В 1931 году на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Сталин заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
А дальше был невероятный рывок – создание тяжёлой промышленности, формирование страны-завода по производству военной техники за счёт резкого ухудшения жизни населения. Характерный показатель: вес новорожденных мальчиков в Москве в 1916 г. был в среднем 3.575 кг, в 1930 снизился до 3,520 кг, в 1934 упал до 3,390 кг, а в 1937-м он был всего 3,270 кг. Это в Москве, всегда снабжавшейся в разы лучше, чем остальная страна.
Злодеи большевики? У Сталина не было иного пути – ровно через 10 лет страна встретит невероятный по силе, по продуманности, по подготовленности удар лучшей армии мира – германской. Чем она его встретит?
Основная масса танков сопоставима по качеству с немецкими, а значительная часть (Т-34 и КВ к 1941 г. выпустили свыше 1800) превосходит немецкие модели.
К июню 1941 г. Красная армия получила 17 745 боевых самолётов, из них 3719 новых типов.
К 1941 г. войска получили 105 тысяч ручных, станковых и крупнокалиберных пулемётов, около 85 тысяч автоматов – по количеству пулемётов Красная армия превосходила вермахт.
Почему же Красная армия только за первые месяцы войны по сути полностью лишилась кадрового состава, который или погиб, или попал в плен?
Численность армии на 1941 г. – 5 080 977 человек, а «Военно-исторический журнал» №2 за 1992 г. сообщает, что Красная армия потеряла «к началу 1942 г. 5,3 млн. убитыми, попавшими в плен и без вести пропавшими».
Принимая Наркомат обороны от К.Е. Ворошилова, в мае 1940 г. С. К. Тимошенко отметил:
1) Низкая подготовка среднего командного состава в звене рота — взвод и особенно слабая подготовка младшего начальствующего состава.
2) Слабая тактическая подготовка во всех видах боя и разведки, особенно мелких подразделений.
3) Неудовлетворительная практическая полевая выучка войск и неумение ими выполнять то, что требуется в условиях боевой обстановки.
4) Крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя: пехота не умеет прижиматься к огневому валу и отрываться от него; артиллерия не умеет поддерживать танки; авиация не умеет взаимодействовать с наземными войсками.
Новый маршал делает вывод: уровень подготовки личного состава РККА не соответствует требованиям будущей войны.
Можно ли было устранить эти недостатки за оставшееся до войны время?
Обидно, но уровень образования немца, идущего в вермахт, несопоставим с уровнем гражданина СССР, призванного в РККА: все немецкие подростки от 14 до 18 лет после окончания 8-летней школы обязаны учиться: либо в старших классах (9 - 12 классы), либо в трехлетней профессионально-технической школе в городах (двухлетней - в сельской местности). Поэтому в армию шли образованные призывники.
В РККА основную массу призывников составляли деревенские парни, окончившие начальную школу, к 1939 г. образование в семь классов и выше имели 8,2% рабочих и только 1,8% колхозников, которые и к велосипеду относились, как к чуду техники. А учить бойцов владеть оружием было некогда: на первом месте стояла политучёба: «Каждый должен был посещать занятия по марксистско-ленинской подготовке и по определённой программе сдавать зачёты и экзамены, которые проводились очень строго», – вспоминал Е.Е. Мальцев, комиссар 74-й стрелковой дивизии. Поэтому «из 134 часов, отведённых на боевую подготовку, использовали 42, поэтому программа по тактике, штыковому бою, огневой подготовке усвоена слабо». Куда же уходило время? В одной из частей Белорусского военного округа на вопрос красноармейцев: «Почему у нас до сих пор нет занятий по боевой подготовке?» – проводивший политинформацию политрук ответил: «Сначала работа, потом будем учиться». Армия копала, строила, прокладывала дороги, заготавливала фураж, помогала колхозам, да и учиться было особо не с чем: у политрука Матвеева бойцы спрашивали, почему их учат пользоваться только деревянными гранатами, боевыми – ни разу, на что политрук ответил: «Вам гранату метнуть, а для государства в корову это обойдется».
Сами красноармейцы возмущённо писали в окружные газеты: «За время пребывания в лагере было одно занятие по стрельбе, да и то из малокалиберной винтовки. Бойцы не умеют стрелять, бросать гранаты, владеть штыком. И не занимаются этим. Нет необходимых боеприпасов, чтобы открыть огонь».
Будущий артиллерист, курсант П. Михин вспоминал: «Мы тогда почти ничем не обеспечивались – не было материальной части. Хорошо, что мне пришла в голову мысль занять в колхозе 4 тележных передка, которые и пригнал наш старшина. Привязали каждому поперек метровое полено – ствол, оглобли служили станинами, а кто-то из умельцев вырезал из дерева прицелы, мы и приладили их к стволам». Вот так и учились: на тележных колёсах с деревянным прицелом.
Не мог Сталин быть готовым к этой войне! Наверно, поэтому остаётся только молча вспомнить тех бойцов, которые, несмотря на всё это, сумели выстоять в чудовищной битве.
