Отчасти автобиографичный роман Джека Лондона "Мартин Иден" и по сей день будоражит умы читателей, приводит к многочисленным спорам и заставляет задуматься о конфликтах внутри общества, вопросах творчества и сторонах медали славы. Произведение любят и очаровываются им, или же напротив - приходят к мнению, что работе писателя уделено чрезмерное количество внимания, и существуют более глубокие книги на эту тему.
Обращаю ваше внимание, что дальнейший текст может содержать спойлеры.
Так или иначе, Мартина Идена продолжают обсуждать и размышлять о его пути, и нередко возникает один из вопросов - почему всё-таки он остался одинок? Мог ли главный герой избежать того исхода, до которого он дошел? Ведь не зря его товарищ Бриссенден вовремя рассмотрел в Мартине радикальное восприятие мира в ключе "победит сильнейший", которое помешает ему счастливо доживать свой век, и понадеялся, что друг пересмотрит свое мировоззрение: "Понимаете, я хотел бы, чтобы вы стали социалистом прежде, чем я помру. Это придаст смысл вашей жизни. Только это спасёт вас в пору разочарования, а его вам не миновать".
• Изоляция Мартина Идена от мира реальных людей началось еще в тот момент, когда он принял решение осваивать безграничный мир знаний путем самосовершенствования с единственной подпоркой в лице человека - Руфью. При условии, что Руфь не являлась преподавателем и может служить лишь собеседником в обсуждении разных тем, учился главный герой без конкретной системы и упорядоченности. Он читал, выхватывая из общего потока что-либо заинтересовавшее его личность, и у него формировались те мысли, которые были подкреплены его ощущениями и опытом, без оглядки на общественные настроения, моду в философии и общепринятые идеи. Уже здесь зарождалось в нем нечто идентичное исключительно ему, потому что он впитывал то, что желал, приходил к выводам, каким желал, не упираясь в ограничения и не ощущая преград и тисков морали того времени.
Это можно отследить в общении с буржуазным классом на общих встречах, которая в начале становления себя как интеллектуала была чуть ли не олицетворением Олимпа в представлении греков - он понял, что поднаторел в философии и формировании своего взгляда значительнее, глубже и проникновеннее, чем любой из друзей и членов семьи Морзов, за исключением нескольких личностей вроде того же Бриссендена.
• Вторая причина одиночества - сама личность Мартина. Помимо его моряцкого бэкграунда и насмотренности в мире, которые уже отличали его от манящего мира сливок общества, он уже на первом обеде у Морзов пообещал себе, что будет говорить правду, а правда у него была неприятная для общества, кому он собрался ее демонстрировать. Юноша говорил то, что определял для себя как единственную правду, достойную быть озвученной. А она, в свою очередь, соответствовала его личности и учитывала его накопленный опыт в мореплавании: там, где Руфь видела грязь, Мартин видел искры жизни, там, где жених его родственницы видел пошлость, он мог разглядеть свое желание творить и созидать мир вокруг (речь о стихотворении, которое Мартин написал для своей сестры). Главный герой показывал себя таким, какой он есть, но что для рабочих классов, что для классов средних и высших он был либо выскочкой и грубияном, либо лодырем и глупцом.
• Мартин вырос над собой и стал в конце-концов писателем на слуху. Но полюбили ли его взаправду? Приняли его как Автора с большой буквы, или только были готовы выслуживаться из-за его внезапной славы? Он твердил про себя: работа была уже сделана. Даже став признанным гением, он не удовлетворился достижением, и не только от потери любви и друга. Все предыдущие сделанные юношей шажки преобразились в огромные валуны, давившие на душу героя, и сделав его больным. Прошлые связи стали обременительны и неинтересны: друзья из рабочего класса больше не смогут составить ему компанию, потому что ему с ними неинтересно и тоскливо. Новые связи сложно считать связями: он принят родными и буржуазией постфактум, по получению денег, а не по оценке его творчества и личности. Его сила и упорство перестали иметь какое-либо значение.
Так молодой талант оказался в отрыве от всех, кто когда-то представлял хотя бы малую ценность в его жизни. Он остался наедине со своим богатством и душевной болезнью, многократно усиленной внутренними потрясениями от выводов об обществе вокруг него. Его жизненные идеи и принципы, его достижения на писательском поприще привели его к полной изолированности от социума, и с этим ничего нельзя было сделать.
