Полагаю, многие слышали о мошенничестве под общим термином «нигерийские письма». На Западе это практиковалось с 80-х годов прошлого века (еще по обычной почте), к нам же пришло где-то в середине нулевых с развитием доступного интернета – уже по электронной почте. Вкратце, в чем суть – приходит вам письмо с просьбой о помощи от наследницы нигерийского короля (сына диктатора, брата первого космонавта, внуке епископа и т. д.) которая/ый находится в лагере беженцев. Ну, и, если вы пришлете пару тысчонок долларов, с вами потом поделятся наследством, его как-то надо вывести. Вариантов там много, а «нигерийскими» их стали называть потому, что рассылка шла в основном из Нигерии.
Но который раз убеждаюсь (подчас даже с некоторым удивлением), что все новое – это хорошо забытое старое. Вот случай еще из царской России, понятное дело, из Нигерии тогда еще не писали, зато строчили из Испании.
Осень 1893 года, Таганрог.
Некая девица К. проживающая в Таганроге получила из города Валенсия, что в Испании, письмо на французском языке, на имя её уже покойного отца. Не зная французского К-ая, обратилась к знакомым, письмо оказалось крайне загадочного содержания. Автор его, какой-то патер, будучи душеприказчиком неизвестного лица, уверял, что этот неизвестный, умирая, оставил после себя дочь и сотни тысяч франков. Дочь воспитывается в Англии, в Лондоне. По духовному завещанию «неизвестного», опекуном назначен отец девицы К-ой, с отчислением ему 75 тысяч франков, при условии, что опекун обязан взять дочь «неизвестного» под свое покровительство в Россию.
Неизвестный назначает господина К. таким опекуном из-за какой-то важной услуги, оказанной еще в юные годы. Требуется немедленный ответ. Кроме того, просят соблюсти строжайший секрет, так как в противном случае угрожают дочери неизвестного гибелью. Получив такое фантастическое письмо К. отписалась в Валенсию, что отец её умер. Тогда приходит второе письмо, объясняющее, что по смыслу духовного завещания, в случае смерти К. (отца девушки), опекуном должно быть лицо которое состоит опекуном же имущества и детей К.
При этом просят прислать разные документы, удостоверяющие смерть К. и сообщить кто состоит опекунами после него. И опять напоминают о строжайшем секрете – это письмо пришло уже на имя девушки. Как опекунша своих братьев и сестер, К-ая, собрала где следует документы, отправила их и просила более подробного объяснения. Таким образом, между Валенсией и Таганрогом завязалась переписка, по городу несмотря на требование тайны, разнесся слух о неожиданном богатстве, свалившемся на детей покойного господина К.
Как писал «Таганрогский вестник», стороны обменялись уже несколькими письмами, как вдруг в последнем из Валенсии сообщили, что патер лично собирается приехать в Россию и привезти дочь «неизвестного». Но нельзя ли ему получить денег, немного, всего 500 рублей, на путевые расходы?
К чести госпожи К., она и к этому времени стала относиться к переписке несерьезно, пересмеиваясь во своими знакомыми. Ну, а после просьбы о 500 рублях, интерес горожан к «испанскому наследству» (и так все стало ясно) заметно упал, лишь некоторые из наиболее близких знакомых, помогали ради скуки девушке переписываться – она же не знала французского языка. Уже и весна следующего года наступила.
А тут вдруг, как сообщает «Таганрогский вестник», уже другому жителю Таганрога, господину А., пришло новое письмо, тоже на французском языке. Но уже из Барселоны. Автор письма сидит в тюрьме, он человек богатый, с положением, но невинно осужденный, лишен возможности получить деньги, а вместе с ними и свободу. И поэтому он предлагает господину А. приехать в Испанию, для освобождения невинно осужденного. Затраты будут возмещены сторицей.
