Титанический труд великих государственных деятелей современники далеко не всегда в состоянии оценить. Масштаб последствий их деятельности часто с годами растёт и хорошо виден лишь на расстоянии. Но есть среди них и такие, что пролетают по политическому небосклону яркой кометой. Возможно, их свершения не так сильно отражаются в веках, но при жизни они блистают ярче самых ярких звёзд.
Сегодня я Вам предлагаю замереть напротив группы "Государственные люди" памятника Тысячелетие России в Новгороде. Она как бы состоят из нескольких подгрупп, центром каждой из которых является один из монархов, окружённый своими сподвижниками. Крайним справа в этой группе сидит император Николай I. К нему склоняются выдающийся реформатор Михаил Михайлович Сперанский и герой моего сегодняшнего рассказа.
В отличие от поповского сына Сперанского Михаил Семёнович Воронцов принадлежал к знатному и богатому роду, члены которого некогда заседали в Боярской думе, затем лишились былого величия, но снова возвысились при императрице Елизавете. Его отец доводился племянником канцлеру Михаилу Илларионовичу Воронцову и младшим братом знаменитой княгине Екатерине Романовне Дашковой, а мать - троюродной сестрой выдающемуся флотоводцу адмиралу Дмитрию Николаевичу Сенявину. Семён Романович Воронцов слыл завзятым англоманом и со временем окончательно переселился в Лондон.
Однако англомания отца не передалась по наследству сыну. С такими связями Михаила ждала блестящая карьера, и он её сделал, правда совсем не так, как обычно делает карьеру золотая молодёжь. Из лейб-гвардии Преображенского полка Воронцов перевёлся на Кавказе, где и заработал свой первый Георгий. Во время штурма Гянджи вытащил из-под огня раненного "Кавказского Суворова" Петра Котляревского, а потом чуть не погиб во время похода генерала Гулякова.
Бородинское сражение прославило генерал-майора Воронцова на всю Россию. В анналы истории Отечественной войны 1812 года вошёл "анекдот": когда тяжёлого раненного Михаила Семёновича тащили в тыл, кто-то спросил его: "Где ваша дивизия? Она исчезла с поля боя" и получил ответ "Она исчезла не С поля боя, но НА поле боя". От 4 тысяч солдат 2-й сводно-гренадерской дивизии тогда осталось едва 300 человек.
Париж Воронцов брал уже генерал-лейтенантом. А на следующий год вернулся во Францию в качестве командующего Русским оккупационным корпусом. На этом посту он прославился тем, что сократил до минимума телесные наказания. А перед возвращением на родину выплатил французам из своего кармана полтора миллиона рублей долгов за весь корпус, продав ради этого имение, доставшееся ему в наследство от княгини Дашковой. В общем, слуга царю, отец солдатам.
Вскоре по возвращению в Россию Воронцов был назначен генерал-губернатором Новороссии. Именно там недавний храбрый вояка проявил себя как рачительный хозяин и крупный государственный деятель. В сферу его интересов входило всё, от виноделия до строительства шоссейных дорог и от разведения тонкорунных овец до пароходства. Перечислять заслуги Михаила Семёновича перед регионом долго и бессмысленно. Достаточно просто съездить в Крым и попытаться найти место, где экскурсовод ни разу не упомянет фамилию Воронцов. Потёмкин присоединил эти выжженные степи к России. Михаил Семёнович превратил их в рай на земле.
В Русско-турецкой войне 1828-1829 года Воронцов как военачальник участия практически не принимал. Зато именно благодаря ему армия своевременно обеспечивалась продовольствием, а надвигавшаяся со стороны Турции чума была остановлена на подходах и вглубь России не проникла. Но в 1844 году стране снова понадобился Воронцов-полководец и Михаил Семёнович стал Кавказским наместником.
Его деятельность на этом посту оценивается по-разному. В своей книге "История русской армии" Антон Керсновский ставит Михаила Семёновича в деле покорения Кавказа чуть ли не на второе место после Ермолова. Другие авторы относятся к Воронцову с большим скепсисом, напоминая, что победить Шамиля ему так и не удалось. Тем не менее, после отставки уже тяжелобольного Михаила Семёновича и последовавшей вскоре за ней смерти по Кавказу пошла гулять поговорка: "До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер". Солдаты и местные жители с теплом вспоминали простоту и доступность наместника.
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Так охарактеризовал Михаила Семёновича великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, служивший одно время под его началом. И хотя для нас он до сих пор является непререкаемым авторитетом, даже многие пушкинисты теперь признали - "наше всё" был несправедлив к своему начальнику.
Читайте в этом цикле: