Служба в армии, ГСВГ. Я уже «дед» Советской Армии (правильно писать «Советская армия», но мы в своих дембельских альбомах оба слова указывали с заглавных). Сутки был в наряде по казарме. Дежурному у нас полагался четырёхчасовой сон после подъёма подразделения; ребята побежали на утреннюю зарядку, а дежурный – спать. Мне же спать некогда, надо готовиться к дембелю. Да и спать не очень-то хотелось, чувствовал себя бодрячком. В общем, сутки провёл без сна. Зато после наряда от офицера прозвучала команда «Отбой», я ещё голову на подушку не опустил, а уже отрубился.
Проснулся от того, что меня трясут за плечо. Ничего понять не могу, в комнате темно, открываю глаза, а сам по сути продолжаю спать. Голос в самое ухо настойчиво требует:
– Товарищ сержант Советской Армии, подъём!
Словно лунатик сажусь на кровати, поворачиваю голову в сторону голоса – около меня стоит мой друг-дневальный с одного призыва (с ним у меня на канале несколько публикаций). Продираю глаза кулаками, спрашиваю его:
– Что случилось? До подъёма далеко?
Друг говорит:
– Так тебе уже прозвучал подъём. 45 секунд пошли!
Я махнул рукой и снова плюхаюсь на подушку:
– Отбой. Я уже сплю. До завтрака не кантовать.
Голос мне в ухо:
– Картофан будешь? Тебе оставили.
И куда только сон подевался? Сразу же проснулся, подскакиваю:
– Конечно, буду! Чего не зовёте «деда» Советской Армии?
Друг смеётся:
– А команда «Подъём» кому прозвучала?
Шустро спрыгиваю с кровати:
– Э-э, тоже мне – нашёл чем будить. Картофан и «Подъём» – разные вещи.
На табуретке около моей кровати стоит термос с картошкой, ложка внутри. С большим аппетитом принимаюсь за ночной завтрак. Друг мне напоминает:
– А 45 секунд?
Покосился на свою аккуратно сложенную форму, говорю другу:
– Не мешай. Видишь, мне некогда! И так картофан уже остыл.
Друг выкладывает:
– Тебя будили, ты на другой бок перевернулся и дальше спать.
Уплетаю картошку, с набитым ртом отвечаю:
– Не помню. Правда что ли будили?
Друг кивает:
– Будили. Врать-то мне зачем?
Загребаю ложкой очередную порцию армейского деликатеса, спрашиваю дневального:
– Ты сам-то ел?
Друг смеётся:
– Ешь, мы все уже свою порцию слупили. Это тебе оставили.
Окинул взглядом кубрик. Несмотря на ночь, глаза уже привыкли к темноте и относительно хорошо вижу обстановку. Ребята спали; на сытый желудок их теперь из пушки не разбудишь.
Доел всю картошку, кинул ложку в термос, с довольным видом похлопал себя по животу:
– Ну вот – поели, теперь можно и поспать.
Друг передал термос дневальному молодого призыва. Его задача – вымыть посудину и убрать в каптёрку до следующего картофана. А я обратно завалился в кровать досматривать прерванный сон.