадёживающим урчанием. Словно большая кошка замурлыкала.
‒ Держись, Васька! ‒ пообещал я коту, трогаясь с места. ‒ Сейчас выедем на трассу, а там до ветеринарки недалеко совсем. Подлечим тебя, обязательно подлечим! Будешь, как новенький. Ты только живи, Васёк, слышишь? Обязательно живи!
#мистика #страшныйрассказ #страшнаяистория #страшнаяисториянаночь #страшное
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808